Книга Лечебный отпуск - Надежда Никольская

В отделении реанимации их уже ждали. Елена Сергеевна обрадовалась Наталье как старой знакомой.

– О, привет! Что-то ты давно до нас не доезжала. Загружают детки работой? Не дают скучать? Кофе будешь?

Она говорила без умолку, не давая вставить ни слова. Наталья поняла, что дела у Светы не очень хорошие. Доктор забалтывает ситуацию. Поэтому, немного поколебавшись, решила поддержать коллегу. То есть не задавать лишних вопросов самой и весело отвечать на заданные.

– Дети, конечно, скучать не дают. От кофе не откажусь.

Потерпев несколько минут их пустой болтовни, Маргарита Петровна направилась в палату к Свете. Как только дверь за ней закрылась, в ординаторской наступила тишина. Елена Сергеевна тяжело вздохнула:

– Нечего мне сказать по существу. Состояние средней тяжести. Будет ли ходить – не знаю.

– Я поняла. – Наталья отпила кофе. – Ее скоро повезут?

– Кто же знает? Перевозку ждем. Может, сейчас прибудет, может, вечером. Она у нас такая одна на весь полуостров.

Вскоре вошла медсестра:

– Елена Сергеевна, приехали, надо собираться!

Перевозку приготовились ждать долго, поэтому оказались не готовы к ее быстрому приезду. Возникла суета. Елена Сергеевна судорожно заполняла нужные бумаги, искала выписку из истории болезни. Сестры собирали какие-то лекарства.

Наталья прошла в палату. Поздоровалась. Евгения Яковлевна, мама Светы, уже сложила вещи в небольшую сумку. Они о чем-то тихо разговаривали с Маргаритой Петровной. Наталья присела около Светиной кровати и вдруг догадалась, что Света – та самая девочка, которая так сильно упала на первой дискотеке.

– Наталья Павловна! – спросила Света. – А как вы думаете, я смогу научиться на лошади теперь по-настоящему ездить?

– Обязательно!

– Мама говорит, что про лошадей даже слышать не хочет!

– Мама твоя сейчас немного сердится на всех лошадей. И за дело, – попыталась пошутить Наталья.

Странно, но шутка девочке понравилась.

– Еще как сердится!

– А ты?

– Я? Нет, на всех не сержусь. Мне одна какая-то уж совсем глупая досталась, а остальные лошади не могут быть такими.

– Лошади разные, как люди. Бывают умные и глупые, злые и добрые, с хорошим характером и с упрямым.

– Ой, опять она про лошадей! – воскликнула Евгения Яковлевна. – Никаких лошадей! Даже не думай! Мне одного раза хватило!

– Я все равно… – начала Света, но ее перебила Маргарита Петровна:

– Светочка, ты сейчас должна просто выздоравливать. А когда выздоровеешь, можно будет подумать о лошадях. И вообще, подружиться с физкультурой!

– Я попробую!

В палате появилась Елена Сергеевна в сопровождении медсестер с каталкой. Снова возникла суета. Свету переложили на каталку. Наталья и Елена Сергеевна проводили ее до машины «Скорой помощи», которая, собственно, и выполняла роль перевозки. Маргарита Петровна и Евгения Яковлевна отправились до Симферополя на такси.

– Наташа, поднимемся ко мне? – предложила Елена Сергеевна, когда обе машины скрылись из виду.

– Давай. Спасибо, что всех пускала в реанимацию. И маме разрешила ночевать, и нас терпела.

– Так народу, к счастью, мало. Было бы много, не пустила бы.

Они вернулись в отделение.

– Давай все-таки по чуть-чуть? – предложила Елена Сергеевна. – Поверишь, у меня пару дней отгулов получается. Конечно, если ничего не случится.

Наталья махнула рукой:

– Давай! Пока доеду, все выветрится.

Они выпили по глотку коньяка.

– Елена, так если у тебя отгулы, пошли скорее отсюда. Вдруг что-нибудь завертится.

– Да, я и сама собиралась.

Елена Сергеевна попросила зайти дежурного доктора, дала ему краткие указания, и через пять минут они с Натальей уже выходили на улицу.

Внизу их внимание привлекла небольшая группа: Максим, его мама и мальчик Женя, с которым Наталья познакомилась, когда навещала Максима. Все трое выглядели расстроенными.

– У вас что-нибудь случилась? – спросила Наталья.

– Максим уезжать не хочет, – ответила Лена, его мама.

– Как? – удивилась Наталья, а Елена Сергеевна подняла брови. – Неужели тебе нравится лежать в больнице?

– Нравится. У меня тут друг, – со слезами в голосе ответил Максим.

– Мы подружились, – печально подтвердил Женя.

– Очень хорошо. Скоро вернетесь в Москву, живем мы там довольно близко. Будете вместе ходить на шахматы, – с преувеличенной бодростью пообещала Лена.

Максим не ответил, но видно было, что он сейчас заплачет.

Решительная заведующая реанимацией взяла ситуацию в свои руки:

– Так, Максима выписали. А тебе, мальчик, кто разрешил в это время на улицу выходить? У нас сейчас что по распорядку?

– Этот... Обход, кажется. Никто не разрешил, – опустив голову, признался Женя.

– Значит, ты должен сказать своему другу «до свидания» и идти в палату. Вы ведь телефонами обменялись? Вот и прекрасно.

– До свидания, – прошептал Женя и черепашьим шагом двинулся в корпус.

– До свидания. – Слезы у Максима все-таки потекли.

Лена попыталась утешить сына:

– Макс, но вы же всего на пару недель расстались! Потом вернешься в Москву...

– А здесь я что буду делать?

– С ребятами играть. Ты же можешь и еще с кем-нибудь подружиться!

– Ты ничего не понимаешь! – всхлипнул Максим.

Все вместе направились к выходу с территории. Уже подошли к воротам, но сзади раздался громкий крик:

– Максим, стой! – их догонял Женя. – Мне только что сказали! Меня выписывают завтра! А бабушка меня заберет, она уже позвонила! Мы квартиру снимем рядом с вашим лагерем и с тобой еще две недели тут будем!

– Вот и отлично! – посмотрев на повеселевшего сына, Лена вздохнула с облегчением. – Приходи к нам завтра вечером. У нас костер будет на пляже.

– Приходи, я стану тебя ждать! Прямо после ужина! – радостно сказал Максим.

Ребята еще раз попрощались, но теперь уже быстро и непечально: разлука обещала быть короткой. Женя вприпрыжку убежал в корпус.

Елена Сергеевна усмехнулась и покачала головой.

– Ты что? – спросила Наталья.

– Да так. Подумала, что меня никто не ждет завтра. Прямо после ужина. Живем мы неправильно.

– Так приезжайте к нам тоже на костер! – воскликнула ее тезка, очень довольная, что все разрешилось благополучно.

– Конечно, приезжай! У тебя же отгулы! Хоть искупаешься, а то со своей работой ни света белого, ни моря Черного не видишь!