Книга Ах, эта волшебная ночь! - Алина Кускова

– Вы не журналистка, вы от нее, – покачал головой профессор, пока Анжела отсчитывала ему капли в стакан с холодной водой. – Да бросьте вы эту кошачью радость! Сердце спасает только нитроглицерин, валерьянка бесполезна. Она послала вас специально, чтобы лишний раз сделать мне больно?

– Она не знает о том, что я к вам поехала.

Анжела вздохнула и, как ни странно, рассказала правду. За последнее время это была такая редкость – рассказывать правду, что Анжела воодушевилась и трогательно описала страдания Клементины. Она рассказала все или почти все: как они вместе встречали Новый год, как Клементина ждала, что он позвонит и поздравит, как загадывала желание, как вспоминала его, когда запускали в воздух фейерверки…

– Да, – хлюпнул Седов носом, на котором вновь уютно сидели очки, – мы с ней как-то пускали салюты… Но она могла сама позвонить и поздравить меня с новым счастьем! Нет, не говорите мне больше про нее ничего. – Он решительно отмахнулся и вдруг отчаянно признался: – Она не снимает трубку, когда я звоню!

– А вы не подумали о том, что это технические проблемы?

– Не подумал.

– Так вот я вам говорю, что телефоны в Белозерках не работают. Временно, но в вашем случае это едва не обернулось роковой ошибкой.

Анжела помогла профессору подняться, отвела на кухню, усадила на табурет и занялась приготовлением чая, одновременно наводя на кухне порядок. Тоном сварливой домработницы она корила Седова за бардак, что он устроил в квартире, и требовала, чтобы он помирился с женой хотя бы ради несчастного хомяка. Аркадий Аркадьевич сидел и улыбался, глядя на Анжелу.

– Вы чудо, – сказал он, когда кухня блестела, а он сам был напоен и накормлен.

– Чудеса нужно делать своими руками, – назидательно ответила Анжела.

– Грин был прав, – засуетился Седов. – Как вы думаете, прилично будет, если я заявлюсь к ним без приглашения на Рождество?

– Вполне прилично, – пожала плечами девушка, – я же заявилась.

– Вы? – изумился профессор.

– А, не обращайте внимания, со мной – совсем другая история.

Профессор проводил Анжелу до двери, взяв с нее слово, что она обязательно расскажет ему об этой истории, когда он разберется со своей.

Домой Анжела ехала с чувством выполненного долга.

Оставалось второе дело, не терпящее отлагательства. Анжела заехала за Юлей, и подруги вместе отправились в Дом культуры станкозавода, чтобы после концерта подойти к певице Надежде Русановой и немного поговорить с ней. Разумеется, после первого успеха Анжела мысленно готовила речь, что она произнесет перед Надеждой Вениаминовной. Живет в ближнем Подмосковье, скажет она Русановой, некий Бенедикт Аполлинарьевич Пародонтов. Не припоминаете? Жаль. А вот он о вас помнит и с трепетом хранит ваши фотографии. У вас много поклонников, ну и что? Всех не упомнишь? Жаль, что не упомнили. Да ничего. Просто он хотел получить ваш автограф.

– Говорят, – шептала Юля, сидя рядом с Анжелой в вагоне метро, – что она очень простая женщина. И еще говорят, что ее слава заметно поубавилась, с былыми временами не сравнить. Концерты она дает редко, большую часть года проводит на отдыхе за границей, так что нам очень повезло.

Анжела не думала, что концерт старой певицы – такое уж везение. Она с удовольствием сходила бы на выступление Мадонны или группы «Корни». Но окунувшись в уютную атмосферу небольшого зала, изменила свое мнение. Голос со сцены лился ровный, тихий, спокойный, он брал за душу, беспокоил и будил чувства. Никогда Анжела не думала, что народные песни так глубоки. Надежда Русанова, невысокая, ухоженная пожилая дама (язык не поворачивался назвать ее бабушкой), покорила зрителей. После каждой песни в зале гремели рукоплескания.

– А ты говорила, что ее слава в прошлом, – изумилась Анжела.

– Так кругом одни пенсионеры, – возразила Юля. – У них нет лишних средств, чтобы часто ходить на концерты.

Все, о чем пела русская певица, находило отклик в сердце Анжелы. Юля тоже прониклась атмосферой и перестала обращать внимание на время, витая в облаках.

– Пойдем к гримерке, – толкнула ее в бок подруга.

После концерта к Русановой выстроилась очередь из желающих получить ее автограф. Но подруги решили поговорить с Надеждой Вениаминовной возле гримерки, когда лишних ушей и глаз станет меньше. Юркой дамочке, поймавшей их за сценой, Юля сказала волшебную фразу:

– Нам надо. Мы от Иосифа Ильича.

Фраза сработала. Дамочка мило улыбнулась и пропустила девушек в святая святых Дома культуры. Кто такой Иосиф Ильич, Анжела не знала и не интересовалась. У Юлиных родителей были всюду связи, у Юли, соответственно, тоже. Чего-то подобного она от подруги и ожидала.

Но вот чего Анжела точно не ожидала, так это того, что увидит перед дверью в гримерку… Крылова!

– А-а-а-а, – произнесла она таким тоном, словно застала кота за уплетанием сметаны, – и ты здесь! Он за мной следит, Юль! Он мне проходу не дает!

– Я?! – изумился Крылов, прижимая к себе огромный букет темно-бордовых роз.

– Вот что он здесь делает? Что, Юль?! Еще и цветочки приволок! Не нужны мне эти цветы!

Юля пожала плечами.

– Скажи ей, Юля, – обратился к той Крылов, – что я здесь делаю! Скажи! А то она возомнила о себе черт знает что!

– Да не знаю я, почему вы тут стоите, – развела руками Юля.

– Скажи, что я стою тут потому, что пришел поприветствовать великую русскую певицу Надежду Русанову! И эти цветы – ей!

Анжела почувствовала себя полной дурой, но вида не показала.

– Любимая певица, как раз подходит по возрастной категории, – ехидно сказала она.

– У истинного таланта нет возраста. – Крылов одарил Анжелу высокомерной усмешкой. – Ты согласна со мной, Юля?

Юля растерянно кивнула:

– Мы вообще-то тоже пришли, чтобы взять автограф у Надежды Вениаминовны.

– Кто бы говорил о возрасте! – Карие глаза Крылова метнули искры в сторону Анжелы.

– На что он намекает?!

– Дорогая, вы так визжите, что у меня уши закладывает.

Из-за угла показалась Каролина, облаченная в длинное черное платье и выглядевшая как сама элегантность. По всей видимости, они с Крыловым тоже слушали пение Русановой. Анжела замерла от такой наглости. И это после того, как он ее целовал! Впрочем, чему тут удивляться? Все мужчины одинаковы. И Крылов не исключение: устроил сцену ревности одной, а на следующий день ушел с другой. И куда! На концерт. Ладно бы к Мадонне, это бы Анжела поняла.

– Я вам не дорогая! – В эти слова Анжела вложила все свое отчаяние. Соперница выглядела во сто крат лучше ее! О чем только Анжела думала, когда шла на концерт в джинсах?!

– Разумеется, не дорогая, – скривилась в злобной усмешке Каролина, – я сразу поняла, что вы дешевка!