Книга Опоздавшие - Хелен Кляйн Росс

– Я делаю упражнения, – сказала француженка. Брайди глянула по сторонам, удостоверяясь в отсутствии других зрителей конфузной сцены. – Гимнастика йога! Я обучилась ей в Индии. Она сохраняет молодость. Еще, говорят, дает просветление. – Мадам усмехнулась. – В этом я, правда, сомневаюсь. Не желаешь присоединиться?

Мадам Брассар согнулась в поясе и раскинула руки, словно изображая аэроплан.

– Нет, спасибо. – Брайди плотнее запахнула халат и поспешила обратно к дому. С той поры она отказалась от утренних купаний, опасаясь вновь столкнуться с заморской гимнастикой.

Или вот как еще чудила мадам: посылала в Париж открытки, адресованные ее собаке! Пса по кличке Пабло она называла своим обожаемым сыночком и писала, как тяжело ей оставлять его под чужим приглядом на время ее отлучек. По дороге на почту Брайди читала эти открытки, упражняясь во французском. Угрызения совести ее не мучили, поскольку послания, адресованные всего-навсего собаке, были без конвертов. Вероятно, мадам думала, что Брайди не сможет их прочесть, но ей пригодились весьма оригинальные уроки сестры Жозефины: монахиня расхаживала по классу и без конца повторяла J’entre dans la classe, je trouve le livre[7], пока ученицы не начинали различать слова, поначалу казавшиеся абракадаброй, и лишь тогда разрешала открыть учебники.

Мадам посылала открытки с видами местных достопримечательностей: озера, школы Троубридж, Мэйн-стрит с ее живописными магазинами и старыми зданиями. Что самое трогательное, красивым витиеватым почерком она ярко подавала детали, наверняка интересные собаке: деревья, ландшафт и зверушки, за которыми можно погоняться, – сурки, кролики, суслики.

Брайди вдруг подумала, что нечто подобное стало бы утешением для нее самой. Она могла бы писать Тому и малышу, и пусть никогда не отправит свои послания, хоть на секунду возникало бы ощущение, что разлука с любимыми лишь временная. Однако в аптеке, перебирая цветные открытки, она поняла, что не заставит себя потратить даже цент на такую легкомысленную затею.

* * *

И только Нетти не приняла мадам. Ее раздражало, как француженка ест, – мол, сил нет смотреть, как она всё обкусывает по краям, до конца ничего не доедая. Кроме того, мадам никогда не просила добавки даже фирменных блюд Нетти вроде запеченных устриц или картофельного пудинга, которые все другие едоки нахваливали, уплетая за обе щеки.

* * *

Через две недели после приезда мадам Брассар разразилась гроза, положившая конец жаре. Ветви тюльпанового дерева бились в окна всех трех этажей, ветер уносил всё не закрепленное и даже разломал стенку сарая.

Зной сгинул, но мадам Брассар осталась. Вдруг понадобились ее услуги. Холлингвуд ожидал гостя, еще необычнее француженки.

* * *

Президент Соединенных Штатов собирался посетить Веллингтон! Мистер Тафт покидал свой загородный дом в Беверли, Массачусетс, и отправлялся в поездку по стране. Местный республиканский комитет, в который входил мистер Холлингворт, созвал специальное совещание, чтобы решить, кто из горожан выступит в роли гостеприимного хозяина. Многие члены и советники комитета выставили свои кандидатуры (выступление Альмы Портер, матушки Эдмунда, было самым громогласным), мотивируя это исторической значимостью их жилищ: в доме одного квартировал полковник из бригады Итана Аллена, двор другого затеняли вязы, посаженные бойцами Революционного полка, особняк третьего стоял на месте судьбоносной битвы, пусть не[8] упомянутой в учебниках истории. Рассматривался вариант «Черного оленя», самой старой в стране гостиницы, вполне оборудованной для приема высоких гостей, однако обстоятельство, что самым знатным ее постояльцем был Бенедикт Арнольд, могло быть расценено как пощечина Тафту, в чьем патриотизме частенько сомневались демократы.[9]

На совещании Бенджамин Холлингворт отмолчался, но вопреки, а может, благодаря этому его дом сочли наиболее подходящим для размещения президента. Во-первых, особняк построил республиканец, губернатор Коннектикута, во-вторых, имелась, так сказать, связь однокашников. Три поколения Холлингвортов учились в Йельском университете, который окончил и Тафт – первый его выпускник, ставший президентом. Бенно этим гордился, однако представлял презрительные ухмылки одноклассников, поступивших в Гарвард – альма-матер уже двадцати семи президентов.

И тут как нельзя кстати оказалась профессия мадам Брассар. Ей поручили подготовить Холлингвуд к приему выдающегося гостя, какого еще не бывало в его стенах. Из «Виктории» доставили сундук мадам, и дом начал преображаться. Первостепенное внимание уделялось Желтой комнате, где стояла самая большая в доме кровать – деталь немаловажная, поскольку Тафт был самым тучным из американских президентов. Брайди видела его фотографии в журналах. Ему подошли бы растянутые от стены до стены рекламные брюки в универмаге Кэррингтона. Интересно, уберет ли их хозяин из уважения к гостю?

– Жалюзи надо закрыть гардинами, дабы утренний свет не резал глаза, – сказала мадам Брассар, до сей поры занимавшая Желтую комнату. Однажды Брайди заправляла кровать и на тумбочке обнаружила черную шелковую маску. Теперь ее предназначение прояснилось.

Чтобы стачать гардины из ткани, хранившейся у мадам в сундуке, наняли швею. Брайди предложила свои услуги, но мадам Брассар ответила, что для работы с гобеленом, сотканным в уединении испанского замка, требуется профессионал. Для окон в библиотеке были также заказаны гардины с обилием фестонов, сборок и доселе неведомым Холлингвуду ламбрекеном – хитроумным изобретением, скрывавшим карниз и неприглядные складки задернутых штор. Идею подали ночи, проведенные мадам в средневековых замках.

Брайди и Нетти ломали головы, чем президента кормить на завтрак. В доме он проведет только ночь, отобедает и отужинает в другом месте (что позволяло облегченно выдохнуть, хоть вместе с тем обижало).

Но однажды утром в кухню влетела Ханна с известием, что президент не приедет:

– Он посетит Стокбридж и остановится в гостинице «Красный лев».

Подражая мадам, теперь она укладывала волосы в замысловатую прическу, что для шестнадцатилетней девушки было, пожалуй, слишком вычурно.

– Почему? – спросила Брайди.

Ханна не знала, но за завтраком всё разъяснил мистер Холлингворт:

– Гостиницей владеет дядя сенатора, которому обещан вечер по сбору средств в его поддержку.

Выходит, отец Брайди был прав, когда в давнем разговоре у камелька сказал: политики одним миром мазаны, что в хваленой Америке, что у нас.