Книга Тайная жизнь Маши Ромашкиной - Амалия Март

— Просто проверяю твои эрогенные зоны, — мягко хихикаю, наблюдая, как Рус ужом извивается от моих действий.

— Это НЕ эрогенная зона! — возмущается он, сквозь смех. — Показать тебе по-настоящему эрогенную?

Он отбрасывает одеяло, чтобы впечатлить меня своим восстающим чудовищем. Я впечатлена, впечатлена. Уже раза четыре как!

— Не, — тяну я, вскакивая с постели. — Не, не, не. В душ, собираемся и на конференцию.

Где мои трусики? Оглядываю пол в поисках утраченного.

— Ты снова хочешь слушать нудятину длиной в несколько часов? — Руслан переворачивается на бок, упираясь головой в ладонь. Аполлон. Нет, Арес, бог войны — темный и опасный.

— Сейчас кейсы разбирать будут, это гораздо динамичнее! — уповаю я на совесть организаторов. И все еще не могу найти свое нижнее белье. А, ладно. — Все, я в душ!

Пока Арес не очухался, забегаю в ванную и запираюсь там. Регулирую воду и забираюсь под горячие струи, разгоняющие ломоту во всем теле. От такого марафона и в кому впасть можно. И как только Конфетка такое выдерживает? Ах да, она же нарисованная.

Уже намыливая тело гелем, слышу жалостливые скребки в дверь. За шумом не разбираю, что Руслан говорит, но судя по интонации, напрашивается присоединиться. "Как предсказуемо" — хмыкаю я.

Нет, все-таки Аполлон. Бог любви. Его активности даже энерджайзер бы позавидовал… И опыту. Провожу ладонями по чувствительным местам, которые все еще помнят его прикосновения, и невольно вздрагиваю. Не сейчас. Не надо думать сколько женщин побывали в его руках, скольких часами он не выпускал из постели и вот так же настойчиво совращал.

Но тянущая сила в виде булыжника проваливается куда-то в желудок. Боже, он творил ужасные вещи. Прижимаюсь лбом к холодной плитке душевой кабины, позволяя струям воды скатываться по спине. Я знаю, что чувствовали все эти девушки… я когда-то была на их месте. Но если мне он причинил боль, потому что не знал, как поступить правильно. То с ними был холодный расчет. Он получал от этого удовольствие.

Сердце сжимается, грозя присоединиться к булыжнику в желудке. Легко не думать об этом в его объятиях, смотря в глаза, которые обещают не предавать, на губы, которые шепчут, что любят. Но как справиться с этим эхом из прошлого в виде призраков его бывших ошибок, когда остаешься наедине со здравым смыслом? Как поверить, что все это позади?

Мне страшно. Потому что того мальчишки, в которого я когда-то влюбилась, того, что предпочитал мягкие футболки стильным рубашкам, и ни за что не поменял бы свою "девятку" на импортную тачку, уже нет. Нет веселого Руса, способного часами расспрашивать об учебе и смеяться над моими глупыми рассуждениями о жизни. Нежного романтика, с которым мы рассматривали звездное небо, попивая коктейли из Макдака, и прятались по подъездам, стесняясь рассказать о нас миру.

Это совершенно другой человек. Оболочка та же, а человек внутри — другой. Может, и со мной произошло так же? Что он видит, когда смотрит на меня? Ту девчонку, которая украдкой брала его за руку, когда мы с смотрели фильмы в компании его сестры или эту, со вселенским безразличием на лице, отрепетированным годами? И сможем ли мы любить друг друга такими, какими сделали нас прошедшие годы, такими, какими обтесали обстоятельства?

— Эй, — голос из-за двери становится громче. — Мышка, ты там жива или я затрахал тебя до смерти?

Выключаю воду, бесцельно пролитую, пока я находилась в своих вселенских думах, заматываюсь в огромное пушистое полотенце и открываю дверь. Аполлон внимательно вглядывается в мое лицо, ища на нем ответы на незаданные вопросы. Нет, все же Арес — воинственный и мрачный.

— Все нормально? — задаёт он осторожный вопрос.

— Конечно! — максимально легкомысленно отвечаю я. — Душ весь твой!

Проскальзываю в комнату и начинаю сборы. Поправляю макияж, оставленный часом ранее на белоснежной подушке, вытаскиваю новое белье, потому что предыдущее так и не нашлось, и влезаю все в тоже серое платье. Это ведь будет странно, если я переоденусь среди дня, да?

Невесёлые мысли о том кто мы такие и понравимся ли друг другу, когда спадет апломб неудержимого сексуального влечения, роятся в голове стаей пчел. Клубок "да, нет, не знаю, а может…" запутывается все сильнее. Стою перед зеркалом, расправляя на себе невидимые складочки, и не замечаю, как сзади подбирается разгоряченное тело. Мы всматриваемся в глаза друг друга через зеркало, считывая собственные сомнения.

— Все получится, — как чертов телепат, уверенно говорит Че.

Я киваю едва заметно, стряхивая с себя наваждение и самоанализ. Я хочу этого. Он верит. У нас получится.

* * *

— Динамика на лицо! — саркастично выдает Руслан, едва мы возвращаемся в конференц-зал.

Стулья, еще пару часов назад выставленные ровными рядами, теперь стоят полукругом несколькими отдельными островками. Участники конференции лениво развалились на них, уже не скрывая, что с большим удовольствием сейчас заливались в баре, а не вот это вот все… Но пара активистов все же увлечены работой над кейсами, которые раздали организаторы.

— Может, вернемся в номер? — шепчет змей-искуситель.

Я толкаю его локтем в бок и продвигаюсь к свободным стульям у ближайшей группки людей. Очевидно, с самыми активными участниками.

— Вы только послушайте, коллеги, какой интересный нам достался кейс! — активно размахивает руками тощий парнишка в глухом свитере под горло, едва наши тела приземляются на горизонтальную поверхность. — Продвижение нового приложения страховой компании!

— Бл*ть, — тихо стонет Рус рядом со мной и начинает оглядываться. — Так и знал, что он тут неспроста.

— Что?

— Яковлев, — морщится Че, — Хочет бесплатно собрать идеи для продвижения своего долбаного приложения. Не собирается он расширять отдел, просто халявные идеи собирает, жук.

— А что, так можно? — шепчу я потрясенно.

— Нет предела его наглости… О, а вот и он, — Руслан кивает в сторону, показывая на Александра. Тот стоит в окружении организаторов конференции, как всегда в безукоризненном костюме и с выправкой, которой позавидовал бы любой военный.

Он со снисхождением оглядывает толпу, при этом, не переставая раздавать колкие остроты, судя по смешкам его слушателей. Пока наши взгляды не пересекаются. Он замолкает и одаривает меня своей широкой улыбкой, являя миру ряд безупречных зубов. По коже пробегают мурашки от его взгляда. Ужасный человек. Устрашающий.

Пока активисты группы решают непростые вопросы эффективности каналов продвижения, мы с Русланом тихонько переговариваемся, не свалить ли все-таки под шумок?

— Рус, на минуточку, — возникает возле нас высокий брюнет с лживыми улыбками.

— Не хочется, — Че вытягивает ноги и принимает расслабленную позу. Насколько это позволяет жёсткий стул под ним.

— По делу, — многозначительно хмурит брови Александр Германович. — Ты знаешь.