Книга Мориарти. Последняя глава - Джон Гарднер

К поперечной балке восточного крыла была прислонена лестница. Перекинутая через балку и завязанная простым узлом веревка заканчивалась петлей, сжимавшей шею Билли. Неподвижное тело висело как-то криво, голова вывернулась под неестественным углом. Что и как случилось, объяснить никто не мог. Ясно было только одно: Уильям Джейкобс мертв. И тут Мориарти вспомнил: накануне вечером, когда Сэл раскладывала карты Таро, ей трижды выпадал Повешенный.

«Дело плохо, — подумал Мориарти. — И особенно плохо оно для Берта Спира».

— Ты не выходил из дому с другими? — спросил он, когда они поднимались на чердак, и Спир, угрюмый и озадаченный, покачал головой. Билли хотел поговорить с глазу на глаз, и Мориарти почти не сомневался, о чем он хотел рассказать. В конце концов он же сам приказал Спиру допросить Джейкобса. Шпион Беспечного Джека встревожился и принял меры.

«Говорит, ему надо много чего вам рассказать. Твердит, что дело срочное».

«Кто-то из троих или Спир…»

Берт Джейкобс плакал и даже не пытался скрыть горя, только стонал и бормотал:

— Билли… братишка… бедный братишка…

Мориарти резко повернулся к нему.

— Наши мужчины не плачут, Берт. Возьми себя в руки. — Он взглянул на Спира. — Где Сэл?

— Ушла час назад. Сказала, что идет на Хеймаркет. Проверить своих веселых пташек. Обещала вернуться к четырем. — Мориарти заметил, что Спир избегает смотреть ему в глаза.

Вместе они обрезали веревку и сняли Билли. «Поставить лестницу, перекинуть веревку через балку, сделать петлю — все это не составляло никакого труда, — размышлял Мориарти. — С другой стороны, кто-то вполне мог втащить оглушенного парня на чердак, засунуть в приготовленную заранее петлю». Профессор уже обратил внимание на узел — крепкий, затянут под левой челюстной костью. Трюк Джека Кетча, так это раньше называли. Голова откидывается назад, позвоночник ломается где-то на третьем позвонке, смерть наступает мгновенно. Лет тридцать назад наблюдать такое мог каждый желающий, достаточно было прийти в день казни к Ньюгейтской тюрьме или на Хорсмангер-лейн. Теперь такими узлами не пользовались. Технология повешения изменилась благодаря Уильяму Марвуду, «гуманному палачу», внесшему немало усовершенствований в инструментарий смерти.

Билли положили на дощатый пол чердака. Оставленное душой, тело как будто съежилось и выглядело жалким. Мориарти вспомнил его мать, Хетти, пришедшую просить за сыновей, когда их арестовали в доме скупщика краденого. Бертрам, помогавший снимать брата, несколько раз пытался поймать взгляд Профессора, словно хотел сказать ему что-то.

Внизу, в крыле для слуг, закрылась дверь и послышались голоса. Громче всех говорил Терремант.

— Альберт, спустись к ним и подожди меня. Я хочу поговорить с Бертом Джейкобсом здесь.

— Может, мне лучше остаться, сэр? — спросил Спир.

«Ну уж нет, — подумал Мориарти. — Нет. На сей раз я поговорю сам». Вслух же он сказал, что отведет Джейкобса в свою комнату и даст ему выпить.

— Спускайся вниз и жди меня там. Я скоро.

Спир неохотно подчинился. Звук его шагов по голым ступенькам разлетался по почти пустому дому глухим, зловещим эхом. Впечатление было настолько неприятное, что Мориарти решил, не откладывая дело в долгий ящик, вызвать Джорджа Хаккета, чтобы он поскорее превратил этот склеп во что-то обитаемое. «Завтра, — подумал он. — Если все пойдет по плану, завтра самое время начать новый этап в жизни семьи».

У себя в комнате Профессор усадил Бертрама Джейкобса в кресло и налил ему бренди.

— Пей, поможет согреться. Мне показалось, что ты хочешь поговорить со мной.

Бертрам дрожал, как человек, с которым вот-вот случится припадок, но Мориарти знал — это лишь ужас от того, что произошло да жуткий холод.

— Давай, Берт, не молчи, выкладывай. Мы же знаем друг друга достаточно долго, чтобы говорить откровенно. — Он сочувственно похлопал парня по плечу.

На щеках у Бертрама еще не высохли слезы. Пару раз сглотнув, он все же сумел взять себя в руки.

— Я хотел сказать, что очень сожалею. Мы оба сожалели, Профессор, что послушались этого паскудника, Беспечного Джека. Что поверили, будто вы уже не вернетесь. Билли так расстраивался, не мог себя простить. Он сам так сказал, когда пришел за мной. Я буду премного вам благодарен, если вы примете нас… то есть меня… обратно…

— С радостью это сделаю, Бертрам, но ты должен хранить верность семье. — Мориарти снова потрепал его по плечу. — А теперь, раз уж мы с этим покончили, скажи, что он хотел рассказать мне?

— Ну… он…

— Я слушаю.

— Вы только сердиться будете…

— Не бойся, говори, — успокоил его Профессор.

— В семье есть крыса, шпион. Кто-то из вашего окружения.

— Ну, это мне известно. Я и сам догадался. Но мне нужно знать, кто он. Как его зовут? Думаю, это кто-то из самых близких. Кто?

Бертрам Джейкобс замотал головой.

— Не знаю, Профессор. И Билли тоже не знал.

— А что, черт возьми, ты вообще знаешь?!

— Мы знаем… то есть Билли, узнал и сказал мне, как сэр Джек связывался с ним. Как он с ним встречается.

— Рассказывай, Бертрам. Это очень, очень важно.

— У Беспечного Джека есть дом. Специально купленный. Дом почти все время пустой, если не считать, что там одна женщина живет. Ханна Гуденоу. Она за домом и присматривает. Когда шпион хочет с ним встретиться, он или посылает кого-то со специальным словом, или помещает объявление в «Стандарте», используя для шифра «Кто убил Кок-Робина».[43]В объявлении говорится, что он хотел бы увидеться с Кок-Робином в обычном месте, то есть в том доме…

— Где этот дом?

— Возле Паддингтона. Недалеко от железнодорожного вокзала. Маленький домик на Деламэр-террас, около канала.

— Значит, нужно только поместить объявление в «Стандарте»? И как оно звучит?

— Примерно так, сэр. «Желаю встретиться с Кок-Робином на обычном месте в шесть вечера в понедельник». Ну, или как-то так.

Профессор хмуро улыбнулся. «Тогда он наш». Приказав Бертраму Джейкобсу оставаться на месте, Мориарти вышел из комнаты и спустился в кухню, где собралась вся его гвардия.

— Мне нужно, чтобы ты отправил Уокера к Кэдвенору, — сказал Профессор Спиру. — Письмо я подготовлю. — Мориарти уже решил, что Майкл Кэдвенор может присмотреть пока за Бертрамом. — Пусть приедет, когда стемнеет, но только на обычном кэбе, а не на своем катафалке. И пусть поработает с Билли получше. Есть ли у нас такой священник, чтоб лишних вопросов не задавал?