Книга Невеста для ректора - Оксана Гринберга

Похоже, подозревала, что именно я причастна к ее увольнению и настроила Гретту против нее.

На это я лишь пожала плечами, потому что во всем виновата была исключительно она сама. Никого я не настраивала, и если бы она лучше присматривала за Греттой — вернее, любила свою маленькую воспитанницу от всей души, — то ничего бы из этого не произошло. Не было бы ни увольнения, ни нашего с Греттой купания в Призрачном Пруду, где девочка натерпелась страха и чуть было не рассталась с жизнью.

Тут Гретта взглянула на гувернантку и привратника, после чего важным голосом сообщила им, что к ней пришли гости, поэтому с этой минуты она — хозяйка дома. Все остальные могут нас оставить. Мистер Кемберген пусть возвращается в свою каморку и снова ложится спать — она же слышала, как он храпел. А мисс Мэри пусть покликает служанку и скажет той принести нам чай и пирожки — мы будем наверху, в ее комнате.

Да-да, те самые пирожки, которые кухарка специально испекла к моему приходу.

На это я растрогалась — выходит, меня ждали и даже приготовили угощение.

— Я за ней присмотрю, не волнуйтесь! — негромко сказала я гувернантке, на что та с недовольным видом поджала губы.

Тут Гретта взяла меня за руку и потащила к лестнице, ведущей на второй этаж. Я последовала за ней, по дороге с легким любопытством оглядывая жилище ректора.

Я знала, что ему принадлежал роскошный особняк неподалеку от королевского дворца, но в Академии Гамильтоны, несмотря на свое высокое происхождение и богатство, жили довольно просто, если не сказать, что скромно.

Правда, мебель оказалась добротной и дорогой, дом был обставлен со вкусом, и везде царили идеальная чистота и почти армейский порядок — судя по всему, слуги тоже были вымуштрованы так, как нравилось хозяину. Из этого идеального порядка выбивалось несколько игрушек в прихожей — куклу в пышном платье Гретта усадила в мягкое орехового цвета кресло, а рядом с ней пристроила плетеное лукошко с двумя плюшевыми котятами.

Впрочем, мы уже поднимались с ней по лестнице, и очень скоро, пройдя по коридору, я очутилась в детской, обстановка которой разительно отличалась от остального дома. Повсюду — на полках и на полу — лежали игрушки; очень много игрушек, настоящий детский рай.

На кровать с полупрозрачным балдахином было накинуто покрывало с розовыми рюшами, а с потолка свисали подвешенные на тонких светящихся нитях — тут без магии не обошлось — бабочки.

— У тебя очень красиво! — восхищенно сказала я девочке.

Затем, вспомнив, что явилась в гости не с пустыми руками, вручила Гретте подарок, и уже скоро мы устроились за небольшим круглым столом и стали рассматривать принесенную мною книжку. И двух кукол с собой усадили — оказалось, они тоже захотели послушать истории и выпить с нами чай.

На каждой странице в подаренной книге были цветные картинки, и я принялась рассказывать Гретте об изображенных на них сказочных магических существах, которые, — уж я-то к пятому курсу знала! — никогда не существовали в природе.

Но люди продолжали в них верить.

Мы успели не только вдоволь наговориться, но и прочесть о зубных феях, маленьких лесных фейри и единорогах, исполняющих желания, когда явилась гувернантка и принесла поднос с заварником, маленькие фарфоровые чашки и блюдо с пирожками.

Буркнула, что захотела увидеть своими глазами, как у нас идут дела. Посмотрела на Гретту недовольно, затем ушла, и я еще сильнее утвердилась в мысли, что все сделала правильно, настаивая на ее увольнении.

Закончив с книжкой — вернее, Гретта взяла с меня обещание, что мы обязательно дочитаем ее в следующий раз, — девочка потащила меня к шкафу, попросив вместе с ней выбрать наряд на сегодняшний бал.

Да-да, у папы этим утром было хорошее настроение, и он разрешил ей пойти на праздник. Ненадолго, всего на пару часов, но Гретта очень обрадовалась — ей надоело сидеть взаперти и гулять только по Преподавательскому Холму. Настолько обрадовалась, что теперь собиралась крайне ответственно отнестись к выбору платья.

И мы относились к нему крайне ответственно где-то еще с полчаса. Наконец, остановились на голубом, украшенном маленькими белыми розочками атласном платье, подобрав к нему такого же цвета ленты и туфельки.

— Спасибо, Джой! — выдохнула счастливая Гретта. И тут же понизила голос: — Я не хотела выбирать платье с мисс Мэри, потому что она очень противная. Но с завтрашнего дня у меня будет другая гувернантка. Ее зовут мисс Беатрис.

— Это отличные новости, — отозвалась я. — Надеюсь, мисс Беатрис тебе понравится!

— Очень понравится, — кивнула девочка. — Я ее уже видела, она очень милая. А еще я рада, что мы с тобой подружились. Настолько рада, что мне даже кошмары сегодня не приснились… Наверное, потому что я больше не чувствую себя одинокой. Так я и сказала папе, а потом я ему показала, если он вдруг еще не понял!..

И посмотрела на меня со значением.

— Что именно ты ему показала? — растерялась я, потому что не могла взять в толк, о чем она говорит.

Гретта взглянула на меня с хитрым видом.

— Сейчас ты сама все увидишь, — заявила мне, после чего вытащила из-под ворота своего платья медальон.

Нажала на кнопочку на его серебряном боку, и он распахнулся перед моими глазами.

Внутри оказалось два портрета. На одном из них был изображен Берк Гамильтон. Я его сразу узнала, хотя наш ректор выглядел на маленькой картинке чуть моложе и не таким суровым, как сейчас.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ На втором была изображена темноволосая улыбающаяся девушка, и я вздрогнула от неожиданности, потому что мне показалось, будто бы кто-то втихаря написал мой портрет и таинственным образом поместил его в медальон Гретты.

Аккурат рядом с лордом Гамильтоном.

Но затем, приглядевшись получше, я поняла, что на картинке изображена вовсе не я, хотя с незнакомкой мы оказались очень похожи. Овал ее лица, улыбка — все было немного другим. К тому же темные пряди у девушки на портрете завивались, а мои волосы были прямыми, и сделать локоны было еще той проблемой…

— Это моя мамочка, — пояснила Гретта. — Ее убили пять лет назад. Тогда я была совсем маленькой.

И засопела, чтобы не расплакаться.