Книга Цена бесчестья - Чингиз Абдуллаев

— Сочетание рационализма и идиотизма в одномлице, — в сердцах бросил Дронго.

— Хотите сказать, что я идиотка? — даже необиделась Вера.

— Вы уже взрослый и самостоятельный человек. А ведётесебя как маленькая девочка. Зачем нужно было звонить мужу вашей сестры? Что заглупое ребячество? Чего вы этим добились? Разве не понимали, что это слишкомопасно? — Он повысил голос и вдруг увидел её глаза. Спокойные голубыеглаза. Слишком спокойные для такой ситуации и слишком умные.

Это та самая женщина, которая сумела уйти от преследователейв Москве. Она хороший финансист и аналитик, умеет просчитывать варианты. Онасмелый и сильный человек. Кажется, идиотом был он сам. Нужно было сразу понять,почему она ушла и решила позвонить своему родственнику. Он обязан былпредвидеть и этот вариант.

— Вас интересовал не Борис, — осозналДронго, — я в первый момент даже не понял. Вы ведь звонили не просто так.А с определённой целью. Верно?

Она молчала. Теперь она не смотрела ему в глаза.

— Вы позвонили ему, чтобы сообщить, где находитсякопия, — прошептал Дронго, — и вы хотели, чтобы он её забрал. Нет. Онне забрал её. Иначе не спал бы сейчас в своей постели. Вы сообщили ему, когонужно найти, чтобы забрав эту копию.

Вера снова прикусила нижнюю губу.

— Вам нужно было гарантировать, что эта копия никуда непопадёт, — продолжал Дронго, глядя на свою спутницу, — и вы решили,что нужно сдать её… — Он сделал выдох и закончил: — Сдать её вашемубывшему другу Феоктистову. Правильно?

Она поднялась и молча прошла в ванную. Двери в спальне былизакрыты и выходили на другую сторону. Дронго растерянно сел прямо на пол.Похоже, что с этой женщиной у него будет масса проблем. Через минуту онавернулась к нему. Посмотрела, как он сидит на полу, и села рядом с ним,скрестив ноги под себя.

— Вы сумасшедшая, — убеждённо произнёсДронго, — с вами опасно даже находиться в одном городе.

— Наверное, — согласилась Вера, — поругайтеменя, если вам будет легче.

— Нельзя вести себя как взбалмошный подросток, —продолжал Дронго, — хотя вам все равно. Влетает в одно ухо и вылетает вдругое. С Феоктистовым, надеюсь, вы не говорили? Только честно?

— Нет. Я вам честно сказала, что не звонила. Когда явышла на площадь, в Москве было пять часов утра. Разве можно в такое времязвонить женатому человеку? Но Борис обещал ему перезвонить.

— Слава богу. — Дронго вспомнил про разбитую чашкуи расколотый чайник. Осколки лежали по всему полу.

За дверью раздался треск. Словно кто-то пытался высадить этудверь. Дронго протянул руку и сжал ладонь своей спутницы.

— Не волнуйтесь, — посоветовал он, — пока невечер.

В коридоре были слышны голоса сразу нескольких человек.

Шестнадцатое октября

Кто-то дёргал ручку двери. Но пока решительного штурма небыло. Очевидно, преследователи не знали, что Дронго не вооружён, и опасалисьидти напролом, привлекая внимание полиции и сотрудников отеля. Но так не моглопродолжаться слишком долго. Через минуту раздался телефонный звонок. Веравздрогнула. Дронго подошёл и снял трубку.

— Отдай нам женщину, — проворчал кто-тонеизвестный в трубку, — отдай нам её, и мы уйдём.

— Не понимаю, — ответил он по-английски.

— Не валяй дурака, — посоветовал тот жеголос, — мы отсюда не уйдём, пока не возьмём её с собой. У вас нет шансов.Ни одного. Если нужно, мы спалим эту гостиницу и вас вместе с ней. Выходите изотеля, иначе сгорите живьём.

— Мне нужно подумать, — ответил Дронго.

— Сколько?

— Хотя бы несколько часов. Я не каждый день делаюподлости. К этому нужно привыкнуть. Дайте мне время до вечера.

Очевидно, позвонивший совещался с коллегами. Затем негромковыругался и сказал:

— Только один час. Через час выходите из отеля. И безглупостей. Нас четверо. Шансов у вас все равно нет.

Дронго положил трубку и взглянул на Веру. Она продолжаласидеть на полу.

— Что? — спросила она. — Что он сказал?

— Пригласил меня в испанскую оперу на «Кармен», —зло ответил Дронго, — говорит, что оставит нам места в ложе.

— А если без нервов?

— Дали только один час. На большее не согласны. Потомподожгут отель. Вам как больше нравится? Задохнуться в дыму или умереть отпули? Может, предпочитаете другую смерть, более красивую?

— Вы боитесь? — спросила она, поднимаясь и подходяк нему.

— За вас безусловно. Меня прислали найти вас живой, ане доставить ваше тело родственникам.

— Спасибо, что напомнили.

Он подумал, что ему понадобится какое-то оружие. Поискалглазами, что может пригодиться. Под шкафом были массивные железные скобы. Оннаклонился, пытаясь оторвать скобу. Нет, так просто её не оторвать. Поднялголову. Вам помочь? — спросила Вера.

— Не нужно. — Он тяжело выдохнул воздух. —Ничего похожего на оружие в этом номере нет.

— У меня есть газовый баллончик, — вспомнилаВера, — он лежит в чемодане. Не бог весть что, но все-таки оружие.

— Несите свой баллончик, — согласился Дронго. Онапоспешила к чемодану и принесла баллончик.

— Вы сдавали его в багаж? — уточнил Дронго.

— Нет. Я купила его в Барселоне.

Он подошёл к телефону и позвонил портье. Это был тот самый,вчерашний портье. В отелях таких городов портье не менялись ежедневно. Ониработали в дневное время, предпочитая, чтобы ночью дежурили их более молодыесменщики. Обычно в небольших отелях работали семьи, где отец дежурил днём, аночью его сменял кто-то из членов семьи.

— Буэнос диас, сеньор, — вежливо поздоровалсяДронго. Он помнил, что этот кабальеро не говорит на других языках.

— Буэнос диас, — обрадовался портье возможности скем-то поговорить.

— Дондэ эста ла комиссария дэ полисия маесеркано? — спросил Дронго, немного коверкая испанский язык. Егоинтересовало, где находится полицейский комиссариат города.

— Около площади, — любезно сообщил портье.

— Грасьяс, — пробормотал Дронго, положив трубку.

— Полицейский комиссариат недалеко, — сообщил онВере, — это как-то вдохновляет. Может, они успеют появиться до того, какнас сожгут. И хорошо, что пока не тронули портье. Видимо, не хотят привлекатьвнимание.

— Вы не хотите его предупредить?

— Нет. Мой испанский для этого недостаточно хорош. Иему ничего не грозит. В худшем случае его свяжут или запрут в какой-нибудькомнате. Профессионалы не совершают ненужных убийств. Если им за это не платят.