Книга Плохие девочки не плачут. Книга 3 - Валерия Ангелос

Ядовито-красное яблоко на столе. Багряное. Сверкающее. Так и тянет притронуться, провести по глянцево-карамельной поверхности. Так и манит вгрызться зубами.

Что за бред?

Ставлю пакет молока на стол.

Я же выбросила его.

Или нет?

Напрягаю память.

Свет мигает.

Дрожь охватывает тело.

Я погружаюсь во тьму.

Опять.

Неудержимо.

Неумолимо.

Я обречена.

Страдать.

— Хватит! — бросаю жестко.

Это просто неполадки с электричеством. Не конец мира. Не коварный план по сведению меня с ума. Все до боли банально и предсказуемо. Глупо искать скрытый подтекст.

Нужно раздобыть свечи. И зажигалку. В спальне. В тумбе. Дело пары минут.

Я усмехаюсь. Нервно. Моргаю. Глаза постепенно привыкают к давящей темноте. Ступаю в сторону коридора. Крадучись. На ощупь.

— Дьявол, — срывается с губ помимо воли.

Я бы и похлеще выругалась.

Но я же хорошая девочка.

Я не я.

Маргарита.

Орлова.

Наталкиваюсь на стену. Мрачную. Леденящую. Нерушимую. Провожу ладонями по гладкой поверхности.

Странно.

Откуда здесь ткань?

Мои пальцы скользят выше. Опускаются вниз. Необычное ощущение. Такое впечатление, будто я касаюсь костюма. Четко различаю пуговицы, очертания карманов.

Рубашка. Пиджак. Галстук.

Твою мать.

Мои руки накрывает что-то горячее. Обжигающий захват. Точно наручники пленяют запястья.

Я ощущаю пульсацию.

Бой крови под заледеневшими ладонями.

Содрогаюсь.

Кричу.

Вернее — пытаюсь.

Вопль забивается в груди.

Жжет каленым железом изнутри.

Мои ребра разламываются.

А ведь он даже не начал.

Высокий. Сильный. Огромный.

Незнакомец.

Стальные мышцы вмиг напрягаются под моими пальцами, наливаются мощью, играют и перекатываются. Вены набухают, вздуваются. Мужская плоть обдает адским огнем.

Кто он?

Грабитель. Насильник. Убийца.

Бог мой.

Неизвестный.

Порождение тьмы.

Я пробую вырваться.

Отстраниться.

Но как разбить железные кандалы?

Я не успеваю дернуться. Упускаю шанс. Которого не было. Изначально. Никогда, ни в одной из существующих реальностей.

Он резко толкает меня назад.

Опрокидывает на стол.

Животом.

Буквально вбивает. Накрывает своим телом. Обрушивается могильной плитой. Вынуждает покорно распластаться. Сдаться. Без борьбы. Парализует чудовищной силой.

Подо мной лопается пакет с молоком.

Прохладная жидкость растекается, пропитывает одежду насквозь, стекает вниз. Крупные капли ударяются о пол. Обратный отсчет. Бой чертовых часов. И цепенящая дрожь льется вдоль напряженно выгнутого позвоночника.

Я все-таки пытаюсь освободиться. Глупо и отчаянно, из последних сил. Извиваюсь, царапаюсь, кусаюсь.

Борюсь.

Как никогда.

Борюсь.

Зная, что обречена.

Рык голодного зверя сотрясает мое тело. Острые клыки царапают плечо. Не вонзаются в плоть, просто дразнят, заставляя кожу леденеть.

— Кто ты? — бормочу я. — Чего ты хочешь?

Смех.

Глухой. Надтреснутый.

Словно из-под земли. С того света.

— Сама меня назови, — хриплый голос обвивается вокруг горла колючей проволокой, и от одной короткой фразы кровоточат все мои старые раны.

— Нет, — мотаю головой. — Нет, нет…

Я открываю глаза.

Темнота пожирает меня.

Я пробую проснуться.

Напрасно.

Это реальность.

— Я тебя не знаю, — выдыхаю сдавленно.

Алкоголь. Сигары. Запах, который уловлю из тысячи. Из миллиона других. Хоть на под лезвием гильотины, хоть в петле. На плахе. На смертном одре.

Дурманящий аромат урагана.

Моя боль. Моя кровь.

Чистый грех.

Проклятие.

— Я тебя не помню, — кусаю губы.

Электрический ток по венам. Пронизывает каждую клетку тела, выжигает дотла и наполняет новой жизнью. Отключает разум. Резко. Подчиняет все рефлексы.

Ты испытание. Искушение. Нож в моей груди.

От тебя не существует излечения.

Ты приговор. Казнь.

Ты мой палач.

Горечь.

Яд.

— Я тебя забыла.

Тогда почему так сильно хочу?

— Поздравляю, — ухмыляющиеся губы прижимаются к виску.

— С чем? — едва дышу.

— С грядущим Рождеством.

Одной рукой он держит над головой мои скрещенные запястья, а другой берется за пояс на джинсах, дергает — пуговица отлетает в сторону, молния расползается вместе с тканью.

Я пораженно вскрикиваю.

Еще несколько рывков. Материя трещит, разрывается с пугающей легкостью, впивается в кожу, вынуждая дергаться и всхлипывать, подпрыгивать на месте, содрогаться от ужаса. За пару секунд плотный материал растерзан на клочки.

Даже если он отпустит меня, не сумею убежать.

Мои голые ноги сводит судорожная дрожь.

— Соскучилась, — произносит с насмешкой.

— Нет! — выдаю неожиданно резко. — Ни капли.

— А трусы мокрые насквозь, — заключает издевательски.

И без лишних церемоний срывает с меня обозначенный выше предмет одежды. Раздирает тонкий хлопок единственным движением. Горячие ладони накрывают мои обнаженные ягодицы, выразительно сжимают, шлепают, вырывая дикий вопль из груди.

Давай.

Или сейчас.

Или никогда.

Он больше не держит тебя.

Действуй.

Вырывайся.

Удирай.

Я выскальзываю из-под него. Чудом. Не иначе. Вкладываю всю свою силу в этот отчаянный шаг, опускаюсь на колени, прямо в разлитое молоко, ныряю под стол, направляюсь к выходу ползком. После поднимаюсь, бросаюсь во тьму.