Книга Она что-то скрывает [= Козырная дама ] - Наталия Левитина

Ребёнок рванул мне навстречу с такой неподдельной радостью, что я тут же прекратила мелочный подсчёт рабочих часов, уничтоженных Лизиной просьбой. Мы с Ваней виделись всего один раз, но сейчас он наградил меня улыбкой, полной счастливого узнавания.

– Видишь, как ты ему понравилась, – заметила Лиза и сразу же сморщила нос в виноватой гримасе – слова прозвучали как неприкрытая лесть, заискивание перед нянькой.

Что ж, безумное число мамаш на всей планете угождают нянькам своих детей, способным подарить им немыслимое удовольствие: пару часов, а то и целый день свободы. Честная и порядочная няня, к тому же установившая контакт с ребёнком, – это настоящее сокровище, редкий природный феномен.

И все эти слова в полной мере относятся ко мне. Я бы составила счастье какой-нибудь семьи, если б решила сменить профессию журналиста на тяжёлый хлеб беби-ситтера.

Зря, что ли, Ева, собственница маникюрного салона, пристально следит за состоянием моих ногтей и беспрекословно предоставляет в пользование парк своих шикарных вечерних нарядов? Потому что она знает: если в одиннадцать часов вечера ей вдруг понадобится исчезнуть из дома и провести неизвестно где всю ночь, то Мишутка будет пристроен в надёжные руки…

Непревзойдённая супернянька, я тут же сбагрила малыша в детскую игровую комнату в торговом молле «Бумеранг».

– Ваня, ты же не против?

– Не против, – эхом отозвался ребёнок.

Он уже с вожделением смотрел в сторону батута и бассейна с шариками. В «обезьяннике» было весело, дети лихорадочно мельтешили, словно атомы. Я поставила Ванины кроссовки в шкаф и поправила на пацане морской костюмчик – на полосатой футболке была вышита яхта, синие шорты украшены золотым шнуром. Не хватало лишь белой капитанской фуражки. Но и без неё малыш был чудо как хорош – Лизины глаза, ямочки – настоящий рекламный младенец.

– Ваня, это всего на часок! – испытывая муки совести, объяснила я. – Понимаешь, мне надо работать.

– Работать, – согласился Ваня.

– Архитектор подъедет прямо сюда.

– Сюда.

– Мы с ним встретимся в кафе, и я возьму у него интервью. А ты тем временем потусуешься с народом. Зато потом, в четыре часа мы с тобой отправимся в кукольный театр смотреть сказку.

– Сказку? Хорошо, – послушно кивнул Ваня.

Передавая сына на поруки, Лиза, пылая гордостью и счастьем, сообщила, что у них наметился прогресс. Или рекомендованный мною логопед оказался на высоте, или время подошло, но Ваня с каждым днём расширял свой словарный запас.

– Юля, спасибо тебе огромное, – горячо поблагодарила Лиза. – Это всё ты!

– Не говори ерунды!

– Нет, серьёзно. Ведь мы набегались по врачам, наслушались всякого. И я уже смотрела на Ваню с горечью и жалостью – ну почему, почему у меня нестандартный ребёнок? Как бы я хотела, чтобы он был как все! А ты каким-то невероятным образом внушила мне, что Ваня самый обычный ребёнок, просто у него свой график развития. Я расслабилась, отпустила ситуацию, перестала терроризировать его прибаутками и считалочками, пытаясь растормошить. И тут он начал говорить. Словно лавина понеслась вниз по склону! Каждый день добавляется десяток новых слов!

Сообщив воспитателю в игровой комнате имя ребёнка и номер моего мобильника, я устремилась к известному архитектору. По его проекту в одном из парков города построили Аллею Славы, торжественное открытие планировалось через две недели, накануне майских праздников. Интервью в газете пришлось бы кстати…

К счастью, архитектор не стал капризничать, когда я попросила встретиться в кафе, а не в его мастерской, как мы договаривались раньше, и послушно приехал в «Бумеранг». Он мне понравился – артистичный, но в то же время очень чёткий и деловой. Кроме архитектурных проектов занимается скульптурой и графикой, устраивает персональные выставки…

Собеседник рассказывал о своём творчестве так, словно рисовал тушью линии на ватмане, сплетая их в красивый узор. Удивлял неожиданными поворотами мысли, вставлял неизбитые афоризмы… Да, архитектор хорошо подготовился к интервью. Не всем удаётся качественно себя пиарить. Но мой визави явно обладал талантом и в этой области. Он максимально выгодно преподнёс публике себя и свой проект. И умудрился, занимаясь откровенной саморекламой, не вызвать у меня протеста, а произвести приятное впечатление. Ведь, перегни он палку, я могла бы забастовать и с помощью нескольких ремарок вывернула бы все его слова наизнанку, – журналисты виртуозно владеют этим искусством.

Но архитектор произвёл приятное впечатление, поэтому оставалось лишь переложить на бумагу все его домашние заготовки…

Когда встреча закончилась, архитектор остановил мою руку, протянутую за счётом.

– Нет уж, давайте я сам, – галантно возвестил он.

– Я вас сорвала с места, вытащила сюда. Позвольте мне оплатить счёт!

– Боже упаси!

Ну, хорошо.

– Какой ежедневник у вас симпатичный, Юля. Можно взглянуть?

Я замерла. По особым модуляциям в голосе собеседника, по ударению, с ласковой настойчивостью отметившему слово «ежедневник», поняла – он, как и я сама, принадлежит к особой касте людей – тех, кто помешан на канцтоварах.

Архитектор погладил переплёт, проверил качество бумаги и шрифта…

– Недурно, недурно, – сообщил он.

– Предыдущий был гораздо лучше, – пожаловалась я. – Увы, посеяла!

– Непросто подобрать хорошую записную книжку. Или, как сейчас говорят, планнер, – многозначительно посмотрел на меня архитектор. Для меня, блокнотного маньяка, в этой фразе заключалось гораздо больше смысла, чем для любого постороннего свидетеля нашей беседы.

– Вы правы.

– Вот, Юля, полюбуйтесь, какой у меня, – с гордостью сказал архитектор и достал из портфеля своё сокровище – фолиант необычного вида, с вытертой обложкой из кожи рептилии. – Где купил? Не поверите! В Кито.

– Это в Японии?

– Нет, в Эквадоре.

– Оу! Вот это да! Я и смотрю, буквы какие-то… Не совсем русские… Далеко же вы забрались в поисках удобного блокнотика. А давайте скооперируемся и откроем производство Самых Лучших На Свете Ежедневников, – предложила я.

– А что, это идея! – улыбнулся в ответ архитектор.

Я вернулась в игровую комнату вовремя – как раз закончился оплаченный час. Попытка идентифицировать моего моряка в толпе возбуждённых бактерий успешно провалилась. Дети носились туда-сюда, обстреливали друг друга поролоновыми шариками, катались на самокатах, висели на сетке, прыгали на батуте. Гигантский трёхэтажный «обезьянник» давал детишкам блестящую возможность максимально долго избегать встречи с родителями – в его закоулках можно было затеряться.

Три минуты я выкрикивала Ванино имя, всматриваясь в толпу детишек. Потом сняла туфли и полезла внутрь. Тюленем пропахала добрых два километра по всевозможным туннелям, подъёмам и спускам, забиралась в какие-то домики, падала в ямы. Взмокла. А дети занимаются всем этим добровольно!