Книга Заря страсти - Элейн Барбьери

— Попросить? — возмутилась Рива. — Я уже говорила вам, что никогда и ни о чем не буду просить янки!

— Ах вот как? — Джефф саркастически улыбнулся. — Зато ты можешь продаться этим же янки, если тебе понадобится…

Неимоверным усилием воли Рива сдержала свой гнев и нарочито спокойным голосом произнесла:

— Помяните мое слово: вы отправитесь в ад, майор Бэнкс. Вы отправитесь в ад за все, что сделали с моей страной и со мной. Но мне нет до этого никакого дела и никогда не будет.

Едва Рива переступила порог больницы, как все мысли о несносном майоре Бэнксе тут же вылетели у нее из головы. Встретив в палате, отведенной Фостеру, доктора Райта, который занимался лечением ее брата, она тихо спросила:

— Скажите, доктор, как Фостер? Каково его состояние?

— Пока он очень плох, — так же тихо ответил Райт. — Боюсь, что мы слишком поздно приступили к лечению, хотя никто не может с уверенностью утверждать, как бы повернулись события, если бы мы сделали это раньше.

— И каков ваш прогноз? — замирая произнесла Рива.

— Неутешительный, мисс Синклер, — помолчав, ответил Райт. — Ваш брат умирает.

У Ривы потемнело в глазах, и, если бы майор Бэнкс вовремя не поддержал ее, она бы упала.

Не обращая ни на кого внимания, Джефф подхватил Риву на руки и попросил доктора показать ему тихое место, где Рива смогла бы прийти в себя.

Проводив их в пустую палату, Райт быстро вышел и через несколько минут вернулся, держа в руках стакан.

— Выпейте, мисс Синклер, и вам станет лучше.

— Что это?

— Виски.

— Похоже, это единственное лекарство, которое предлагается в вашем прекрасном госпитале, — раздраженно произнесла Рива; тогда Джефф взял стакан и жестом попросил доктора удалиться.

Когда они остались одни, Джефф с несвойственной ему мягкостью в голосе проговорил:

— Тебе не стоит обижать доктора Райта, дорогая, он прекрасный врач. Возможно, он был слишком прямолинеен, но в любом случае лучше с разу узнать правду, чем мучиться пустыми надеждами.

— Но это вовсе не пустые надежды! — Рива быстро вытерла слезы. — Я ни за что не допущу, чтобы мой брат умер!

— Хорошо, моя девочка, — грустно улыбнулся Джефф, — давай поговорим об этом чуть позже с доктором Райтом. А сейчас будь умницей, выпей это. — Он протянул ей стакан.

Когда Рива немного успокоилась, они вместе направились в кабинет доктора.

Усталые серые глаза доктора Пола Райта внимательно изучали лицо Ривы, пока она сбивчиво пыталась объяснить ему, почему ее умирающий брат оказался именно здесь:

— Доктор Райт, мне сказали… то есть до меня дошли сведения, что у вас есть какой-то метод лечения, который помогает самым безнадежным больным.

— Это всего лишь слухи, — устало возразил доктор. — Просто некоторые безнадежные больные оказывались достаточно сильными людьми, чтобы противостоять болезни.

— Пол, — мягко вмешался Джефф, — ты знаешь, что до меня тоже доходили такие слухи, и сейчас не время играть словами.

Райт задумчиво молчал, и Рива продолжила:

— Поймите, доктор, я абсолютно уверена, что организм моего брата будет до последнего бороться за жизнь, но необходимо дать ему хоть какой-нибудь самый что ни на есть крохотный шанс. Скажите мне, вы можете это сделать?

Доктор покачал головой.

— У меня есть метод, который я применяю только в самых крайних случаях, когда не остается никаких сомнений в том, что медицина бессильна.

— Разве с моим братом не та же самая история? — настаивала Рива.

— Да, но… Видите ли, мой метод состоит в использовании определенных индийских трав. Сложность заключается в том, что не каждый организм, особенно ослабленный борьбой с болезнью, может выдержать их воздействие.

— Мой брат — сильный человек, доктор, он выдержит.

Майор не мог отвести глаз от Ривы. Сейчас она казалась ему поистине прекрасной. Он был уверен, что ни один мужчина не сможет устоять против этих немыслимых глаз, тонкой улыбки, соединенных в умоляющем жесте рук.

После недолгого колебания доктор Райт медленно покачал головой:

— Не могу вам ничего обещать, мисс Синклер, но постараюсь сделать все возможное. Я попробую спасти вашего брата.

Поздно вечером, сидя у себя в комнате, Рива вспоминала события минувшего дня.

Доктор Райт сдержал обещание: после проведенных им процедур Фостеру стало заметно лучше. Когда Чарлз сообщил ей об этом, Рива хотела броситься к нему в объятия, но Джефф сильной рукой удержал ее. Он вел себя очень воинственно, по-хозяйски обнимая ее за талию и давая понять Чарлзу, что теперь третий здесь — лишний, а когда Чарлз возмутился таким поведением, майор пригрозил ему закрыть доступ в госпиталь.

Мужчины уже готовы были сцепиться между собой, и Риве пришлось напомнить им, что они находятся в больнице, а ее брат все еще в тяжелом состоянии. Тогда Джефф потребовал ограничить их общение исключительно здоровьем Фостера, и Чарлз, вняв мольбам Ривы, вынужден был согласиться.

И вот теперь, когда весь кошмар этого дня закончился, Рива сидела на кровати и никак не могла понять, что же ей делать дальше.

Печальным взглядом она окинула комнату. Раньше здесь жил Фостер. Впрочем, было ли это «раньше» реальностью, она уже не знала наверняка. Вещи в доме больше не казались ей родными, всюду она чувствовала себя чужой — нищенкой-попрошайкой, случайно забредшей в чье-то уютное жилище.

Готовясь ко сну, Рива бросила быстрый взгляд в зеркало и сама себя испугалась. Темные круги под глазами, неряшливая бледность… Глаза ее горели каким-то болезненным огнем, природы которого она не могла понять.

С Джеффом она распрощалась после ужина, когда он направился в свою комнату, но означало ли это, что сегодня он не придет к ней на ночь, или майор просто решил дождаться, пока все заснут, Рива не знала. За ужином Джефф выглядел очень милым и снисходительным, но девушка понимала, что скорее всего он вел себя так из-за тети Тео; к тому же те редкие взгляды, которые он бросал на нее, не оставляли никаких сомнений в том, что майор намерен и дальше терзать ее своей страстью.

Однако время шло, а Джефф все не приходил, и постепенно Рива уверила себя, что сегодня он не будет делить с ней постель. Казалось, она должна была почувствовать облегчение при этой мысли, однако сердце ее не покидали смутные сомнения.

Еще днем, когда Рива предлагала себя в обеспечение майору Бэнксу, она была абсолютно уверена, что он примет ее предложение, но уже вечером, после того как она взглянула в зеркало, уверенность ее растаяла как дым. Что, если Джефф решит расторгнуть их договор — ведь ничем, кроме их устного соглашения, он не связан… Если он найдет себе в Виксберге другое развлечение — а сомнений в том, что она для него лишь игрушка, Рива не испытывала, — тогда ее предложение потеряет для него свою ценность. Как это ни ужасно было сознавать, но Джефф Бэнкс сейчас являлся единственной надеждой для ее брата — без его поддержки никто бы не оставил вражеского шпиона лечиться в федеральном госпитале. В лучшем случае Фостера просто вернули бы в госпиталь Конфедерации, туда, где никто не сможет ему помочь, в худшем — отправили бы в тюремный лазарет. Впрочем, какой из этих двух вариантов хуже, а какой лучше, сказать в данной ситуации было более чем затруднительно. Из всего этого следовало, что Рива должна любой ценой удержать рядом с собой майора: другого способа помочь Фостеру у нее просто нет. Ради этого ей следует лучше заботиться о себе и выглядеть хотя бы чуточку привлекательнее.