Книга Пришельцы - Сергей Алексеев

— Ведете себя, как козлы, — начинал ругаться Тимоха после каждого контакта с пришельцем. — Нас выбрали, чтоб Вселенную показать, познакомить с внеземной цивилизацией, а вы дрыхните, сволочи! Все-таки гуманоиды имеют высший разум и готовы поделиться знаниями. Надо уважать хозяев.

— Да пошли они, — пыхтел в своем углу Лобан. — Мне так уже всё надоело. Если тебе интересно — сиди и слушай. По-моему, все это вранье…

— Давайте хоть рожи делать удивленные! В самом деле, мужики? Ну хоть какой-нибудь интерес проявим к их цивилизации. Они же стараются для нас, а мы как обормоты… Давайте хоть вопросы задавать. Не зря про нас говорят, что мы ленивые и не любопытные.

Никакие увещевания на десантуру не действовали, а этот Роо с экрана рассказывал вещи удивительные — он знал все, что произойдет на Земле в ближайшие годы. По заключению пришельцев выходило, что человечеству осталось жить небольше десятка лет, после чего произойдет ядерная катастрофа. Причем не связанная с военным конфликтом между государствами, а в результате того, что в России резко упадет профессиональный уровень обслуживающего персонала на ядерных объектах. За один год совершится несколько трагических ошибок, которые приведут к необратимым последствиям. Так вот, гуманоиды, давно наблюдающие за положением дел в атомной промышленности и в области ядерных вооружений, пришли к выводу, что настала пора вмешаться и спасти Россию от гибели. Но поскольку им нельзя вмешиваться напрямую — слишком высока агрессивность и самонадеянность землян, — то приходится искать иные, косвенные способы воздействия посредством людей с чистыми душами, которых гуманоиды приобщат к высшим знаниям. Оказывается, Россия — Страна Духа, как ее называют представители внеземной цивилизации, — имеет особую судьбу, не связанную с техническим прогрессом и такими опасными штуками, как ядерное оружие, попавшее сюда по исторической ошибке.

Было над чем подумать! Тимофей после таких лекций не то что днем, но и ночью сон терял, хотя понятия дня и ночи в космосе были относительными: просто в определенное время в отсеке выключался свет и горели только тусклые контрольные лампочки. Однажды, лежа в темноте с открытыми глазами, он услышал тихий металлический скрежет, доносящийся из-за соседнего кресла. Тимоха осторожно заглянул вниз, присмотрелся и обнаружил, что Лобан ковыряет пол металлической пластинкой, отвинченной от подлокотника, и весьма успешно, поскольку рифленый сегмент из нержавейки почти уже вырван.

— Ты что? С ума сошел? — зашипел на него Тимофей. — Ты что, псих?

— Спокойно, — прошептал старшой. — Хочу посмотреть, что там, под полом.

— Идиот! Ты же слыхал, нельзя трогать! Будет разгерметизация и всем крышка!

— Я там голоса слышал, и шаги…

— Ну и что?

— Если гуманоиды там ходят, что бы и нам не походить?

— Лекции надо слушать, оболтус! — Тимоха стукнул его по руке. Гуманоиды и по земле ходили, только в скафандрах. Для них-то на корабле привычные условия, а для нас они специальный отсек сделали. Потому что мы сразу сдохнем в их атмосфере, понял?

— А если не сдохнем? — Да пошел ты, экспериментатор! Пробьешь дыру в открытый космос…

— Вот сунь руку и пощупай, что там, — посоветовал Лобан. — Никакого там космоса нет.

Тимофей не удержался и сунул руку под полуоторванный сегмент. Под пальцами оказалось что-то мягкое и колючее — будто мат из стекловаты.

— Ну и что? Это же утеплитель!

— Я на днях клок оторвал, а потом при свете посмотрел, — сообщил Лобан. Обыкновенная стекловата. Только качественная и какая-то спрессованная.

— Это же космические технологии, дурак, — пояснил Тимофей. — Закрой дыру и больше не ковыряйся.

— Могли бы что-нибудь поумнее придумать, — усомнился старшой. — А то стекловаты натолкали…

— Они использовали земные материалы. Чтобы создать системы жизнеобеспечения для человека.

— Все равно что-то мне не верится… Ну, гляди, какие космические инопланетные технологии, если все сделано, как на земле? Нержавейка, шурупы, пластмасса, стекловата… Нет ничего такого, что бы я не встречал на земле. Странно же, Тимоха? Сервис, конечно, классный, но больно уж человеческий.

— Потому что для человека сделан! — воспротивился Тимофей. — Чтоб нам привычнее было. Они же нас изучили сначала, а потом только затащили на свой корабль.

— Так-то оно так, — согласился старшой, прикрывая дыру сегментом, но нет у меня чувства полета и все тут. Нету! Я на Ан-2 когда сижу, чую полет, а здесь… даже невесомости нету.

— Потому что это не «Аннушка». Совершенная космическая техника.

— Эх, Тимошка… Нам надо во всем сомневаться, а ты веришь. Тоже мне, философ.

Ты мозгами-то пораскинь? Что-то здесь не так!

Трезвая жизнь на космическом корабле сделала из Лобана человека нудного и тяжелого. Он вечно ворчал, без всяких причин злился, особенно на молодняк, державшийся несколько отдельно от «стариков», и готов был спорить по любому поводу и с кем угодно. Его можно было не принимать в расчет, однако старшой своими сомнениями будто искру заронил в душу Тимохи. И правда, если рассматривать окружающие тебя предметы, то приходишь к мысли, что изготовлены они с помощью человеческого разума и психологии. Это значит, либо гуманоиды очень похожи на землян, разве что их технические достижения куда выше, либо весь отсек действительно сделан руками человека и по чертежам ученых-землян.

Осторожными вопросами Тимофей попытался разговорить на этот счет гуманоида Роо, мол, отсек для гостей изготовлен специально или приспособлен уже готовый. Так вот экранный лектор так же хитро ушел от вопроса, отделавшись заверениями, что салон для гостей имеет многократную защиту от внешней среды и всевозможных вредных излучений. Должно быть, решил, что у землян возникли сомнения в надежности летательного аппарата.

Конечно, следовало бы сесть всем вместе и обсудить приобретенный за время полета опыт и личные выводы каждого, однако разговаривать о таких вещах можно было лишь глубокой ночью и тихим шепотом. Десантники подозревали, что гуманоиды прослушивают все, что говорится и делается в отсеке, а потом и проверили: допустим, кто-нибудь с утра скажет, потягиваясь, мол, эх, овсяного киселя бы похлебать! И можно быть уверенным — на обед будет овсяный кисель или нечто подобное, приготовленное, вероятно, из полуфабриката. Убедившись в этом, мужики как бы невзначай стали делать заказы, изощряясь в кухонной фантазии. Ох и помытарили гуманоидов своими вкусами! Например, где им взять во Вселенной копченого сала? Но ведь, сволочи, и тут выкрутятся чего-то намешают, нахимичат и ведь похоже на вкус. Только вот в отношении спиртного держали в строгости, насчет желания выпить как будто и не слышали. И когда речь заходила о женщинах — молчок в ответ, но зато по телевизору смотри сколько влезет.

За первый год полета все друг другу надоели до чертиков, иной раз даже ссоры вспыхивали по пустякам, и когда обстановка в отсеке накалялась, гуманоиды что-то подмешивали в еду или питье, поскольку замечено было: после конфликтов вдруг наступало длительное равнодушие и полное спокойствие. И вот в один такой момент бессменно простоявший у иллюминатора Азарий неожиданно ушел со своего поста, лег и пролежал как бревно целую неделю. Мужики уж спрашивать стали, не заболел ли; он в ответ лишь отрицательно и тяжело мотал головой и молчал. Наконец, ночью растолкал Лобана и Тимофея да и огорошил своим выводом: