Книга Дитя четверга - Сандра Браун

Спенсер узнает правду в свое время, но Эллисон ни в коем случае не воспользуется ребенком как средством, чтобы удержать его. «Я люблю тебя. Спенсер. И по этой причине – прощай, моя любовь!"

– Нет, ответила она. – Ребенка нет. Дверь в коридор распахнулась и с такой силой хлопнула о стену, что оба подпрыгнули. Ворвался Дэвис, вполне похожий на традиционного обезумевшего жениха за несколько минут до венчания.

– Спенсер, слава Богу, ты уже здесь!

Я собирался было послать за тобой в аэропорт полицейский эскорт. – Господи, Эллисон, ты еще не одета?

– Нет, – ответила она, проскальзывая мимо Спенсера. – Мне надо торопиться, иначе Энн снова перестанет со мной разговаривать.

Она бойко зашагала по коридору, хотя на душе у нее кошки скребли.

– Согласны ли вы, Дэвис Хэррингтон Лундстрем, взять эту женщину в жены…

Священник стал произносить клятву, Дэвис и Энн приглушенно повторяли вслед за ним слова. Слабо мерцали свечи. В церковь с улицы долетал запах цветов. Полуденное солнце светило в окна, словно посылая венчающимся благословение с небес.

Эллисон чувствовала на себе взгляд голубых глаз, который был гораздо горячее, чем пламя многочисленных свечей. Она знала, что шелковое платье персикового цвета ей очень к лицу. Знала, что фасон платья с глубоким круглым декольте и узкой талией отнюдь не портит фигуру. И волосы из-под подобранной в тон шляпки смотрятся весьма эффектно.

Но разве могло это служить оправданием тому, что шафер не спускает с нее глаз и, похоже, вот-вот вспыхнет, объятый пламенем, или, оттолкнув в сторону священника, невесту и жениха, бросится к ней?

Даже во время пения «Отче наш» он не сводил с Эллисон упорного взгляда. Невеста и жених держали головы склоненными. А вот с голубыми глазами шафера она встречалась всякий раз, когда сквозь приспущенные ресницы украдкой бросала на него взгляд.

Если он хотел испортить ей настроение во время свадьбы Энн, то он этого достиг. Она ничего не запомнила из того, что происходило в церкви. Когда священник сказал: «Вы можете теперь поцеловать невесту», – Эллисон едва не подпрыгнула, словно эти слова вывели ее из некоего транса.

Она вернула букет Энни, как и было отрепетировано, жених и невеста, соединив руки, двинулись по проходу мимо гостей, сияя от счастья. Должно быть, кто-то подсказал Спенсеру его обязанности, ибо он галантно согнул правую руку, и у Эллисон не оставалось иного выбора, кроме как взять его под руку и прошествовать таким образом по проходу.

Когда они оказались в вестибюле, он повернулся к Эллисон, прижал ее к стене и сказал:

– У меня два вопроса.

Фотограф пригласил собравшихся занять места в лимузинах, которые должны были отвезти гостей на прием.

– Все выходят из церкви, Спенсер.

– Два вопроса! – рявкнул Спенсер.

– Ладно, но нельзя ли говорить шепотом?

Спенсер отодвинулся от Эллисон, но решимости у него не убавилось.

– Вопрос первый. Ты беременна?

– Я сказала тебе, что нет.

– Ты ни черта не умеешь врать, Эллисон.

Она взглянула через его плечо и увидела своих родителей, родителей Дэвиса и других приглашенных, которые с любопытством смотрели на них.

– Не следует ругаться в церкви, – заметила Эллисон.

Он встряхнул ее:

– Отвечай и помни, что я обязательно узнаю, если ты врешь.

Она некоторое время молчала, глядя на его манишку, затем подняла глаза и виноватым тоном произнесла:

– Да. – Эллисон заметила, как при этом блеснули глаза Спенсера. – Я собиралась тебе сообщить об этом, только…

– Вопрос второй. Ты любишь меня? Она уже открыла было рот, чтобы объяснить, почему соврала в первый раз, но слова застряли у нее в горле.

– Что ты сказал?

Он приблизился к ней. Повелительный тон его внезапно сменился каким-то неуверенным.

– Ты любишь меня, Эллисон?

Ее обезоружили эта неуверенность, эта робость, столь нехарактерные для него, и она вдруг качнулась к нему.

– А ты узнаешь, если я солгу?

– Ты никудышная лгунья!

– Я люблю тебя, Спенсер.

Он прижал ее к себе.

– Вот и все, что я хотел узнать. Все, что я хотел услышать. – Наконец он оторвался от Эллисон и схватил ее за руку. – Пошли!

Он потащил ее к дверям, за ним последовали ее изрядно взволнованные родители. Невеста и жених стояли возле лимузина, наблюдая за гостями, которые выходили из церкви и спускались по ступенькам вниз.

– Эй, ты куда? – крикнул Дэвис, увидев, что Спенсер прошел мимо свадебных лимузинов и направился к машине, припаркованной на противоположной стороне улицы.

Спенсер неторопливо повернулся и сердечно пожал Дэвису руку.

– Замечательная свадьба, дружище! Энн, наилучшие пожелания! – Он крепко поцеловал удивленную Энн в губы.

– Н-но, ты-то куда? – крикнул Дэвис, видя, что Спенсер снова рванулся к своей машине.

– Жди здесь, – приказал он Эллисон, у которой и в мыслях не было воспротивиться его приказанию, хотя она и оставалась стоять словно столб среди улицы. Спенсер быстро наклонился к уху Дэвиса, что-то ему шепнул, затем схватил Эллисон за руку и потащил к своей машине.

Когда они отъехали, Энн обратилась к Дэвису с вопросом, который был у всех на устах:

– Что он сказал тебе? Куда они поехали?

Дэвис поправил галстук-бабочку и виновато улыбнулся Лемонам.

– Он сказал, что у нас свадьба, а у них медовый месяц.

Когда они поднялись на борт «Обманщицы», Эллисон все еще была в наряде подружки невесты, а Спенсер – в смокинге, хотя успел снять галстук-бабочку и расстегнуть рубашку. Во время езды на машине Эллисон развлекалась тем, что расстегивала на его рубашке пуговицы и гладила ему грудь.

– Ты хочешь, чтобы мы оба разбились.

– Ладно, я не буду, – согласилась она.

– И не думай. – Он взял ее руку и приложил к своему сердцу.

Спенсер помог ей спуститься в каюту, и они бросились в объятия друг друга, жадно и нетерпеливо целуясь, словно спеша наверстать упущенное.

Когда они наконец оторвались друг от друга, чтобы перевести дыхание, Спенсер шепнул ей на ухо:

– Ты выйдешь за меня замуж?

– После того как ты умыкнул меня прямо из церкви на глазах у стольких людей? Мне ничего другого не остается, иначе меня назовут шлюхой.

Он провел языком по мочке ее уха.

– Ну а все-таки?