Книга Прежде чем он столкнет - Блейк Пирс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Джимми, мне кажется, мы должны подробно это обсудить как можно скорее, – сказала она. – Позволь я проверю свой календарь. Я могу принять тебя завтра. Тебя это устроит?»
«Да. Спасибо. Простите, что нагрянул без приглашения, но… Я не знаю. Со мной что-то происходит, и я не знаю, как это остановить».
«Да я и не хочу», – подумал он.
Он подождал, пока она выйдет, а потом поднялся с дивана. Он точно знал, что она собирается сделать, и это однозначно не касалось её календаря. Он прочёл обеспокоенность на её лице, а ещё вспомнил полицейские машины, которые прочёсывают город.
Он тихо пошёл следом, вышел из кабинета и пересёк большой коридор, который вёл в рабочий кабинет. Хаггерти зашла за рабочий стол и взяла в руки мобильный телефон. Когда он вошёл следом, она подняла глаза и увидела его. Её рука замерла над телефоном.
«Я два года наблюдал за тем, как вы записываете меня на приём, – сказал он. – Для этого вам не нужен телефон».
Она кивнула и взяла телефон в руки: «Джимми,… что ты сделал? Тебе… тебе нужна помощь?»
«Я думаю, мне уже ничто не поможет, – ответил он, – но вы по-своему можете мне помочь. Я хочу, чтобы вы положили телефон на стол. Да и кому вы собрались звонить?»
«Джимми, всё это серьёзно, – чуть не плача, сказала Хаггерти. – В городе агент ФБР. Если ты сдашься сейчас, она сможет помочь».
«Может, мне не нужна помощь, – сказал он. – Впервые за всю свою жизнь я счастлив. Я не знаю как,… но мне это помогает. Я снимаю напряжение. Я не вижу кошмары».
«Позволь мне позвонить в полицию, – сказала она. – Думаю, это будет лучше всего для нас обоих».
«Нет, – ответил он и начал медленно идти через комнату. – Вы должны пойти со мной. Может, когда мы будем наверху, вы всё поймёте. Может, тогда вы сможете мне помочь… Если помощь возможна, потому что, честно говоря,… когда они падают и кричат – это волшебство. Это как наркотик. Я этого не понимаю, но, может, вы сможете».
«Джимми, – сказала Хаггерти, поднимая трубку, чтобы позвонить, – не делай этого».
«Нет,… это вы не делайте», – сказал он, доставая из кобуры на поясе девятимиллиметровый пистолет.
«Я в вас выстрелю, – добавил он. – Я думал, всё дело в том, чтобы смотреть, как люди разбиваются, падая с моста или водонапорной башни. Но мне кажется, дело просто в убийстве. Я испытаю такое же удовольствие, когда разнесу ваши мозги по стене, поэтому… положите чёртов телефон».
Хаггерти вздрогнула и сделала, как он сказал. Она плакала, хоть и пыталась скрыть слёзы. Она была не такой, как остальные. Остальные открыто рыдали, прося пощады. Морин предложила секс. Любой секс, какой он захочет. Он некоторое время раздумывал над её предложением, но потом решил отказаться.
Может, Хаггерти могла ему помочь.
«Чего ты хочешь?» – спросила она.
«Сейчас только вас. Заприте двери, не отвечайте на звонки и электронные письма. Прежде чем пойти гулять, мы с вами немного побеседуем. Может, вы сможете помочь мне понять, как я превратился в такого… монстра».
«Джимми, ты не монстр».
Он засмеялся и крепче сжал пистолет:
«Это спорный вопрос. Я никогда не испытываю такого возбуждения, как когда сталкиваю их вниз. А когда они падают,… этот звук… Треск. Хруст. Обожаю его. Например, Кенни Скиннер так ударился о камни под мостом, что у него треснул череп. Хотите знать, какой он издал звук?»
Доктор Хаггерти отрицательно покачала головой.
«Присаживайтесь, – сказал Джимми, указав дулом пистолета на диван, на котором последние месяцы сам сидел несколько раз. – Нас с вами ждёт длинный день».
Аптека Уэлдона оказалась не меньшей тратой времени, чем баптистская церковь Величия. И хотя от крыши здания до тротуара внизу было лететь довольно далеко, здесь существовало слишком много препятствий: чтобы добраться до третьего этажа, убийце пришлось бы взломать дверь, ведущую на второй этаж; а это еле удалось даже Макензи, которой пришлось вскрывать замок.
Кроме того, когда они добрались до третьего этажа, оказалось, что окна здания заколочены и покрыты каким-то сетчатым экраном.
Когда они уехали из аптеки и вернулись в участок, Макензи не хотела мириться с мыслью, что ей придётся начать всё сначала. Она пыталась смотреть на это, как на возможность исключить два здания из списка возможных мест убийств. По дороге в участок позвонил Тейт и сказал, что он добавил церковь и аптеку в список для патрулирования сегодня днём и ночью.
Что же касается Макензи, то она знала, что ей нужно составить план. Если это подразумевало патрулирование улиц с Тейтом и его сотрудниками, пусть так, но она должна была делать хоть что-то. По дороге в мотель она подумала, что, возможно, убийца решил больше не скидывать жертв с высотных сооружений. В таком городе, как Кингсвилл у него всё равно выбор был невелик. Она также подумала, что, может быть, сможет быстрее разобраться в этом деле, если исключит из уравнения мост и водонапорную башню. Если убрать высоту, то что они знают об убийце?
«Он странным образом использует своих жертв, – подумала она. – Если фотографии на флешке и его рисунки могут служить подсказкой, то у него огромная жажда крови. Он терпелив – терпелив настолько, что может заставить человека взобраться на мост или водонапорную башню, похитить Мэлори Томас и поднять её на Миллер Мун Бридж».
Макензи размышляла об этом, въезжая на парковку у мотеля. Как бы Эллингтон ни хотел ей помочь, она всё же решила, что заберёт у него ноутбук. Она надеялась, что они смогут восстановить рабочие отношения, и она начнёт работать продуктивнее. Макензи решила, что следует начать с жестоких убийств, которые произошли за последние три года в радиусе пятидесяти миль от города. Может, нужно будет попросить Тейта проверить архивы в участке, чтобы ускорить процесс.
Однако стоило ей войти в номер отеля, как она на мгновение совершенно забыла обо всех своих планах и мыслях. Не успела она открыть дверь, как услышала голос Эллингтона. Он говорил с кем-то просящим тоном, который Макензи никогда раньше не слышала.
«… и я не сделал ничего, что бы могли посчитать неподчинением начальству».
Макензи тихо закрыла дверь и осталась стоять на пороге. Эллингтон медленно покачал головой. Ей не нравилось его встревоженное выражение лица, а потом он произнёс одно слово, которое всё объяснило:
«Макграт».
Макензи сразу начала нервничать. Лично для себя она нашла подход к Макграту и больше не боялась его, когда он вызывал её к себе в кабинет. При этом она достаточно хорошо его знала, чтобы понимать, что он не часто прибегал к использованию своего авторитета, как инструмента запугивания, но всегда был готов пойти на такой шаг при необходимости. Глядя на Эллингтона сейчас, Макензи предположила, что произошло нечто подобное.
