Книга Беглянка с секретом - Елена Счастная

Мягко смял пальцами пленительно округлую, тугую грудь Юдит и вновь перевалился к ней ближе, разглядывая плавные изгибы уже знакомого тела словно в первый раз. И находя всё больше отличий — с той, которая появилась в его доме так внезапно.

Странно, что он сейчас о ней вспомнил.

— Я хочу услышать, — мягко надавила Юдит. — Мне важно это знать. Скучал?

Альдор поднял на неё укоряющий взгляд. Она притворно скривила полные губы, а затем вдруг рассмеялась. Зазвенела, точно хрустальная — яростным весельем. Ревнует. Точно ревнует — тут и догадываться не надо.

И может быть каким-то особенным женским чутьём она понимала, что всё это не беспочвенно. Огненную сущность не затолкаешь подальше. Она всегда разогревает кровь, и часто приходится сдерживать её порывы. Вот, как сейчас, когда он чуть не устроил пожар в собственной постели. И потому — кого обманывать — вид хрупкой сереброволосой Йоланты не мог не отзываться внутри обычными для мужчины побуждениями. Но он слишком мало ей доверял, а особенно — узнав, что она аманта. Потому ревность Юдит была слишком показательной для этого незначительного случая. Пока эта аманта нужна Маркушу, пусть будет здесь. Как только что-то пойдёт не так — пусть выметается на все четыре стороны.

Альдор моргнул, поймав себя на том, что перестал видеть пред собой лицо Юдит, будто его заволокло чистым холстом, на котором проступило вдруг совсем другое: глубокие, широко распахнутые глаза и чуть вздёрнутый нос, губы невероятно мягкого чувственного изгиба. Лёгкий румянец на белых щеках, который так легко выспыхивал, когда Йоланта злилась или смущалась от колких слов Альдора. А он не мог себе в том отказать: подцепить что-то внутри неё, обжечь, чтобы только увидеть, как пронизывается тысячелетним льдом её взгляд. Как часто начинает вздыматься высокая аккуратная грудь. Своеобразное удовольствие. Может быть, неправильное. Но Йоланта становилась в такие моменты особенно очаровательной.

А сейчас её черты помалу растворились перед взором — и вновь всё встало на свои места. Любовница вопросительно вскинула брови, словно всё же заметила его короткую задумчивость.

— Я скучал, — Альдор дёрнул уголком рта.

Склонился и накрыл пленительные губы своими, чтобы пресечь новые расспросы. Уверенным движением раскинул её колени, умещаясь между ними, упираясь напряжённым естеством в разгорячённое женское тело, уже готовое вновь принять его. Юдит вскрикнула тихо, царапнув ноготками лопатки, когда он вошёл, и, кажется, наконец, позабыла о том, что её взволновало. Хотя бы ненадолго.

После они привели себя в порядок, насколько это было возможно: Юдит не любила звать на помощь служанок, стараясь избежать лишних о себе сплетен, хотя их в Анделналте — чего скрывать — и без того ходило немало. Потому Альдору волей-неволей со временем пришлось учиться зашнуровывать платья, чтобы помочь ей.

А после он начал собираться в Пьятра Гри. Откладывать отъезд чревато: неведомо что успеет напеть дядюшка в уши советникам, а то и самому Венцелю — а тот с некоторых пор слишком явственно недолюбливает Альдора. Да и ему с теплом относиться к наследнику королевского престола нет причин.

Они соперничали с самой юности, когда ещё сталкивались при дворе во время встреч родителей. Отец был одним из советников короля и часто бывал в резиденции. Но после всё это переросло в серьёзную вражду, а закончилось в тот миг, когда Венцель попросту своим приказом и почти силой забрал у Альдора аманту, которую тот уже привык считать своей невестой. Такова уж была воля предков рода ещё со времён Лоранда: не просто выбирать особенную девушку для рождения магов, а брать её в жёны, перед взором Рассветной Матери. Они верили в силу крови де ла Фиеров и в то, что она не станет слабее от того, что избранницами старших мужчин будут не самые высокородные девушки. И многие годы это правило лишь подтверждало себя.

Пока Лилиана не поддалась на очарование и волю Венцеля и не согласилась уехать с ним, укрыться где-то в недрах Пьятра Гри, чтобы уже принадлежать и служить ему до конца. Но, если слухи не врали, то она не принесла ему наделённого силой ребёнка до сих пор. И где она теперь была — кто знает? Но раз Венцель начал охоту за новой амантой, предыдущая не оправдала его надежд.

И почему-то от мысли, что Йоланта могла бы оказаться в его постели, становилось словно бы пыльно внутри. Что-то мешало дышать и ясно мыслить.

— Надеюсь, ты не задержишься там надолго, — шепнула Юдит, когда он уже собирался подниматься в седло.

Слегка удержала за ворот, глядя прямо в его лицо. Словно обещала что-то. Что именно? Он до сих пор не мог понять, почему она так изменилась с их последней встречи. Стала как будто мягче и старалась ещё глубже водраться в душу. И не мог сказать, что ему это нравится.

— Вернусь, как только что-то разрешится. Думаю, дядюшке и его семейству есть, что мне сказать.

Глава 9

Маркуш всё же пожелала проводить брата, хоть утром они незримо повздорили. Не сказали друг другу ни одного грубого слова, не повысили голосов, но то, какими взглядами они обменивались, можно было сравнить с хорошей перепалкой. Всю дорогу до конюшен Маркуш сердито сопел, а чуть остыв, выдал как будто сам себе:

— Скорей бы она уехала…

Я не стала уточнять, кого он имеет в виду — и так понятно. Не стала выспрашивать, почему — и это бросалось в глаза при встрече с Юдит Месарош: неприкрытая неприязнь Маркуша и её ленивое желание понравиться ему лишь потому, что он — брат Альдора. Мне Юдит Месарош не пришлась к душе тоже: в каждом её направленном на меня взгляде чувствовалось презрение и подозрительность. Как будто она застала меня выходящей утром из покоев Альдора, а не в саду, катящую кресло с его братом. А уж яда в её не слишком-то вежливых словах хватило бы на целую бочку какого-нибудь снадобья. Альдор же за нашим знакомством наблюдал, точно за вознёй букашек в миске со скользкими стенками, и не принимал ничью сторону — ещё бы! Верно, опасался обиды любовницы — а в том, что Юдит делит с ним ложе, сомневаться не приходилось, хоть за всё время, проведённое в Анделналте, не довелось услышать о том ни одной сплетни. И потому я прекрасно понимала негодование Маркуша.

Завтракать не спустилась, как и младший де ла Фиер, который намеренно проигнорировал общество любовницы брата. Верно, им и вдвоём будет замечательно: никто не станет отвлекать друг от друга. А наша конная прогулка прошла молчаливо, хоть я до сих пор не оставила мыслей расспросить Маркуша о том, что он чувствовал во мне во время приступов. Было интересно и страшно — понять вдруг, что он всё обо мне знает. И только неведомо почему до сих пор не рассказал Альдору. Но я видела, что мальчишка сейчас точно не расположен к доверительным разговорам, а потому решила отложить их хотя бы до вечера, когда немного уляжется в его душе буря возмущения по поводу приезда Юдит Месарош.

Но как только стало известно, что Альдор уже собирается уезжать в Пьятра Гри, Маркуш сразу решил спуститься во двор. Верно, для того, чтобы лишний раз с укором посмотреть в глаза брата. Де ла Фиер сдержанно попрощался с Юдит и окинул напоследок взглядом всех, кто собрался его проводить. Остановился на мне, но я уже давно смотрела только на блестящие застёжки его тёмно-коричневой кожаной безрукавки и всё никак не могла добраться до лица. С некоторых пор это стало для меня особым испытанием.