Книга Улей - Дэлия Мор

— Откуда женщина? — перешел я в наступление. — Королева должна быть единственной. Или это все ради той молодой и покорной? Эссенция, побег.

Ян резко рефлекторно выдохнул, потом еще раз.

— Ради бабы? Нет. Только дурак поведется на бабские капризы. Мне нужна армия. Моя армия.

Как же мне везет на полководцев. Чтоб непременно армия. Можно и не пятую цзы’дарийскую, а любую другую, как я понимаю.

— Армию можно найти и внутри Улья, — осторожно начал я. — Недовольные действующими порядками есть всегда. Революцию можно устроить снизу.

Я ждал вспышки гнева, фразы «не учи меня, сопляк», но преторианец лишь запустил пятерню в волосы и зажмурился.

— Здесь нельзя. Королева рядом. Слышит. И приказывает. Всегда здесь, — Ян ткнул пальцем в лоб. — Зовет, требует, наказывает. Ласку дарит, что не сдержаться, а потом бьет. Не встать. Сожрать может, — офицер качнулся на кровати, вцепившись в волосы руками. — Уйти нужно. Далеко. Чтобы не слышать. Тогда свобода, тогда воля. Жизнь. Переболеть, как после яда. Отпустит.

Я не мог на это смотреть. Перед глазами поплыли медные блики на гладком панцире, уши заложило от стрекота миллионов крыльев. И где-то рядом в землю с грохотом вонзилась черная смертоносная лапа. Я взял Яна за запястье, пытаясь отцепить руку от волос, и погладил по плечу. Порыв, всего лишь порыв. Но преторианец вскинулся, толкая меня назад. Искаженный мукой рот разверзся оскалом лютого хищника, а в единственном глазу бушевало пламя ярости.

— Не… прикасайся, — выдохнул Ян и отпустил. Шатаясь, поднялся на ноги. — Еду. Принесу.

Обогнул меня и вышел из кельи.

Я восстанавливал дыхание, потирая ушибленный затылок. Нельзя дразнить зверя. Ментальная связь, значит. Конечно же, как иначе мутант и божество могло общаться со своими сторонниками? Но Дин ведь ничего такого не чувствовал. Привилегия преторианцев? Инструмент контроля, поощрения и наказания?

Я вдруг представил отца, закованного в броню медного панциря, способного нести свою волю всей армии. Огромного, дремлющего в черной, вонючей пещере и поедающего трупы провинившихся офицеров. Чтоб я на мину наступил! Никогда такого не будет!

Ян вернулся из кухни, молча сунул мне тарелку с ложкой и улегся на кровать.

Я глотал переслащенную гадость и мечтал, что это будет последняя порция баланды в моей жизни. Уже завтра я окажусь на свободе. И Тезон, и Дин, и Ян. За васп мне было особенно волнительно. Сохранить в себе свет в мясорубке Улья дорогого стоит. Не знал я, осуществит ли преторианец задуманное, но очень хотел пожелать удачи.

— Повтори, что нужно делать при взлете, — сухо сказал офицер.

Я поставил тарелку на тумбочку и зашевелил в воздухе руками, нажимая кнопки и дергая за рычаги. Рассказывал, что делаю и зачем. Преторианец молчал, не исправлял и не комментировал. Дослушав до конца, пробормотал, чтобы завтра так же и повернулся на бок. Прав, Ян. Отбой. Завтра экзамен.

Утро экзамена началось задолго до сигнала «Подъем». Ян растолкал меня. Вернее, несколько раз пнул носком сапога под ребра. Пока я сгребал тело в кучу, заодно натягивая форму, преторианец устроил мне маленький тест по всем премудростям управления вертолетом. Один раз я ошибся, получил затрещину и повторил все во второй раз, пока мы шли к лифту. Ремень пришлось застегнуть на последнюю дырку. На сахарной баланде растолстеть никак не получалось. С утра шатало от слабости и без мази заныли старые раны. Ничего не скажешь, подготовился к экзамену.

На лифте мы спустились до казармы неофитов, и впервые за несколько дней офицер выпустил меня из поля зрения, оставив в ячейке. Я уселся на матрац, растирая дрожащие руки. Сколько я не видел Тезона? Что с ним стало?

— Подъем! Стройся! — раскатистый бас пролетел по лабиринту казармы. Коридоры мгновенно наполнились топотом ног и мельтешением тел в горчичной форме. Я тоже выскочил из ячейки, в суматохе чуть не налетев на Грута. Крючконосый сержант посмотрел на меня, как на приведение. Мне показалось, что даже отшатнулся. Да, я жив. Почти здоров и совершенно дееспособен. Теперь у меня другой бог, король и тренер в одном лице. Хотите пересчитать ребра, господин сержант? В очередь!

Своих неофитов Грут построил отдельно. Семнадцать васп и мы с Тезоном. Лейтенант-разведчик был так же бледен, худ и избит, как я, но вид имел, если не бодрый, то хотя бы сосредоточенный. Не знаю, чего я ждал. Например, радости в глазах от моего возвращения из претории. Но передо мной словно васпа стоял, а не цзы’дариец.

— Экзамен сдаем быстро и четко, — начал речь сержант Грут. — Я всех вижу. За всеми слежу. Каждый дезертир получит пулю в затылок. Каждого труса буду резать на месте.

Омертвевшие васпы боялись пошевелиться. Я хотел, но не мог списать их реакцию на обычное волнение перед экзаменом. Даже Тезон выглядел так, будто шел в последний бой.

— Васпы головного Улья, — продолжил Грут. — На вас смотрит претория и сама Королева! Я никому не дам опозорить тренера. Усекли, щенки?

— Да, господин сержант, — хором ответил строй.

Волна дрожи прокатилась по ряду и осела в кончиках моих пальцев. Я старался не пускать в себя стылый ужас. Я только зритель. Меня это не касается.

— Слава Королеве! — крикнул Грут.

— Слава Королеве! — подхватил строй.

Лифт доставил нас в ангары, где уже построилась вторая группа неофитов под командованием сержанта Зорга. Я нашел глазами долговязого Дина и, успокоившись, выдохнул. Торжественность момента не омрачалась шумом работающих механиков. Рядовые ушли, оставив нас наедине с сержантами, двумя пилотами, сидящими в кабинах вертолетов, двумя дежурными и одним одноглазым преторианцем. Ян как никогда напоминал зверя, выслеживающего добычу. Сходство многократно усиливалось реакцией васп на него. Неофиты буквально тряслись в лихорадке и боялись поднять глаза. Я на своей шкуре знал, что не зря.

Тот, кто слышал голос Королевы, вершил суд от ее имени, карал, уничтожал и растаптывал чужие жизни прошел между рядами неофитов и остановился в начале строя так, что мог видеть и молодняк, и застывших сержантов.

— И это вы называете васпами? — голос Яна в тишине звучал чисто и звонко. Все частоты, оттенки и полутона различались, как в наушниках с шумоподавлением. Ни дыхания, ни стука сердца. — Слабые, дохлые, трусливые. Сброд, недостойный носить клеймо головного Улья. Кого ты должен был подготовить, Грут?

— Солдат, господин офицер, — тихо, но четко ответил он.

Ян смерил его уничижающим взглядом и чуть повернул голову.

— Зорг?

— Бойцов, господин преторианец, — сказал второй сержант, ссутулившись и втянув голову в плечи.

— Плохо подготовили, — веско сказал Ян. — Дерьмово. Это не васпы.

Лысина Грута вспотела. Влага собиралась в крупные капли пота и капала с висков и затылка. Мне казалось, что я слышал, как скрипнул зубами Зорг. Неофитов и вовсе не стало.