Книга Огненный зверь - Роберт Джордан

Йондра застыла, глядя на него, затем неуверенно отвернулась.

– Приготовить лошадей, – приказала она. – Я хочу посмотреть на следы.

Распорядитель охотой обеспокоенно посмотрел на нее. Солнце, дающее в горах мало тепла, проделало от зенита половину пути на запад.

– Поздно начинать охоту. Утром с первыми лучами…

– Ты мне прекословишь? – бросила ему княжна. – Я не глупа, чтобы начинать охоту на опасного зверя тогда, когда близится ночь, но я желаю видеть следы. Сейчас! Двадцать человек. Остальным оставаться в лагере и готовиться к завтрашней охоте.

– Повинуюсь, моя госпожа, – проговорил Арваний. Он гневно посмотрел на Конана, когда Йондра повернулась к огромному киммерийцу и тихим голосом заговорила:

– Ты поедешь со мной, Конан? Я… я чувствовала бы себя в большей безопасности. – Неловкость слов и залитое краской лицо выдавали ложь. С явным усилием княжна добавила: – Прошу.

Ничего не сказав, Конан поднялся и направился к лошадям. Арваний прокричал распоряжения, и к киммерийцу присоединились другие. Закрепляя подпругу, Конан увидел Тамиру, с нарочитой непринужденностью ласкающую нос чалой лошади, стоящей рядом с его высокой гнедой.

– Ты поедешь со мной, Конан? – тихо передразнила она. – Я буду чувствовать себя в еще большей безопасности.

Она состроила гримасу, чтобы плюнуть.

Конан глубоко вздохнул.

– Я не хочу, чтобы какая-нибудь из вас погибла или оказалась рабой горца. Ты здесь будешь в большей безопасности, чем она там, так что я еду с ней.

Он влез в высокое заморийское седло. Тамира шагала рядом, когда он выезжают из ямы, в которой были укрыты лошади.

– Ты будешь там, – сказала она киммерийцу, – а также и она. Вы можете вернуться и обнаружить, что меня нет, Конан. И нет рубинов. Что задержит меня здесь?

– Как же, ты ведь будешь дожидаться меня, – сказал он, рассмеявшись, и ткнул лошадь пятками в бока. От плеча отскочил брошенный камень, но Конан не оглянулся.

Глава 16

Партия заморийских охотников вереницей пробиралась по разломам и ущельям, которые бороздили горы, будто морщины на старческом лице земли. Арваний ехал впереди, так как знал дорогу, а Йондра сразу за ним. Конан, в свою очередь, держался недалеко от аристократки. Если нужна будет защита, нельзя терять времени. Горы, казалось, злобно давили на людей со всех сторон даже тогда, когда проход раскрывался так, что могли ехать двенадцать или более человек в ряд.

Огромный киммериец постоянно оглядывал утесы и крутые склоны и с помощью инстинкта, притупившегося у цивилизованных людей, пытался обнаружить врагов. Он не видел никаких следов горцев, ничто не говорило его чувствам об их присутствии, но все же из камней сочилась угроза. Внешне Конан казался спокойным, но на самом деле он был как сухой трут, ждущий искры.

Вдруг в том месте, где каменные стены сходились и были круты, Арваний натянул поводья.

– Вот, моя госпожа, – произнес распорядитель охотой, указывая на землю. – Здесь первый след, который я нашел.

Йондра слезла с седла и стала на колени у небольшого глинистого участка. Там глубоко отпечатались два массивных когтя и часть третьего.

– Он больше, чем я думала, – проговорила она, проводя пальцем по отпечатку.

– Вот мы и посмотрели на следы, – сказал Конан. Ему казалось, что зловещий воздух сделался гуще. – Давай теперь вернемся в лагерь.

Арваний презрительно скривил губы.

– Ты боишься, варвар? Моя госпожа, дальше еще есть следы. Некоторые пропечатались полностью.

– Я должна их видеть, – воскликнула Йондра.

Вскочив в седло, она поскакала вперед, и Арваний, подхлестнув свою лошадь, помчался за княжной.

Конан обменялся с Теладом взглядом – судя по кислому лицу, бритоголовому это нравилось так же мало, как и киммерийцу, – затем они и все остальные двинулись следом.

Как бывало и раньше, узкий проход расширился. На этот раз он вывел в небольшое ущелье, возможно, в сотню шагов шириной, в крутых бурых стенах которого виднелись пять проломов. Конан с подозрением поглядел на эти отверстия. Какой бы враг ни скрывался там, он сможет напасть на них до того, как охотники успеют что-либо сделать. Любимой тактикой горцев была засада.

Внизу на земле было полно следов. Следы, ведущие туда и обратно, говорили о том, что зверь обследовал эти проломы. Всей колонне было не по себе: охотники нервно перехватывали копья либо тянулись руками к упрятанным в чехлы лукам, и лошади приплясывали и шарахались в сторону. Йондра вынула лук, слезла с седла у следа, на который показывал ей Арваний, и, прежде чем встать на колени, вложила в лук стрелу. Человек с орлиным носом нахмурился, глядя на землю и едва удерживая свою лошадь на месте.

Конан поймал себя на мысли, что обеспокоен выражением лица Арвания. Ведь Арваний уже видел и это ущелье, и эти следы. Из-за чего же он нахмурился? У огромного киммерийца перехватило дыхание. Разве только следов стало больше. Если это так, то надо немедленно уходить.

Конан открыл было рот, но тут воздух рассек пронзительный вой, от которого у людей похолодела кровь, а лошади встали на дыбы. Лошадь Йондры вырвала поводья из рук хозяйки и понеслась, раздув ноздри и бешено вращая глазами, оставив аристократку стоять подобно ледяной статуе. Киммериец с трудом развернул гнедую.

– Кром, – проговорил он среди воя, наполнившего воздух.

В ущелье входило чудовищное существо, огромное, на массивных ногах. В свете заходящего солнца блестела золотая чешуя, а на спине виднелись черные кожистые наросты. Крепкие когти рыли камень. Широкая голова запрокинута назад, разверзлась пасть, полная кривых зубов, будто обломки камня, и снова раздался пронзительный вой.

Охотники уже много раз до этого встречались со смертью, и если раньше она и не представала перед ними в таком облике, то все же не была для них чем-то неизвестным. Когда этот злобный вой прекратился, они принялись действовать и, борясь с полувзбесившимися лошадьми, рассредоточились и окружили чудовище. Охотник, находившийся ближе всех, опустил копье и бросился вперед. Послышался звук, будто сталь ударилась о камень, и всадник вылетел из седла. Огромная голова опустилась, и из зияющей пасти с ревом вырвалось пламя. Крик человека и лошади слился воедино, и они были заживо изжарены.

У остальных охотников вырвался крик, но они уже начали атаку. Наступали с обеих сторон. Даже если бы они хотели свернуть, зверь не дал им такой возможности. Двигался он быстрее леопарда, разбрасывая по земле кровавые ошметки, которые были когда-то людьми, кромсая челюстями охотников и лошадей. Копья ломались о сверкающую чешую, как солома, и крики умирающих заглушали все, кроме мыслей, а в мыслях охотников царил страх.

Конан скакал сквозь этот водоворот верной смерти. Он низко нагнулся, чтобы подхватить с окровавленной земли несломанное копье. Большие золотые глаза, думал он. Глаза должны быть уязвимы. Или длинные темные наросты на спине. Он заставил лошадь повернуть – она изо всех сил пыталась бежать подальше от этого ужаса, – и от вида, представшего перед ним, киммериец содрогнулся, как не содрогнулся даже услышав крик зверя.