Книга Лежачий полицейский - Юлия Лемеш

– Как выяснилось – вовсе не знаю! – зло выкрикнула я, нечаянным взмахом руки отправляя незакрытую бутылку с минералкой вон с крыши.

Шипучая пластмассовая тара, подскакивая на жестяных швах, скакала навстречу асфальту. Или – голове невезучего прохожего. Покрытие крыши громыхало как ритуальный там-там, ввергая меня в панический ужас. Мне казалось, что грохот слышно за сто километров. Ко всему прочему, мир закружился, а мое послушное тело пыталось следовать за его траекторией.

Больно! Очнулась я от прикосновения щеки к горячему железу. В тот самый момент, когда перепуганный насмерть Карабас упражнялся в попытках привести меня в чувство. Отчего я вся дергалась, как тряпочная кукла. Я тщетно силилась сообщить садисту, что протестую против таких вопиющих мер. Но язык не слушался, а мир продолжал вращаться вместе с Карабасом. Который уже размахнулся, чтоб отвесить мне полновесную пощечину. Спасая свою жизнь, я протяжно замычала. Карабас слегка сбавил замах и похлопал меня по щеке, словно она была из глины, а он – скульптор, создающий мировой шедевр.

Не готовая к вертикальному положению, я встала на четвереньки и неэстетично поползла к трубе, чтоб почувствовать хоть какую-то опору. Труба обладала двумя положительными моментами. У ее основания был длинный лоскут невнятной тени. Кроме того, к ней можно было приложиться спиной. Я сидела, пока картинка перед глазами не прекратила выкидывать фортели. Горизонт из соседних крыш, залитых яростным вечерним солнцем, занял нормальные очертания, а белые сверкающие точки пред глазами почти исчезли. Во всяком случае, я уже не видела необходимости отгонять их руками.

– Ты беременная, что ли? – несмело пошутил бледный Карабас. – Не кури! Только этого еще не хватало! Говорил я тебе – сиди дома, все без тебя сделаю. Вот дурища. Может, у тебя с сердцем плохо? Может, врача вызвать?

Прием посланца скорой помощи на крыше меня не вдохновлял. Покоряясь судьбе, я позволила переместить меня в машину и отвезти домой к Игорю. Немного подташнивало. Голова трещала по швам. Однако с закрытыми глазами в приятной прохладе полутемной комнаты мне стало гораздо легче.

Унылый Карабас бесполезно маячил поодаль, не представляя, что надо делать. Он попеременно заруливал на кухню, кому-то звонил, ему что-то советовали. После чего он засунул мне в рот сосательную таблетку от ангины. Остро освежающую, но напрочь бесполезную. Поскольку мне хотелось только одного – чтоб суетливый лекарь испарился и дал немного поспать.

– Перетрах плюс недосып. Да еще жара в придачу. Да еще нервишки пошаливают. Плюс пониженное давление. В общем, диагноз ясен – сегодня боец из тебя никакой, а завтра Игорь отвезет бедную девочку на кардиограмму. Сейчас самое время для кардиограммы, – с ученым видом поведал Карабас. – Ты почти голая ходишь, так что присоски присосутся как положено, даже раздеваться не придется.

Это последнее обстоятельство придало ему бодрости. И я отчетливо поняла, насколько он за меня испугался. Вообразив себя в облачении из непонятных присосанных присосок, я приуныла, посчитав процедуру исследования моего сердца слишком опасной. Возможно, удастся отговорить Игоря от посещения медицинского кабинета.

– Эй, спаситель, а откуда тебе известно про мое пониженное давление? – Карабас вместо ответа удрал на кухню.

Я за свою жизнь пару раз была в поликлинике, но готова отдать что угодно, лишь бы не повторять подобные рискованные эксперименты. В последний раз меня едва не укокошила наша участковая дура. Вникать в проблемы с постоянными ангинами ей было неинтересно. Говорили, она метила на должность повыше и отчаянно интриговала против главврача. Во всяком случае, одно я знаю точно – пациенты вылетали от нее словно комары в ветреную погоду. Я тоже не стала исключением, вылетела как миленькая. Чтоб отправиться в другой кабинет, где смурная медсестра сделала мне укол в задницу. После которого я провалялась со здоровенной гематомой. Или инфильтратом? Не помню точно, но противно было до ужаса. Испуганная предстоящей операцией по отсечению части моей любимой попы, я обратилась к маме. Которая спасла меня, приложив на ночь компресс из прополиса.

Вспомнив все перипетии медицинской эпопеи, я постаралась изобразить крайнюю степень здоровья. Широко улыбнулась. Поблагодарила Карабаса за проявленный героизм. Надеясь вежливостью отвадить его от продолжения лечения.

– Ты помнишь, я сегодня хотел дать тебе прослушать одну квартиру, – затараторил Карабас, скрывая замешательство, вызванное моей улыбкой. – Там живет немолодая семейная пара. Он и она. Милые интеллигентные люди. Его я видел. Моложавый, подтянутый. Наверное, бывший спортсмен. Только седой, а так очень даже представительный. Жену не видел. Она не выходит из дома, но голос очень приятный. Глубокий такой голос. Как у актрис в старых фильмах про всяких графов. Так вот, она, понимаешь ли, болеет. Впрочем, как и он. У него болезнь такая странная, подагра, я в Интернете все про нее прочитал. А что с ней, с женой его, я не знаю. Вроде как астма.

– Ты что, часами сидишь на крыше, чтоб выведать историю чужих болезней? – недоумевала я.

– Делать-то нечего… Но я не про то. Представь, его подагру у нас в стране сейчас нечем лечить. Был какой-то «Блемарен», лекарство такое, он ему здорово помогал, а теперь – тю-тю, исчез из продажи. Я даже через Интернет пытался выяснить, в чем дело. Так оказывается, таких страдальцев – тьма. Болезни есть, а лечить нечем. Народ воет, наши медикаменты не выпускают, импортных – нема, делай чего хочешь.

– И что?

– А ничего – геноцид какой-то в государственном масштабе. Они еще смеют орать про ничтожный прирост населения. Какая тут рождаемость, если им наверху насрать, что людям лечиться нечем? Я даже по собственной инициативе начал рассылать письма – обратите внимание, господа чиновники из комитета по здравоохранению, – народ мучается.

– А они что?

– Из Москвы постоянно приходят одинаковые ответы – требуем питерских чинуш обеспечить этим самым «Блемареном» господина такого-то. Почему-то упирают на нехватку льготных лекарств. А эти таблетки вовсе и не льготные, они дорогущие. Фигня на палочке. Что, ему ответы ихние на больные суставы наклеивать?

– Ага, фашизм, – подтвердила я, чтоб показать, что участвую в беседе.

– Вот именно. Но дело не в этом.

Скорее всего, Карабас примеривался, с чего бы начать настоящее откровение, разминаясь историей про таблетки.

– Тут такая тема. Они очень замкнуто живут. Только по телефону с родственниками и знакомыми общаются. Но вот в чем фишка – эти двое живут исключительно друг для друга. Она старше него. А он ради нее живет. Черт, ты даже не представляешь, насколько приятно их слушать. Какая-то удивительная гармония в отношениях. Даже не знаю, как правильно назвать. Дружба? Нет, – Карабас яростно тряхнул головой. – Но точно знаю – это гораздо больше, чем любовь.

– А почему тебя вся эта история беспокоит?

Доверительно подсев ко мне на край кровати, Карабас длинными пальцами помял уголок наволочки, свернув ее в форме коровьего уха, направленного в мою сторону.