Книга Тайна врат Аль-Киира [= Конан-триумфатор ] - Роберт Джордан

Только теперь киммериец сообразил, что половица вынута и тайник под ней пуст. Ледяной холод пробежал по его спине. В чем-то было даже правильно, что день завершился именно так, и несчастья преследовали его, как взгляд пустых глазниц черепа.

— Может быть, мы и спасемся, — пробубнил Борос, — если поскачем быстро-быстро и пересечем границу, прежде чем они пустят ее в дело. Я всегда хотел побывать в Вендии. Или даже в Китае. Кто-нибудь из вас знает более отдаленные страны?

— Молчи, старый дурак! — зарычал Конан. — Юлия, кто взял фигурку? Кром! Девочка, прекрати комкать это проклятое одеяло и отвечай!

Не прерывая своих попыток полностью скрыть свою наготу под одеялом и сделать ее как можно менее заметной, Юлия сверкнула глазами и задрала нос.

— Это была потаскуха в мужских штанах и с саблей. — Уголком глаза она наблюдала за Махаоном. — Она сказала, что я плоская, как мальчик. Ну, задница у нее, конечно, побольше моей...

Конан заскрипел зубами.

— Глаза? — нетерпеливо спросил он. — Зеленые? А волосы рыжие? Что еще она говорила?

— Карела? — спросил Махаон. — Я думал, она хочет убить тебя, а не ограбить. Но почему Борос так трясется из-за вещи, которую она прихватила? Ты еще никогда не впутывался в колдовство, киммериец!

— Так ты ее знаешь? — обвиняюще крикнула Юлия. — Я так и подумала после того, что она сказала о моей... — Она запнулась, но тут же нашлась: — После всего, что она сказала. Мне еще запомнилось, что она ругалась именем Деркэто и просила передать тебе, что благодарит за пятьсот золотых. Ты действительно дал ей так много? Я вспоминаю наложниц моего отца и не могу себе представить даже, что эта Карела стоит хотя бы серебряной монетки.

Конан ударил себя по бедру кулаком.

— Я должен найти ее, Махаон, немедленно! Она украла бронзовую фигурку, которую я нашел случайно. Эта вещь принадлежит Злу, и оно может вызвать непредвиденные по размерам уничтожения, если Карела продаст ее тем, кто сможет применить ее. Этого я и опасаюсь. Расскажи мне точно, как добраться до руин крепости.

Юлия застонала.

— Так вот что она имела в виду, когда говорила о деньгах? Она доставит эту адскую штуку тем, о ком говорил Борос? Спаси Митра нас всех — и всю страну!

— Я не понимаю ни слова, — проворчал Махаон, — но одно я точно знаю: если ты ночью попрешься в Сарелианский лес, ты точно сломаешь себе шею. Эти заросли и днем уже достаточно паршивое место, но в темноте их будет как раз довольно для того, чтобы пожалеть о своем рождении.

— Я могу найти ее, — бросил Борос, слегка покачиваясь на ногах, — если бронзовая фигурка все еще у нее. Зло светится, как сигнальный огонек. — Он засучил рукава на костлявых руках. — Совсем простое дело.

— Если ты в своем теперешнем состоянии займешься магией, — прервал его Конан, — я собственноручно прибью твою голову над воротами.

Седобородый посмотрел на него с глубокой обидой и пробормотал что-то про себя, но предпочел вслух не высказываться.

Конан повернулся к Махаону.

— Нельзя терять время. Если мы будем ждать света, может быть, будет уже слишком поздно. Ветеран, помедлив, кивнул, но Нарус сказал:

— Возьми, по крайней мере, несколько человек с собой. Ее банда...

Но киммериец прервал его.

— ...Ее банда услышит, как мы приближаемся, и исчезнет. Нет, я иду один.

Ветеран нехотя описал ему дорогу.

Махаон был прав, думал Конан, когда вот уже, наверное, в сотый раз ветка, которую он не заметил, хлестнула его по лицу. В этой темноте действительно просто сломать себе шею. Он направил лошадь в заросли, понадеявшись, что не сбился с пути. Мальчишкой он учился искать направление по звездам, но под этими старыми дубами, могучие кроны которых сплетались в плотную крышу, неба было почти не видно.

— Ты зашел слишком далеко! — крикнул голос из темноты. — Еще немного, и схлопочешь в ребра арбалетный болт.

Конан положил ладонь на рукоять меча.

— Это тебе не поможет, — произнес второй голос, и кто-то засмеялся. — Теньо и я — мы выросли в этом лесу, Большой, и здесь по ночам промышляем королевских оленей. Он видит даже лучше, чем я. Что касается меня, то с тем же успехом ты мог бы стоять под полной луной — и то я не видел бы тебя лучше.

— Я ищу Карелу, — начал Конан, но не смог продолжать.

— Этого довольно, — сказал первый. — Взять его!

Внезапно грубые руки стащили Конана с седла, и он оказался среди группы людей. Он не мог сосчитать их, но схватил чью-то руку и сломал ее. Раздался пронзительный крик. Здесь не было места для двуручного меча и недоставало света, чтобы действовать осознанно. Поэтому он выхватил из ножен свой кинжал и принялся размахивать им. Когда он задевал кого-нибудь, слышались вопли и проклятия. В конце концов он не смог больше сражаться против такого числа врагов, а они навалились на него со всех сторон. Бандитам удалось скрутить ему руки за спиной и связать ему ноги так, что он мог делать только маленькие шажки.

— Ранен ли кто-нибудь тяжело? — прохрипел тот человек, что смеялся вначале.

— Моя рука, — жалобно сказал один, а другой оборвал его:

— В преисподнюю твою руку! Он мне чуть ухо не отрезал!

Проклиная темноту — кошачьи глаза были не у всех — они вздернули Конана на ноги и погнали сквозь деревья; им все время приходилось поднимать его, потому что веревки, связавшие ему ноги, запутывались в корнях или траве, и он падал.

Наконец перед ними отодвинули в сторону занавес и Конана втолкнули в помещение, сложенное из камня. Оно было освещено факелами, торчащими в ржавых гнездах. Огромный очаг занимал длину целой стены. Над потрескивающим огнем покачивался огромный котел. Одеяла на окнах — вернее, узких бойницах — не позволяли свету вырываться наружу, в лес. Десяток человек — пестрая шайка головорезов — сидели на лавках перёд простыми деревянными столами, пили вино из глиняных кружек и жадно хлебали дымящееся варево из деревянных мисок.

Карела поднялась, когда люди, одолевшие Конана, заволокли его в помещение и громко обвинили в пролитии крови и нанесении увечий. Ее темная кожаная куртка, которую она носила поверх своих узких брюк из бледно-серого шелка и красных сапог с высокими голенищами, была застегнута доверху, но не скрывала очертаний ее тяжелой груди. На поясе, затянутом на бедрах, висела кривая сабля.

— Стало быть, ты еще глупее, чем я думала, киммериец. Ты все-таки вынудишь убить тебя.

— Бронзовая фигурка, Карела, — сказал он настойчиво. — Ты не должна ее продавать! Они хотят...

— Заставить его замолчать! — фыркнула она.

— ...вернуть с ее помощью Аль-Киира! — удалось ему выкрикнуть, прежде чем дубина ударила его по затылку и перед его глазами расплылась чернота.