Книга Идущие на смерть - Дмитрий Захаров

«Молодец, Зеленый! Отличная работа!»

«Продолжаем!»

Сергей очнулся, как после короткого сна. Он понял. Солдат перебьют. Быстро и жестоко. Не ради смысла, а ради удовольствия. Обладатели голосов сделают это. Радость смерти. Такими их сделала сыворотка. Почему это не случилось с ним? Лжешь, капитан… Себе лжешь. Тебе всегда нравилось убивать. Переживать мгновения триумфа, когда вид пролитой крови вызывает безумный восторг, ни с чем не сравнимую эйфорию. Как говорил Володька Лоренц?

«Это лучше, чем секс, признайся, дружище!»

Он начал спиваться и не мог в полной мере ощутить сладость насилия.

«Хотя нет. Ошибочка, капитан! – произнес его привычный собеседник. – Ты избил кавказцев в парке, точно понимая, что один из них, приземистый, длиннорукий, как орангутанг, дагестанец, по виду бывший борец, останется калекой!»

«Ты был бухой, Серый! – усмехнулся Лоренц. – Собутыльники приняли твою ярость за ненависть к инородцам. Но мы-то с тобой знаем, что для тебя национальность не имеет значения, отец – белорус, мать – наполовину осетинка, наполовину украинка. Одно слово – интернационалист! То была истинная злоба озверелого монстра!»

Он жестоко избил кавказцев. Очень жестоко. Горовиц закричал громко, как женщина, слыша звук ломающегося позвоночника, но капитану показалось этого недостаточно. Он не мог насытиться болью. Высоко подпрыгнул и ударил каблуками по распростертому телу. Позже он оправдывал себя тем, что спасал от насилия русскую девочку, которую одуревшие от наркотиков парни тащили в тонированную «девятку».

«Вы поступили как настоящий герой!» – восхищенно прошептал Павел Горовиц, но в глазах писателя застыл ужас.

Это лучше, чем секс!

Авдеев сжал кулаки, ногти вонзились в подушечки, боль вернула его к реальности. Кощей припал к земле, готовясь напасть. Рваное горлышко бутылки было нацелено в живот, мутные глаза предвкушали сладость насилия.

– Избранные слуги Сатаны, говоришь, Чужак? – Авдеев не узнал собственного голоса.

Он без труда увернулся от выпада. Конечно, новые способности превратили бывшего наркомана в умелого безжалостного убийцу. Но у него не было за спиной двух десятков лет занятий рукопашным боем. Он кинулся вперед, полагаясь исключительно на свои обретенные способности.

– Пусть все так! – прохрипел Сергей. – Пусть слуги дьявола. Но начну я с одного из его первенцев!

Сильнейший удар ногой в грудь отшвырнул Трутнева на землю. Розочка выпала из слабеющей кисти. Однако он оставался достаточно ловок для того, чтобы вывернуться, как скользкий уж, и вцепиться противнику в ноги.

– Для такого приема надо знать основы боевого самбо, приятель! – усмехнулся Авдеев. Он и правда испытывал зудящее желание прикончить уродца. Взял в железный захват шею и вывернул набок голову.

– Честно скажу… – тяжело дышал мужчина. – Всегда мечтал сломать шею, как это в боевиках показывают!

Кощей ощутил, что кости его трещат. И вот тогда он очень захотел жить. Где угодно! В тюрьме, в пожизненной одиночке, в камере с отморозками, – только жить! Хотя бы с теми тамбовскими садистами. Жить!!! Пусть без кайфа, но только жить! Больным, покалеченным, без рук, без ног, но жить! Даже на самых тугих ломках он не испытывал такую волю к жизни и такой смертельный ужас перед близкой гибелью. Страх оказался настолько велик, что он не мог кричать, а только скулил, из глаз текли долгие слезы. Впервые в жизни невесть откуда возникло страшное слово «бесконечность». Он не понял, что оно означает, но прозвучало слово так страшно и безнадежно, что струйка пахучей мочи оросила грязные штаны человека.

– Вот тебе и слуга дьявола! – выдохнул Авдеев. – Обгадился, как нашкодивший поганец!

– Пощади! – сумел прошептать человек.

– У Сатаны попроси! – Хруст разрываемых тканей был похож на аккорды расстроенного пианино. Сергей разжал руки, и труп упал у его ног. – Прав был Лоренц… – прошептал он сквозь пелену застилающих глаза слез. Он услышал зов внутри себя, выскочил на аллею и побежал к площади.

* * *

Крольчиха Саманта отлично видела в темноте. Обычные домашние кролики обладают слабым зрением, а в сумерках ориентируются по слуху и обонянию. Саманта видела окружающие предметы ясно, прозрачно, сквозь легкую дымку. Животное чувствовало себя прекрасно, кабы не приступы необъяснимой ярости. Когда женщина пересаживала ее в отдельную клетку, она попыталась вцепиться ей в палец. И после долго грызла зубками прутья решетки. Она не спала вот уже несколько суток и почти ничего не ела. Но ощущала себя очень сильной. И злой.

Сегодня весь день в лаборатории было людно и шумно. Ее это раздражало. Люди пялились на зверька, хотелось вырваться наружу и всех перекусать. Саманта была обычной крольчихой и не умела анализировать свои эмоции, а принимала их как данность.

Дверь распахнулась. Безошибочный инстинкт подсказал зверьку, что это не обычный человек, какие шастают по помещению с утра и до вечера. Фигура источала странный запах и перемещалась слишком быстро. Вот она подошла к клетке, в упор уставилась на животных.

– Привет, зверушки! – изрекла фигура. – Тоже кайфуете?

Саманта забилась в угол клетки, прижавшись толстым задом к стене. Фигура приблизилась к сейфу и дернула ручку. Та не поддалась. Дернула еще раз. Тяжелый, неподъемный шкаф заскользил по полу.

Дверь в лабораторию распахнулась, на пороге возник человек. От него пахло обыкновенно, как от большинства людей. По сравнению со странным посетителем человек двигался медленно, будто нехотя. Вот он поднял ствол оружия и громко закричал:

– Стой на месте! Порешу, сука!

Крольчиха поняла, что человек боится. Сквозь прутья решетки она увидела, как из дула автомата вырвался огонек, в щепы разбилась панель над дверью. Следующий выстрел разнес вдребезги колбы, стоящие на металлическом столе. Саманта хорошо знала этот стол и ненавидела его. Обычно ее высаживали туда, чтобы вонзать иглы. Это было мучительно больно. Но сейчас она с интересом наблюдала за развивающимися событиями. Она поняла, что выстрелы не причинили вреда первому посетителю. Тому, от которого исходил странный запах. Из своей клетки зверек увидел, как человек с автоматом взмахнул руками. Фигура объявилась в поле зрения. В ее руках сверкнуло лезвие, горячий поток крови хлынул фонтанчиком на пол.

– Хорошо-то как… – прошептал загадочный субъект.

И тут крольчиха скорее угадала, чем поняла диковинную фразу.

«Это Черный. Сейф не открыть. Нужен ключ».

«Ключ у солдата. Синий прикончил уже пятерых. Чужак убит».

Едва ли Саманта могла уяснить человеческую речь. Но безошибочным звериным инстинктом крольчиха поняла, что посетителю нужно что-то очень важное, хранящееся в металлическом ящике. Она толкнула носом дверцу, та легко распахнулась. Возмущенно запищали белые крысы. Саманта выпрыгнула наружу, подбежала к горячему пятну на полу, лизнула липкую жидкость. Странный вкус. Она потопталась на месте и выскочила в коридор. Здесь было пустынно, тот же запах, что исходил от горячего пятна, явственно ощущался в воздухе. Неловко переваливаясь, крольчиха спустилась по ступеням и выбежала на улицу. Свежий ветер охладил белую шерстку. Животное прыгнуло в заросли.