Книга Суд над Роксаной - Пирс Энтони

— Добро пожаловать, Метрия.

— Привет, Дженни, рада встретиться с тобой снова. Скажи, что ты собираешься делать теперь, после того как твоя лучшая подруга Нада нашла истинную любовь или, по крайней мере, мужа?

— Ума не приложу. Может быть, мне стоит попросить волшебника Трента превратить для меня кого-нибудь в эльфа, как он сделал это для Глоригардии? Как помесь гоблина с гарпией, она тоже была единственной в своем роде. Помнишь?

— Еще бы, ведь в ходе всей этой истории я и сама оказалась замужем.

— Ты сделала это, чтобы вызволить ее.

— Ну, моя половинка души наделила меня совестью, вот и пришлось…

— Ничего подобного. Ты выручила ее прежде, чем обзавелась половинкой души.

Метрия задумалась.

— А ведь ты права, так оно и было. Наверное, мне просто хотелось узнать, что такое любовь.

Они умолкли, озирая расстилающийся внизу Ксанф и бескрайние воздушные просторы, которые оказались вовсе не пустынными… То здесь, то там высились воздушные замки, мимо них, извиваясь и шипя, пролетали воздушные змеи. Что-то невидимое несколько раз чмокнуло Метрию и Дженни: сначала они растерялись, но потом сообразили, что это посланные кем-то на земле, но случайно не достигшие цели воздушные поцелуи. Будучи в отличие от обычных поцелуев очень легкими, они поднялись высоко в небо, а теперь очень обрадовались возможности выполнить свою миссию. На полях воздушной кукурузы паслись крылатые кентавры.

— А вот и наши знакомые, — сказала Дженни. — Привет, Черион.

Жеребец помахал ей крылом.

— Погоди-ка, — промолвила Метрия, — откуда столько крылатых кентавров, ведь Че и Синтия в замке Ругна? Здесь должны быть только Черион и Чеке.

— О, так ты не знаешь? — удивилась Дженни. — В прошлом году аист принес им еще двойняшек. Вообще-то кентавры не используют аистов, ибо их детеныши тяжеловаты, но…

— Двойняшки?

— Чеси и Чериш. Наверное, когда ты была у них в гостях, малыши спали.

— Может, и так.

Поле воздушной кукурузы осталось позади, и тут Дженни, посмотрев вперед, охнула.

— Никак, грозовая туча!

— О, это не просто туча, а Тучная Королева, — проворчала Метрия, взглянув в указанном направлении. — Когда-то она была обычной демонессой, не вреднее остальных, но потом потучнела, и это испортило ее характер. Она чует любую возможность устроить кому-нибудь пакость и никогда ее не упускает.

— На то она и демонесса.

— Ты ведь не такая.

— Это сейчас, — ответила Метрия, вспомнив вдруг о короле Громдене и Панихиде. Тогда она разрушила королевство силой свой красоты, но, будь она тучной, это бы ей, скорее всего, не удалось. В каком-то смысле озлобленность Тучной Королевы можно было понять.

— Надеюсь, на сей раз она растратит свою злобу впустую, — сказала Дженни. — Великан слишком огромен, чтобы даже самая тучная туча могла ему навредить.

Загрохотал гром, засверкали молнии, очертания невидимого великана обрисовались в поблескивающих потоках стекавшей по его телу воды.

Метрия спустилась вниз, сорвала несколько грибов-дождевиков и раздала спутникам. Они закутались в них и вовсе перестали бояться дождя. Особенно пригодились дождевики, когда великан двинулся, шлепая, как по луже, по озеру Сода-Пробка. Тучная Королева для ливня вытягивала воду из всех водоемов, и потому над озером на них пролился дождь первосортной шипучки. Дженни подставила ладошки, попила и нашла шипучку свежей и вкусной.

Некоторое время великан, как по тропке, плюхал по руслу Сбулочной реки, так что плюшки подлетали к самому небу. Дженни поймала песочную, но выбросила, потому что не любила, когда песок хрустит на зубах, и вскоре ухватила сдобный крендель. Арнольду досталась плюшка шоколадная, Икабоду имбирная. Конечно, они намокли от дождя, но были вполне съедобны. К счастью, вверх подлетали только плюшки, а не полновесные плюхи: те, падая, могли и зашибить.

Тучная Королева ярилась и буйствовала, но великан попросту не обращал на нее внимания. Потом он перешагнул диковинную реку — сверкающую стеклоподобную ленту с торчавшими из нее то здесь, то там белыми металлическими штырями с загогулинами на концах.

— Что это? — спросила Дженни.

— Хрустальная река с Серебряными Ключами, — пояснил Арнольд, как и все кентавры сведущий в географии.

— Могла бы и сама догадаться, — промолвила эльфесса. — Но я еще многого не видела и не знаю. Живу в Ксанфе шесть лет, а он не перестает меня удивлять.

Вскоре впереди показался перешеек.

— Дальше идти не могу, — объявил великан, — у меня уже макушка из магии высовывается. — Он бережно опустил спутников на землю, и тут же с прекращением встречного ветра на них обрушилась волна смрада.

— Спасибо тебе, — через силу проговорила Дженни. — Мы прекрасно прокатились.

— Пожалуйста, — вежливо прогромыхало с небес.

Великан зашагал прочь, и воздух очистился. Правда, росшие вокруг покрытые ртами причудливые растения продолжали отплевываться и чихать.

— Что это такое? — спросила Дженни, — Вроде и не деревья, и не животные.

— Это просто приморские губки, — пояснил Арнольд. — Такие сильные запахи для них пагубны.

Метрия достала диск с именем Ким и, когда тот потянул в нужном направлении, двинулась за ним. Остальные тесной кучкой следовали за ней и вскоре приблизились к Водоразделу, связывавшему и разделявшему Ксанф и Обыкновению. Метрия знала, что большую часть истории Ксанфа мало кто догадывался о его существовании, но после прошлогодней переделки он стал зримо восприниматься как сияющая зона интенсивной, концентрированной магии.

— Нам лучше войти туда взявшись за руки, чтобы после выхода всем попасть в то же время и в то же место, — сказала Метрия.

— Совершенно верно, — подтвердил Арнольд, — мы должны совершить переход как единое целое. Но откуда демонесса может знать такие тонкости?

— Так ведь я помогла его фиксации, — напомнила Метрия. — Именно Водораздел удерживает Безумие и, с другой стороны, препятствует проникновению в Ксанф большинства обыкновенов, не позволяя ордам унылых, лишенных магии существ затопить страну.

— Выходит, он выполняет функцию магического сдерживания как изнутри, так и снаружи. Интересно. Надо будет потолковать об этом поподробнее.

— Как-нибудь потом, — ответила Метрия, не испытывавшая интереса к теоретическим рассуждениям.

— Теперь, когда мы собираемся покинуть Ксанф, — промолвил Арнольд, — я хочу предупредить вас, что зона действия магии будет ограничена узким коридором, центром которого стану я, — он улыбнулся. — Или, если угодно, центавром. Каждый, кто выйдет за пределы генерируемого мною магического пространства, мигом лишится своих магических свойств. Икабоду, конечно, не страшно, он природный обыкновен…