Книга Мой темный принц - Ольга Шерстобитова

В пути Лир, впечатленный борьбой с яблонями, взялся за меня всерьез. Едва он уставал, его место занимал Аран. Я не возражала, магии учиться хотела, но иногда просто жаждала магов придушить за их энтузиазм. Эльф легко воспринял ситуацию, когда Лир передавал меня ему под опеку, словно и забыл, как признавался в любви. И я надеялась, вскоре его чувства станут совсем дружескими. Он восхищался мной, помогал, заботился, но это было иное, чем с Лиром. Так браг относится к сестре, а не к возлюбленной. Или у него просто такая выдержка? Ведь невозмутим даже тогда, когда Лир меня целует. А если внутри полыхает боль? Чужая душа — потемки. Только чем я могла помочь?

Но дни бежали, все оставалось по-прежнему, и увлечение Арана мной как возлюбленной сходило на нет. Он, может, еще и не осознал этого, но я заметила и успокоилась. Вскоре это поймет и он.

За время нашего путешествия я научилась находить водоемы, отличать ядовитые растения от полезных, призывать легкий ветерок и чертить круг от нечисти. Правда, его маги всегда проверяли, подправляли. Тень ведьмы хоть и не появлялась, но о ней все помнили. Иногда мы заглядывали в небольшие деревушки, где покупали провизию, останавливались на отдых.

Меня огорчало только одно: водоемы попадались нечасто и возможность поплавать выпадала не всегда. Аран и Лир старались выбирать более подходящее место, но наш путь лежал порой такими тропами…

Я потеряла счет дням, погруженная в учебу, привыкшая к путешествию. К концу подходил август, мы уже должны были приблизиться к столице, но из-за задержек — порой маги тратили несколько дней, чтобы чему-то меня научить, — до Аридейла было еще далеко.

Я изменилась за это время. Стала уверенней, сильней, смелей. Приняла свои чувства к Лиру, понимая, что возникла уже не привычка, а тяга и потребность быть с ним рядом. Прав был Аран, сказав тогда, что я больна темным магом. Иногда это вызывало ужас, и я с трудом удерживалась от глупостей. Я ли выбрала Лира? Или кто-то давно все решил за меня? Лир же, наоборот, успокоился, почти свел на нет все личное, делавшее нас ближе. Больше учил, тренировал и оставлял без сил, чем пытался выстроить отношения. Это причиняло боль.

А когда он перестал меня целовать, лишь изредка задумчиво смотрел, а потом отводил взгляд, мир стал рушиться. Я стала ему безразлична? Тогда зачем во сне шепчет мое имя и порой смотрит так, словно раздевает, ощупывает, опутывает тьмой взгляда. Как это все понимать? О чем он думает? Какое решение хочет принять? И что оно принесет нам обоим?

Аран это тоже замечал, я знала. Как-то попыталась его расспросить, что происходит с темным магом, но эльф ничего объяснять не стал.

В один из последних дней августа мы, как всегда, шли через лес. Тропа уже была усыпана желтыми кленовыми листьями. В Ларейе осень наступала почти сразу, забирая последние теплые деньки лета. Рыжие белки прыгали с ветки на ветку, собирая шишки. Это был один из тех моментов, когда я получила передышку от учебы и просто наслаждалась, наблюдая, как на землю падают расписные резные листья. Этот их полет был последним в жизни. Оттого, наверное, почти безупречный, чуточку волшебный. Танец. Дар этому миру. И он рождал в душе какое-то необъяснимое чувство.

Я так засмотрелась, что споткнулась о корень, упала. Лир и Аран, которые шли впереди, мгновенно оказались рядом.

— Ариадна, сильно ушиблась? — спросил темный маг.

Уже не ласковое — Ари…

Я посмотрела на протянутую руку, поднялась сама, отряхнула листья.

— У тебя на ноге кровь, — сказал Лир. — Сейчас залечу.

— Не стоит. Промою царапину, заживет.

Достала платок, смочила в воде из фляги, протерла рану.

— Аран, прогуляешься немного? — предложил Лир.

Он кивнул, скользнул с тропы, растворился в лесу.

— Что происходит, Лир? Может, объяснишь? Если ничего ко мне не чувствуешь, так и скажи, я пойму. Не переживай, надоедать не стану. Просто хочется определенности.

Я очень старалась, чтобы мой голос не дрожал, а сердце не сгорело в пепел от того запредельного серебра, которым горел его взгляд.

— Я не готов к этому разговору, Ариадна. И боюсь, сейчас ты не поймешь.

— Чего именно?

Что он скрывает? Почему так отдалился?

— Все так запуталось, Ариадна…

— По мне, так все ясно, Лир. Просто хочу, чтобы ты сказал это сам и я не мучила себя бесполезными надеждами.

Лир вздохнул, помолчал, глядя, как падают листья. Один даже поймал, сжал в пальцах и превратил в крошево.

— Ариадна, когда узнаешь обо мне правду, она тебе не понравится. Сама не захочешь быть рядом. Для нас обоих будет слишком больно, — тихо сказал Лир.

— Почему ты снова решаешь за нас?

— Говорю же, многого не знаешь, потому и не поймешь.

— Лир…

— Темные и светлые маги почти никогда не создают пары. Сила слишком разная. Одна призвана защищать, другая — убивать. И принять друг друга почти невозможно.

— Но…

— Меня настоящего ты не видела. Думаешь, не убивал? Или город в пыль не смогу превратить?

— Разве имеет значение, какая сила тебе досталась, Лир? — тихо спросила я. — Главное, что выберешь. Значение имеют лишь поступки. Тьма и зло не равносильные понятия. Ты спасал меня, защищал, заботился, помогал, учил…

— Ариадна, — оборвал он, — ты хоть слышала, что я только что сказал?

— Раньше у нас не стоял вопрос о несовместимости, Лир. Мы с самого начала знали друг о друге главное, что ты — темный маг, а я — русалка. И пугать меня убийствами, проявлением жестокости как-то поздновато. Особенно сейчас. За мной охотится ведьма, забыл? Она-то пострашнее тебя будет.

— Ариадна, она не появлялась.

— Приходит к костру каждую ночь, едва вы засыпаете, — вздохнула я, сознаваясь.

— И ты нам не сказала? Снова подвергала себя опасности? — Лир тряхнул меня за плечи, уставился в глаза.

— Она не сможет переступить черту защитного круга, Лир. А ты так далек… Как тебя о чем-то просить?

— Ари, глупая моя девчонка, у нее же есть слуги! Она может управлять людьми!

Снова перешел на ласковое обращение? Я с трудом сдержала улыбку. Она так и рвалась. Словно впервые за последние дни тучи над головой развеялись и выпорхнул солнечный лучик.

— Не уводи разговор в сторону, Лир. Мы уже выяснили, что меня не напугать твоей силой.

— Ты не должна так говорить. Ты же русалка. Ты…

— Я никому и ничего не должна, Лир. Я свободна, буду выбирать сама.

— Я принесу тебе слишком много боли. Кто бы думал, что этого я стану бояться больше, чем чего-либо на свете!

Посмотрела на Лира, которому этот разговор давался совсем нелегко.

— Дашь мне время, Ариадна?