Книга Мировая история - Одд Уэстад

К середине XX столетия в науке исчезло нечто большее, чем просто некогда признанный набор общих законов (и в любом случае оставалось верным то, что в повседневных целях физики Ньютона хватало для объяснения всего). В физике, из которой воззрения распространились на остальные науки, целостное понятие всеобщего закона сменилось концепцией статистической вероятности, лучшим методом, на который еще можно было надеяться. Идеи, а также содержание науки претерпевали изменение. Кроме того, границы между отраслями знаний рушились под натиском новых знаний, оригинальных теорий и новаторского инструментария. Все представители крупных традиционных отраслей науки скоро оказались не в состоянии прийти к единому мнению. Возникшие коалиции, занявшиеся переносом положений физической теории в невралгию или математики в биологию, понастроили новых барьеров на пути сотворения синтеза знаний, служившего мечтой ученых XIX века точно так же, как темпы приобретения новых знаний (некоторые из которых поступали в таких количествах, что переработать их можно было только с помощью компьютеров последних поколений) ускорились, как никогда раньше. Такого рода соображения никак не подрывали престиж ученых или веру в то, что они остаются главной надеждой человечества на достижение лучшего будущего для него. Сомнения, когда пришло их время, появились из иных источников, а не из неспособности произвести всеобъемлющую теорию, причем такую же понятную, какой была теория Ньютона. Между тем поток достижений в науке не убывал.

После 1945 года эстафетная палочка перешла от естественных наук к наукам биологическим или наукам, посвященным «жизни» человека. Их нынешний успех и перспективы корнями уходят в глубокое прошлое. С помощью изобретенного в XVII веке микроскопа впервые удалось обнаружить организацию живой ткани из дискретных элементов, названных клетками. В XIX веке исследователи уже знали, что клетки обладают способностью к делению и что они развиваются по отдельности. Авторы клеточной теории, широко признанной к 1900 году, выдвинули предположение о том, что отдельные ячейки в период их собственной жизни обеспечивают надежный подход к исследованию жизни как таковой, а воздействие на них химическими препаратами стало одним из магистральных направлений биологических исследований. Еще одно магистральное направление в биологической науке XIX века обеспечивалось новой дисциплиной под названием генетика, специалисты которой занимаются исследованием явления наследования потомками черт родителей. Ч. Дарвин назвал наследование механизмом воспроизведения черт, сохраняющихся в ходе естественного отбора. Первые шаги к осознанию механизма, обеспечивающего процесс наследования черт предков, сделал австрийский монах по имени Грегор Мендель в 1850-х и 1860-х годах. По результатам нескольких серий скрупулезных экспериментов по выведению новых сортов гороха Г. Мендель пришел к заключению о существовании передающихся по наследству элементов, несущих в себе черты, присущие родителям и переходящие потомкам. В 1909 году один датчанин присвоил им название гены.

Постепенно приходило понимание самой химии клеток, а на основе этого и признание физической действительности генов. В 1873 году ученые уже установили присутствие в ядре клетки вещества, способного воплотить самый фундаментальный детерминант всей живой материи. Проведенные тогда эксперименты показали видимое глазу местоположение генов в хромосомах, а в 1940-х годах обнаружилось, что через гены регулируется химическая структура белка как наиважнейшего компонента клеток. В 1944 году совершен первый шаг на пути к установлению некоего действующего начала изменений в определенных бактериях и тем самым в регулировании белковой структуры. В 1950-х годах его наконец-то определили как ДНК, физическую структуру которой (в виде двойной спирали) установили в 1953 году. Первостепенная важность этого вещества (его полное название – дезоксирибонуклеиновая кислота) состоит в том, что оно выступает в качестве носителя генетической информации, определяющей синтез белковых молекул в период зарождения жизни. Наконец-то появился доступ к химическим механизмам, лежащим в основе разнообразия биологических явлений. В физиологическом и, возможно, психологическом плане тут потребовалось беспрецедентное преобразование воззрения человека на самого себя, сравнимое разве что с распространением дарвинистских идей в предыдущем веке.

Выявление и анализ структуры ДНК относится к категории заметнейших шагов на пути к подчинению природы человеком, изобретению новых форм жизни. Уже в 1947 году вошло в обращение слово «биотехнология». В очередной раз с новыми научными знаниями в обиход к тому же вошли новые определения областей исследований, а также новые сферы их применения. Как и «биотехнология», во всех языках мира стремительно прижились такие термины, как «молекулярная биология» и «генная инженерия». В скором времени обнаружилось, что гены некоторых организмов подвержены принудительным изменениям, дающим исходным организмам новые, желательные исследователю особенности; через управление процессами их роста дрожжи и другие микроорганизмы можно заставить произвести новые вещества, так же как ферменты, гормоны или другие химические препараты. Так возникли первые сферы применения новой науки; наконец-то появилась возможность для того, чтобы постичь технологию, а также оценить данные, накопленные опытным путем и неофициально в течение тысяч лет в процессе выпекания хлеба, варки пива, изготовления вина и сыра. С помощью генетической модификации бактерий теперь появилась возможность вырастить новые соединения. К концу XX века три четверти соевых бобов, выращивавшихся на территории США, изначально получили из семян, подвергшихся генетической доработке, одновременно в таких ведущих аграрных странах, как Канада, Аргентина и Бразилия, тоже выращивали огромные объемы зерновых культур с доработанным генетическим кодом.

Обращает на себя большое внимание тот факт, что к концу 1980-х годов полным ходом шли международные совместные исследования по проекту изучения генома человека. Практически невообразимой честолюбивой задачей было составление схемы генетического аппарата человека. Предполагалось определить положение, структуру и функцию каждого гена человека, которых, как говорили, в каждой клетке насчитывается от 30 до 50 тысяч, а каждый ген состоит из порядка 30 пар четырех базовых химических элементов, формирующих генетический код. К концу столетия ученые объявили об успешном завершении данного проекта. (Прошло совсем немного времени, и состоялось отрезвляющее открытие, заключавшееся в том, что у человека всего лишь приблизительно в два раза больше генов, чем у мушки дрозофилы, то есть намного меньше, чем изначально предполагалось.) Открылась дверь в великое будущее для управления природой на новом уровне, а что такое будущее означает, можно увидеть в шотландской лаборатории, где успешно вывели первую «клонированную овечку». Уже появилась реальная возможность выявления генов с изъяном и замены некоторых из них на здоровые. Социальные и терапевтические последствия такого открытия выглядят грандиозными, как и его последствия для самой истории.

К началу нового столетия все прекрасно понимали, что генной инженерии суждено во многом сформировать наше будущее, даже невзирая на разногласия, возникшие у многочисленных участников программ исследований в данной области. «Новые» микроорганизмы, созданные генетиками, теперь доведены до патентоспособного уровня, и поэтому во многих странах мира можно заняться их производством в промышленном объеме. Точно так же генетически модифицированные зерновые культуры используются в интересах увеличения их урожайности через создание устойчивых к неблагоприятным климатическим условиям сортов, к тому же повышенной продуктивности. Тем самым у жителей ряда областей впервые появляется возможность обрести самообеспечение основными продовольственными товарами. Однако при всей очевидной пользе биотехнология вызывает большие сомнения с точки зрения абсолютной безопасности для всего рода людского продовольствия, подвергшегося генетической модификации. Совсем не факт, что такое продовольствие не навредит человеческому организму. К тому же в сфере генетики наблюдается укрепление господства крупных транснациональных корпораций, причем как в сфере научных исследований, так и в производстве продовольствия в мировом масштабе. Такого рода опасения по вполне понятным причинам особенно усилились, когда начались генетические исследования человеческого материала, такого как стволовые клетки, извлекаемые из эмбрионов. Многие ученые не могут понять, почему проблемы, с которыми они имеют дело, вызывают большую озабоченность у представителей общественности, связанную главным образом с трагическим опытом истории XX века.