Книга Лживая жена моего отца - Юлия Шевченко

— Хотя бы могла не язвить, — ох, мы включили обиженку, как мило.

— По-другому я, увы, не могу, — пристально гляжу на него, ожидая хоть какого-нибудь продолжения. — Раз тебе больше нечего сказать, — поднимаюсь на ноги. Кровоточащее сердце окончательно разбито, — я, пожалуй, пойду.

Успеваю сделать лишь два шага, как Габриэль хватает меня за руку, разворачивает к себе лицом и утыкается своим лбом в мой, крепко держа за талию. Чтобы не вырывалась и не сбежала. Да я и так не уйду.

— Прости меня, — всего два слова, режущих без ножа. — Юлия, прости меня.

— Не могу, — качаю отрицательно головой, моргая от непрошеных слез. — Не могу! — ору, напрягая голосовые связки. — Не могу! — оглушая Габриэля своим воплем израненной птицы, которой безжалостно обрезали крылья, бросив в темную пропасть. — Я…

Душу кто-то рвет на части острыми когтями, медленно лишая жизни. Я должна его ненавидеть, презирать, мечтать упрятать за решетку, где бы его каждый день мучили, издевались самыми изощренными способами. Должна оттолкнуть, ударить, наорать. Да сделать хоть что-нибудь, чтобы выдрать из сердца, из разума, стереть гребанные воспоминания.

Но я стою, как застывшая статуя, позволяя Габриэлю слизывать капли слез с моих щек, целовать в уголок губ. До дрожи, до мурашек, до электрических импульсов в кончиках пальцев ног.

— Юля, — шепчет на ухо, опуская руки ниже, и сжимает ягодицы своими сильными руками. — Юля, — притягивает к себе, не давая вздохнуть, не давая даже пикнуть.

Я в ловушке, в капкане. В долбанной клетке с проведённым током: попытаюсь выбраться, упаду замертво.

Мазохистка, получающая наслаждение от разрывающей на части боли.

Глупая дурочка, разрешающая монстру взять меня на руки и вынести из парка. Из безопасного, людного места.

Нужно закричать, позвать на помощь, ударить его, но отчего-то все тело деревенеет, в горле ком застревает, руки обнимают его мощную шею, а губы оставляют легких поцелуй на скуле.

Я словно парализована, опустошена. И только Габриэль Росси может мне помочь, почувствовать себя настоящей. Той, кем я раньше была.

— Поедем в более тихое место, — молча киваю с заднего сидения своего автомобиля и наблюдаю, как он садится на водительское место, тут же заводя мотор и срываясь с места.

Не знаю, куда он меня везет. Что за мысли крутятся в его голове. Но я уверена, с ним я готова отправиться куда угодно. Хоть в ад.

Глава 44

Габриэль

В очередной раз сбрасываю звонок от Карлотты, поглядывая в зеркало заднего вида на спящую Юлю. Малышка свернулась калачиком и мирно посапывала, не подозревая, куда именно я ее везу и, что ее дальше ждет. Главное, чтобы нам никто не мешал, а разговор продолжился безо всяких истерик и ненавистных взглядов.

Лебедева должна меня выслушать, иначе весь мой план разрушится, и ничего уже не исправить. Судьба же не зря нас вновь лбами столкнула, значит, что-то может из этого получиться. Интуиция редко когда меня подводит. Да и Юля согласилась поехать со мной.

Я видел в ее ярко-голубых глазах, что у меня есть шанс. Что у нас возможно будущее, хотя сложности еще не все пройдены. Наши отношения и правда сплошной хаос, начинающийся Армагеддон, что сметет все на своем пути.

Еще один звонок от Карли остается без ответа. Ее навязчивость уже начинает раздражать до такой степени, что хочется наорать на нее и бросить трубку, закончив весь этот фарс с помолвкой, которая очень скоро должна состояться.

И хоть в душе я понимаю, что Карлотта совсем не виновата, что я не испытываю к ней столь сильных чувств, ее поведение иногда вызывает лишь скуку и злость. Да, даже у идеальной девушки есть некоторые недостатки.

— Габриэль, — чуть было не съезжаю в кювет, отвлекшись на сонный голос Юлии. — Где мы? Куда ты меня, черт возьми, везешь?

Удовлетворенно улыбаюсь, должно быть, сияя от радости. Дерзость никуда из нее не делась, она все также готова меня прибить одним лишь взглядом. Его я чувствую затылком, отчего волосы встают дыбом, а пот стекает по позвоночнику.

Юлия Лебедева обладает какой-то магической силой над людьми. Недаром отец в свое время попал под ее чары.

— Тебе точно понравится.

Сворачиваю направо, мимо поста охраны. По подсвеченной дорожке, прямо к чистейшему озеру. Здесь закрыто в вечернее время. Но для меня все двери и ворота открыты, поэтому не составило никакого труда договориться с охранником о небольшой прогулке вдоль берега.

К тому же тут и домик небольшой есть. Там можно спрятаться от холода или дождя. Ну, или просто уединиться.

— Ты решил меня утопить? — не язвить она похоже не может. — Оригинально, Габриэль, — Юля выходит из машины, слегка вздрагивая всем телом. — Стой на месте! — выставляет вперед руку, лишь бы я не подходил к ней и не дотрагивался.

А мне до трясучки, до скрежета зубов хочется быть с ней рядом, сжимать в своих объятьях и наслаждаться нашим единением. Но все, что мне остается это со стороны наблюдать за самой прекрасной девушкой в мире. Которая резко переменилась, стоило нам уехать из парка.

Она выглядит какой-то обеспокоенной, встревоженной, от чего на душе кошки скребут. Я совершенно не хочу, чтоб Юлия рядом со мной нервничала и чувствовала страх или отвращение.

Похоже, мой романтический порыв с чистейшим озером, где видно плавающих рыбок, она не оценила. Не видно радости на лице, ни одной положительной эмоции.

Мне это не нравится. Ее поведение какое-то странное, вызывает сплошное беспокойство. Кажется, что тут что-то не чисто. Тайна, секрет. О чем блонди никогда не расскажет. Я вышел из ее доверия, я не являюсь ее близким человеком. Но обязательно займу важное место в ее сердце.

— Я раскаиваюсь, — прокашливаюсь, начиная нелегкий разговор. За грудиной печет, словно стою не на свежем воздухе, а медленно жарюсь в печке. — Знаю, что эти слова не снимут с меня всей ответственности за произошедшее, не вернут твоих родителей из мертвых, — Юлия обнимает себя, не смотря в мою сторону. Взгляд ее пронзительных глаз направлен на гладь озера. — Но как бы я хотел все исправить, повернуть время вспять. Не садиться в эту чертову машину, — воздуха катастрофически не хватает, внутренности переворачиваются.

Ничтожество! Трус! Мерзавец! Вот кто я на самом деле.

— Но ты сделал это, твою мать, — ее голос еле слышен из-за гула в ушах. — Ты оказался виновником аварии. Ты не пришел ко мне после этого, не раскаивался в преступлении, не пошел сдаваться полиции. Ты просто сбежал по настоянию отца. Стал вести такой же беспечный образ жизни, — горько хмыкает. — Пить, трахать баб, наслаждаться всеми благами жизни, — поворачивается ко мне лицом.

На нем столько боли, столько отчаяния, что мое сердце сейчас этого не выдержит. Перестанет биться, закончив мою сраную жизнь.