Книга Британские интеллектуалы эпохи Просвещения: от маркиза Галифакса до Эдмунта Берка - Максим Ковалев

Весной 1713 г. на смену «Спектейтору» пришел новый еженедельник Стиля и Аддисона – «Гардиан» («Опекун»). Хотя формально политический раздел в журнале отсутствовал, однако издатели не могли остаться безучастными к событиям партийной борьбы, поскольку сами являлись представителями партии вигов. В первом номере журнала Стиль писал: «Партии слишком сильны, чтобы было возможно оставить их без внимания», и поэтому он сам не может «остаться на нейтральной позиции». Постепенно журнал стал превращаться в оппозиционный рупор партии вигов.

11 апреля 1713 г. партия тори подписала Утрехтский договор с Францией, положивший конец кровопролитной и дорогостоящей войне за испанское наследство. Эта война (1702 – 1713) была вызвана борьбой ряда государств против гегемонии в Европе Франции. После смерти бездетного короля Испании Карла II испанский трон должен был перейти либо к австрийским Габсбургам, либо к французской династии Бурбонов, представители которой находились в близком родстве с испанским монархом. Опасаясь, что в случае чрезмерного усиления влияния французского короля существующее «равновесие сил» в Европе будет нарушено, Англия осенью 1701 г. в Гааге заключила Великий союз с Габсбургской империей и Голландией. В мае 1702 г. эти страны объявили войну Франции и Испании. Во главе союзнических войск и английской армии стал герцог Мальборо, стяжавший широкую славу не только в своей стране, но и далеко за ее пределами, благодаря блестящим победам, одержанным на военном поприще. Объединенным войскам союзников удалось одержать ряд крупных побед над противником. По мирному договору Англия получила Гибралтар, укрепленный пункт на острове Минорка, а также земли вокруг Гудзонова залива, острова Нью – Фаундленд и Акадию. Кроме того, условия договора закрепляли за Англией монопольное право доставки негров – рабов в испанские колонии в Америке, что вскоре сделалось источником баснословных барышей для английской буржуазии.

Стиль критически отнесся к ряду статей Утрехтского договора. Он остановился более подробно на одной из них, в соответствии с которой от Англии требовалось срытие крепости и уничтожение гавани в Дюнкерке, однако тори противились этому. Стиль выступил в «Гардиане» со статьей, в которой утверждал, что британская нация ждет немедленной ликвидации крепости, поскольку понесла большие убытки в своей торговле именно из – за этого порта. Он указывал, что Дюнкерк может быть использован Францией для нападения на Англию, разрушение же фортификационных укреплений крепости отдалит страну от Франции на значительное расстояние. Стиль призывал всех, кто «ценит свои собственность и свободы», добиваться уничтожения крепости в Дюнкерке, что было необходимо, на его взгляд, для достижения безопасности и чести Англии. В споре о Дюнкерке Стиль защищал прежде всего интересы купечества, тесно связанного с партией вигов. Однако подобное выступление Стиля возмутило тори.

Политические размежевания в обществе становились день ото дня все ощутимее. Партийные разногласия превращали друзей во врагов. Примером тому явились взаимоотношения Стиля со Свифтом. Когда Свифт перешел на сторону партии тори, его дружбе со Стилем пришел конец. Со страниц «Гардиана» Стиль принялся критиковать статьи Свифта в журнале «Экзаминер». В ответ Свифт с негодованием заявил, что «порывает дружбу со своим старым знакомым и собутыльником Стилем»207. В одном из памфлетов с критикой в адрес вигов Свифт язвительно упрекал Стиля в том, что у того «нет изобретательности и он не владеет изрядным слогом, находясь всецело в руках дураков и бездельников». «На каком основании Стиль дает советы министрам и самой королеве? – возмущался Свифт. – Потому, что он издавал «Болтуна», «Зрителя» и писал в «Опекуне»? Или потому, что он был солдатом, алхимиком, редактором официальной газеты, комиссионером штемпельного сбора с газет и камер – юнкером? Нет. По его мнению, всякий человек имеет право излагать перед королевой и министрами свои взгляды относительно их ошибок и указывать опасности, которые он, конечно, видит, а министры нет. Он, имевший близкое общение с низшим классом людей, думает, что «знает свет» не хуже первого министра, и на этом основании хочет непременно руководить Ее Величеством в важнейших государственных делах. Но что касается важности Дюнкерка, когда он будет разрушен, и будет ли разрушен или нет, до этого никому нет дела»208. Менее известные и заурядные писаки, поддерживавшие партию тори, обвиняли Стиля во взяточничестве, расточительном образе жизни, в том, что он будто бы оставляет на содержание государства своих незаконнорожденных детей, что у него нет «ни благородства, ни чести, ни политических убеждений».

В чем другом, но в отсутствии убеждений обвинять Стиля было по меньшей мере несправедливо. Его политические взгляды, на рассмотрении которых мы остановимся ниже, подтверждали, что Стиль всегда стоял на позициях вигов. Как и большинство членов этой партии, Стиль утверждал, что королева «восседает на троне, как и ее предшественники, и пользуется привилегиями и почестями на основе договора», заключенного между правителем и народом. Этот договор считается одинаково священным как для правителя, так и для «самого низкорожденного его подданного»209. Правда, Стиль расходился со многими вигами в вопросе о том, кто является основателем государственной власти. Если виги Дж. Локк и Д. Дефо считали, что первый правитель получил власть от народа, то Стиль утверждал, что «основателем и создателем всех правлений» являлся Бог210.

В отношении предпочтительной формы правления Стиль был единодушен со многими вигами. Для него лучшей, «несравненной» формой правления являлась ограниченная монархия. «Очень хорошо известно, – писал он, – что монархия, когда ее подкупают, вырождается в тиранию, аристократия в олигархию, а демократия склонна к волнениям и беспорядкам. И потому, чтобы устранить опасность, которая может возникнуть от каждой из них в отдельности, изобрели смешанную форму правления, которая означает правление короля, лордов и общин». Стиль сравнивал британскую конституцию с «прекрасной фигурой в архитектуре» – пирамидой, основание которой – это народ, середина – знать, а вершина – монарх. Стоит отнять у пирамиды основание, «как она потеряет свою красоту и силу, если же поставить ее на вершину, она рухнет под тяжестью собственного веса, но если ее поставить на основание, то не будет ничего более красивого, и чем шире ее основание, тем прочнее она будет стоять»211.

Правитель при конституционной монархии, должен быть, по мнению Стиля, прежде всего «хорошим человеком, во все вникающим и связанным священной клятвой в том, что врученная ему власть будет направлена на служение обществу». Король обязан управлять народом в соответствии со статутами, одобренными парламентом, и не вправе самолично издавать законы. Он должен поддерживать протестантскую религию как установленную законом и вообще быть «другом», «покровителем» так же, как и сувереном для всех людей. Взгляды Стиля на моральные качества правителя носили просветительский характер. Стиль был уверен, что большое значение для правителя имеет мнение подданных о его личных качествах: скромности, мудрости, справедливости, доблести, доброте, искренности, патриотизме и т.д. Он считал, что как только отношение подданных к правителю изменится в худшую сторону, его власти придет конец212.