Книга Хранитель - Энн Куин

– Ну, – и вот Тоня смотрит на меня, – явно же, что ты помешан на чистоте.

– Я не отрицаю. Хаос не по мне.

– И не по мне, – делится она, – вот только твоя стерильность – это прекрасно. Но все же уюта не хватает.

– Говорят, уют создает женщина! – замечаю я.

Тоня возвращается ко мне. Узнаю блеск в ее глазах. В душе так тепло и спокойно. Здесь есть только мы двое, а весь мир там далеко внизу. Как и Ворон с Оводовым.

– У тебя же вроде есть домохозяйка?

– Есть, – нежно касаюсь ее руки, – и она привыкла к моим предпочтениям.

– Так ты покажешь мне дом?

Взяв за руку, она пытается меня поднять. Я быстро подчиняюсь и встаю.

– Экскурсия будет быстрая, – сообщаю ей.

– Неужели никаких жутких подвалов и чердаков?

– Именно.

Выходим в уже знакомую гостиную и следуем по небольшому коридору в направлении моего кабинета.

– Это мой кабинет, – открываю ей дверь, – если пройти дальше через ту дверь, – наклоняю голову в сторону дальней двери, – можно попасть в сад. Там есть небольшое патио и бассейн. Лестница ведет в спальни. Это все. Как видишь ничего сверхинтересного.

Тоня заглядывает и заходит в просторную комнату. Внимательно изучает обстановку, только весь дом в одном стиле. Ничего особенного из мебели, большой стеклянный рабочий стол, удобное кресло и шкаф с книгами, вроде личной библиотеки. Она рассматривает книжные корешки и понимает, что везде мои инициалы.

– Значит, именно здесь ты творишь?

– Пишу.

– И когда ты понял, что это именно твое? – проводит она указательным пальцем по книгам.

– Даже не знаю, – внимательно наблюдаю за ней, – наверное, еще в университете. Я всегда делал пометки в блокноте, когда в голову приходили образы. Затем собирал сюжет. А ты?

– Я? – резко поворачивает лицо на меня.

– Почему решила служить в полиции?

– Думала это очевидно, – она подходит к столу и садится в мое кресло, – чтобы ловить преступников.

Сердце с болью сжимается в груди. Кажется, легкие опустошаются и меня посещает паническая атака. Как бы я не старался, мы снова возвращаемся к той ночи в ее детстве.

– И правда, очевидно, – пытаюсь выражать спокойствие, – хочешь помочь, как не смогла отцу?

– В точку. Дашь мне почитать?

Карие глаза возвращаются к идеально выставленным книгам. Смотрю на них и не осознаю как замер. Но тут же улыбаюсь ей.

– Если захочешь, я пришлю тебе экземпляры каждой?

– Хочу.

– Продолжаем экскурсию? – быстро пытаюсь прогнать собственные страхи.

– Конечно.

Резко покинув кресло, она направляется к двери. Мы выходим и возвращаемся по коридору к лестнице. Слежу, как ее голова смотрит вверх.

– Наверху две большие спальни. Моя и гостевая.

Словно приняв приглашение, Тоня берет мою руку и начинает вести наверх. Выбрав дальнюю дверь, открывает ее. Безмолвно следую за ней. В довольно просторной комнате большая кровать, мягкое кресло в форме серого кокона, и очередная панорамная стеклянная стена с завораживающим видом на ночной город.

– Вид на миллион! – произносит она, подойдя ближе к окну.

– Согласен.

Сняв обувь, залезаю на кровать. Смотрю, как ее профиль освещается светом фонарей и ночного неба.

– И что дальше? – смотрит она через плечо на меня.

– Иди ко мне.

Тоня подходит к кровати, стягивает с ног кеды и начинает ползти по коричневому атласному покрывалу в моем направлении. Притягиваю ее к себе. Крепко обняв руками, прижимаю к своей груди. Запоминаю каждое мгновение. Вдыхаю ее аромат, пальцы скользят по нежной коже.

– Давай просто полежим, – шепчу ей.

Глава 28

В окружении темноты, передо мной появляется образ Ворона. Нас разделяет несколько метров. Ощущаю в руке предмет и решительно поднимаю руку. В ней зажат револьвер. Никакого внутреннего осуждения, мной движет осознанный и взвешенный порыв. Смотрю в невыносимое мне лицо, ловлю зловещую улыбку на тонких губах. Серые глаза разъяренно прищуриваются, и указательный палец жмет курок. Звук выстрела оглушает. С предвкушением наблюдаю как пуля, оставляя воздушный спиральный хвост, достигает цели, плавно и не спеша проникает в лоб и травмирует мозг. Неподвижно, подобно восковой фигуре тело Ворона падает в сторону. С облегчением выдыхаю, продолжаю смотреть на безжизненное тело. Когда замечаю позади еще одно тело в темноте. Ватными шагами подхожу ближе и замираю в ужасе. Подобно ему с пулей во лбу лежит Тоня. Все ее тело окрашено в красный цвет, ночная подсказка хранителю.

С тем же присущим во сне кошмаром вскакиваю. Тело все еще знобит от пережитого ужаса. Смотрю на спокойно спящую рядом Тоню. Очень аккуратно, чтобы не разбудить ее, покидаю кровать и спальню. Спустившись вниз, почти выбегаю в сад и с разбегу ныряю головой в бассейн. Набираю воздух и опускаюсь на дно, прижав к груди ноги сажусь. Вода нежно обволакивает, погружает в исцеляющий плен.

– «Она „жертва“!» – оповещает сознание, – «Она сделала выбор в сторону „жертвы“! Теперь остается ее спасти».

Это можно сравнить с катанием на американских горках. Только мне казалось, я от безысходности скатываюсь вниз, как в одно мгновение расправляю крылья и опять парю. Вода справляется с утренней задачей, медленно поднимаюсь и выныриваю из воды. Обнаруживаю обнаженные ноги, Тоня в моей рубашке стоит возле бассейна.

– Ты всегда так рано встаешь?

– Как я уже говорил, у меня некие трудности со сном, – подплываю к ступенькам.

– И ничто не помогает?

– Нет, – вылезаю из воды и подхожу к ней, – это часть меня.

– Прости, но даже я понимаю, что это нервы.

Сейчас во мне бушует прилив радости и энергии. Резко ловлю и прижимаю ее к мокрому телу. Возможно все дело во сне. Как никак теперь я не чувствую себя рядом беспомощным. Она не сопротивляется.

– Все немного сложнее, – шепчу ей, – кофе?

– Не переводи тему.

Но я направляюсь стремительно в дом. Тоня теперь в вымокшей рубашке спешит за мной, скукожившись, пытается всячески согреться. Захватываю с шезлонга клетчатый плед, быстро распахнув его, начинаю ее укутывать как ребенка и притягиваю ближе к себе.

– Я могу привыкнуть, – благодарно прижимается ко мне.

– Я только за, – целую ее макушку.

Оказавшись в столовой, Тоня взбирается на высокий барный стул, когда я обхожу кухонный остров и начинаю заправлять кофеварку.

– А почему ты назвал свой дом неприступной крепостью? – неожиданно спрашивает она.