Книга Шоу грешного праведника - Марина Белова

– Неужели этот крест умыкнули?

– Похоже на то. Кстати, прихожане поговаривали, что у Эраста хранятся и другие раритетные штучки: иконы, кресты, ладанки.

– А где, где хранятся?

– Лучше спроси, где сам Эраст хранится? Не знаю! А вот Диамид определенно знает, – задумчиво пробормотала Алина.

– Так он тебе и сказал! – фыркнула я.

Алина не ответила, но по тому, как она молчала, можно было сделать вывод – она что-то задумала.

– Только без самодеятельности! – попросила я. – Ладно?

– Но спросить-то можно? Слушай, а если нам Диамида усыпить! И выпытать у него обо всем, когда он будет во сне? Идея?! Снотворное у тебя есть?

– Олег иногда принимает, – идея мне показалась не такой уж и абсурдной. Во всяком случае, спящий мужчина намного безопасней неспящего. Я открыла кухонный шкаф, из коробки с лекарствами достала стеклянный пузырек: – Вот. Двух таблеток вполне будет достаточно. Олег обходится одной таблеткой. Лекарство не имеет цвета и запаха, хорошо растворяется в чае, в кофе и в вине. Сама только не напейся.

– Вам не пора с Аней собираться? – напомнила о времени Алина.

– Наверное, пора, – согласилась я и пошла упаковывать сумку с необходимыми вещами.

Собираясь, я бросила среди вещей и свой паспорт на тот случай, если Диамид вздумает обыскать мою квартиру. «Надеюсь, до этого не дойдет, и Алина успеет его усыпить раньше, чем он почувствует себя хозяином в моей квартире. Хотя бы все обошлось», – мысленно пожелала я.

Аня уже вышла из квартиры, я собиралась последовать за ней, но в это время затрезвонил телефон.

– Бери трубку ты, – велела я Алине. – Вдруг это звонит Диамид или Аврелия.

Но звонил Воронков Сергей Петрович. Услышав его голос, Алина передала трубку мне.

– Как дела? – спросил капитан.

– Живы, здоровы, – ответствовала я. – А вы как?

– Да тоже ничего. Подруга ваша не объявлялась?

– Какая подруга? – на всякий случай переспросила я.

– Та, что Варвара.

– А разве вы ее не нашли? Мы ведь вам дали ее рабочие координаты. Поищите в магазине.

– Искали – ее там нет, – совсем не удивил своим ответом Воронков. Зато следующие его слова заставили мое сердце часто забиться. – А вот ее приятеля-любовника Игоря Сичкова мы нашли.

– Да? Нашли Игоря Сичкова, – повторила я за Воронковым, специально для Алины. – И где он?

– В морге.

– В морге?! – Я посмотрела на Алину безумными глазами.

– В морге? – вскрикнула Алина.

– Вы не одна дома? – услышав ее крик, насторожился Воронков.

– Нет, Алина рядом. Сергей Петрович, а как убили Сичкова?

– Ножевое ранение в грудь. По почерку убийство очень схоже с убийством его жены Ирины, но кое-какие различия имеются.

– Ясно. А кто убил, не знаете?

– Знаю. Убийца визитку оставил, – пошутил Воронков.

Я этого не поняла и потому спросила:

– Правда?! И кто он?

– Марина Владимировна, – на секунду он запнулся, – вы и впрямь такая или прикидываетесь по необходимости?

Я обиделась.

– Если я «такая», зачем звоните?

– Просто так. Может, ваша подруга нашлась.

– Не нашлась, – честно призналась я.

– Смотрите, если что… – пригрозил Воронков и повесил трубку.

– Интересно, к чему это он? – пожала я плечами.

– Ну что он сказал? – нетерпеливо спросила у меня Алина.

– Знаешь, мне показалось, что он думает, будто это Варвара зарезала Сичковых, а мы скрываем ее от правосудия.

– Воронков никогда не отличался умом и сообразительностью, – хмыкнула Блинова. Ладно, бог с ним! Но то, что он позвонил, – хорошо. Постараюсь разузнать у Диамида еще и о Порфирии.

– Будь осторожна. На всякий случай буду периодически тебе позванивать. Надо придумать кодовое слово, которое бы означало, что ты в беде.

– Жизнь прекрасна! – брякнула Алина.

– Очень хорошо. Я у тебя спрашиваю: «Как дела?» Ты: «Жизнь прекрасна» – я вызываю наряд полиции.

На этом мы расстались.

Глава 19

Мы с Аней отправились к Блиновым. Алина успела предупредить Саньку о нашем визите, и он на радостях, что не придется одному сидеть в квартире, встретил нас диким воплем вождя племени тумбо-юмбо. К нашему появлению был даже приготовлен ужин: макароны с тертым сыром и обжаренные на сковороде сосиски.

– Мама сказала, что вы будете у нас ночевать. У вас тараканов травят? – спросил Санька, уплетая сваренные им макароны за обе щеки.

– Тараканов? Ах, да, Санечка.

– А как же Бобби? – побеспокоился он о нашем фокстерьере.

– Бобби мы отправили к бабушке, – соврала я. Фокстерьера пришлось оставить дома. Во-первых, Диамид знал о существовании пса и мог спросить, куда тот подевался. А во-вторых, мы рассудили с Алиной так: для Бобби она не чужая, и в случае агрессивных действий Диамида вполне сможет ее защитить.

– Надо было взять его к нам.

– У вас Ромка, а кот и собака между собой не ладят.

– В общем-то, да, – согласился со мной Санька. – А как же дядя Олег? Он будет нюхать тараканий яд?

Я хотела ответить, что за дядю Олега совсем не надо беспокоиться – тараканий яд его вряд ли возьмет, но подумала, что ребенок мой юмор едва ли осилит, потому сказала, как есть:

– Он в командировке.

– А мама? Она сказала, что тоже едет по заданию фирмы.

– Да, я поручила ей организовать одно серьезное мероприятие.

«Какое? Черт, надо было заранее договориться, как врать», – спохватилась я.

– Понимаешь, Саня, – влезла со своим осмысливанием сложившейся ситуации Аня. – Она никуда не поехала, а осталась в нашей квартире, чтобы проконтролировать воздействие тараканьего яда на одного мужчину – противного, но жутко красивого.

Макаронина пошла у меня не в то горло. Я закашлялась. Мое лицо побагровело и стало похожим на перезрелый томат.

«Вот это детки! Я-то думала, что она сидит в своей комнате, делает уроки и к разговорам взрослых не прислушивается! Что она себе такого придумала? А если она о визите Диамида донесет Олегу? А если Санька расскажет Вадиму, что тетя Марина специально оставила свою квартиру, чтобы дать возможность переночевать у себя своей подруге с посторонним мужчиной? Что будет? Скандал!» – Я напрягла все свои извилины, чтобы найти достойный ответ, успокоить и вместе с тем запудрить ребенку мозги.

Но, слава богу, Санька с данной ему природой мужской логикой все понял совсем не так, как бы на его месте поняла я. А может, по возрасту не смог оценить всей пикантности ситуации.