Книга Кладоискатель и доспехи нацистов - Юрий Гаврюченков

«Про меня, значит, не упоминали», — понял я. В прихожей раздался звонок.

— Ага, пришли, — сорвался открывать Боря, но это оказалась Маринка.

— Тебя папик хочет, — сообщила она.

— Спешу на зов, — пришел мой черед подрываться. — Боря, дверь не запирай, я сейчас вернусь.

— Лады, — мотнул башкой Боря.

Как удобно, когда квартиры рядом! Создается эффект единого большого жилья. Я проскочил лестничную клеть и взял трубку. Господин Стаценко меня, наверное, обыскался. Что-то он там мне хотел предложить.

— Алло. Здравствуйте, Остап Прохорович.

— Добрый день, Илья Игоревич, — поздоровался пан Стаценко. — Вас никак не найти.

— О-о, я был занят, мотался по городу без конца, весь в разъездах. Дел было невпроворот, весь в делах… всяких, семейных, всяких… — залопотал я. Остап Прохорович привел меня в смущение, сам того не подозревая.

— Не помешал ли я вам? — корректно осведомился Стаценко.

— Никоим образом.

— Вы помните, о чем мы говорили в прошлый раз?

— Как же, помню.

— Не откажетесь ли вы, Илья Игоревич, обсудить сей вопрос в процессе застольной беседы? — Папик отлично копировал мою манеру говорить и мои интонации — подлизывался. — Я бы прислал за вами машину.

— Ой, простите, Остап Прохорович, — взмолился я, — но вынужден отклонить ваше предложение.

Оно мне по большому счету в хрен не уперлось и завтра фиг понадобится.

— Вы куда-то торопитесь? — догадался Стаценко.

— В данный момент — да. Может быть, потом как-нибудь встретимся. Я вам обязательно позвоню.

— Вы мне уже обещали, — обиженно напомнил папик.

— Забыл, каюсь. Жизнь довела до амнезии, — мне не хотелось огорчать радушного Остапа Прохоровича, но я чувствовал, что, если отложу отъезд, потом свалить из города не соберусь. Такие дела делаются на одном дыхании. — Но сейчас я действительно не могу посетить вас.

— Жаль, очень жаль, — разочарованно протянул Стаценко. — Когда я могу застать вас дома?

— Право, не знаю, — честно признался я. — Дело в том, что мы с женой собрались нанести визит к друзьям на дачу. Не представляю, на сколько он затянется.

— Будете в Санкт-Петербурге — звоните, — деликатно закруглил беседу Стаценко. — Номер моей трубки вам известен.

— Разумеется, — с облегчением вздохнул я. — Обязательно позвоню.

Попотчевав друг друга оптимистическими пожеланиями, мы разъединились.

— Чего хочет папик? — осведомилась Маринка. — Тебя?

— Отобедать в моем присутствии, — поправил я. — Что за пошлые намеки? Мне кажется, сарказм неуместен. У нас ведь был разговор насчет ревности?

— Если бы все было чисто, ты бы так не защищался, милый, — пристрастие к шпилькам Марина унаследовала от матери. — С точки зрения постороннего человека, ваши тайные вечери не могут не вызвать подозрения. Что за дела: приглашать в гости женатого человека без супруги? На что это похоже? Вот почему я называю ваши встречи интимными.

— Нормальные конфиденциальные встречи.

— Конфиденциальные, — фыркнула Марина. — Собрались два друга посекретничать! Папик твой меня в открытую игнорирует. Такое отношение можно объяснить только предварительным сговором либо исключительной неотесанностью.

— Либо эгоизмом, — прибавил я. — Остапу Прохоровичу нравятся доверительные беседы. И ничего такого в этом нет, не выдумывай, дорогая.

— Да мне-то что, милый. А вот тебе было бы приятно, если бы меня зазывала в гости загадочная особа, а про тебя всякий раз забывала, словно ты и не существуешь?

— Неприятно, — я только сейчас это понял. — Постараюсь исправиться, извини.

— И все??? — округлила глаза Маринка.

— Но даче мы будем неразлучны целое лето, — напомнил я.

— Ну хотя бы поцеловать, джентльмен.

Уняв наконец-то жену, я возвратился к Боре. Дверь была приоткрыта. Боря сидел в комнате и латал лямку на «жопе» — подушке из пенополистирола, которую привязывают к мягкому месту, чтобы в лесу можно было без хлопот усаживаться на холодную землю, не боясь застудить почки.

«Жопа» была покрашена в черный цвет и сильно потерта. Очевидно, ею много пользовались. В тех местах, где краска облезла, белоснежный теплоизолятор изгваздался, пошел грязно-серыми пятнами, в районе ягодиц они были темнее.

— Хороший прибамбас, — заценил я, присаживаясь, — почто не взял, когда курган копать ездил?

— Она не моя, — не отрываясь от работы, ответил Боря, — Аким дал.

Следопытом он и в самом деле был зеленым. Если долго копаешь в лесу, без подкладки не обойтись. Россия — страна северная.

— Как поживает Пухлый? — Давно, очень давно я не встречал никого из нашего отряда юных следопутов.

— Нормально вроде, — пожал плечами Боря. Видимо, Вовка Чачелов был ему мало знаком. — А ты Пухлого давно знаешь?

— С младых ногтей, — усмехнулся я, припомнив лихие похождения. — Мы с ним еще на Невском пятаке копали.

— У дороги или в лесополосе? — загорелись глаза у Бори.

Очевидно, Невский пятачок посещали все без исключения «черные следопыты». Любители трофейного оружия, которых я знал, на нем, как правило, и начинали. Исключение составлял Вова, у которого дед жил на линии бывшего Волховского фронта. Пухлый вырос в лесу и знал эти болота как свои пять пальцев.

— Везде, — сказал я. — Ночью не видно. Маскировочной сетью от дороги отгородишься, и все время до рассвета — твое.

— В ментовку попадал?

— Не без того, пару раз ловили. Невелика беда, — отмахнулся я, — по шее пару раз дадут, инструмент отнимут, ну, в школу сообщат. А поскольку я был председателем военно-патриотического сектора и даже, — воздел я вверх палец, — имел ключ от комнаты боевой славы, мне все сходило с рук. Я мотивировал раскопки добычей экспонатов для нужд школы, и мне в общем-то верили, поскольку я туда кое-что приносил. Не оружие, а так… экспонаты. К тому же, проводил экскурсии в этой славной комнате и вел активную общественную работу. Поэтому мне прощали маленькие шалости, тем более что я один из всех малолетних балбесов фурычил в героической истории родного края. Еще бы не фурычить, — хмыкнул я, — столько земли перемолотил. Пятак хорош тем, что там можно копать в любом месте и что-нибудь обязательно да найдешь. Все-таки четыреста тысяч человек положили, шутка ли? Оружия на нем — еще не одному поколению раскопщиков хватит.

— Да, Пятак место хлебное, но не прикольное из-за ментов, — кивнул Боря. — Я там начинал, а потом стал копать по Новгородской области. В Долину Смерти последний раз вообще фирменно съездили. Наткнулись на блиндаж. Его раскопали раньше нас, но не весь. Мы тоже стали рыться. Эрик портфель нашел, складник и телефон. Я — бак от эмгэ с патронами и тоже телефон. Потом отошли немного по окопу, стали бруствера обрушивать. Бац, пулеметные гильзы. Ну, раз есть такая россыпь гильз, значит, должен быть и пулемет. Смотрю, профиль траншеи на ячейку для пулеметного расчета похож. Стал копать, а из песка конец ленты торчит. Потянул, вытащил, насколько смог. Нормальный ход, думаю, и на нашей улице КамАЗ с игрушками перевернется! Копаю дальше — есть! Целехонький эмгэ. Вон, в углу стоит.