Книга Голем в оковах - Пирс Энтони

– Уже иду. – Свинья-копилка поднялась и засеменила следом за Гранди.

Вернувшись в грот, Гранди обнаружил, что Рапунцель пребывает в полном расстройстве. Она растоптала еще трех никельпедов и теперь рыдала.

– Лучше бы я никогда не покидала башню, – причитала она, утирая слезы пахнущим гвоздикой платочком.

Голем встревожился. Страшно подумать, что случилось бы, застань ее в таком состоянии морская ведьма и начни обрабатывать своей «сладостью».

– Спрячься рядом с подкроватным чудовищем и жди, – сказал Гранд и свинье. – Хватай только тех никельпедов, которые приблизятся, чтобы не спугнуть остальных. Сумеешь?

– Не беспокойся, я свое дело знаю, – звякнула копилка и спряталась под кровать.

Гранди вскарабкался по ножке и устроился на матрасе.

– Иди сюда, – позвал он Рапунцель. – Только сделайся маленькой.

Девушка уменьшилась, но хныкать не перестала.

– Эти никельпеды такие гадкие, – ныла она, – но давить их противно.

– Теперь все будет в порядке, – заверил «ее Гранди. – Я нашел свинью-копилку.

– О, как здорово! – воскликнула она, светлея лицом.

Рапунцель и радовалась, и огорчалась от всего сердца. Гранди не привык иметь дело с особами, обладающими столь переменчивым настроением, однако находил это довольно приятным. Девушка была искренней и непосредственной, как дитя.

Спустя некоторое время появился очередной никельпед. Грязный, как и все неотмытые деньжатники, он предпочитал сумрак, а потому поспешно нырнул под кровать. Что-то клацнуло, и снизу послышался мелодичный звон – дзинь!

Гранди свесился с кровати:

– Кто это там звенит?

– Я, – ответила свинья-копилка. – У нас, копилок, так принято.

Гранди пожал плечами, но возражать не стал.

В конце концов, у каждого в Ксанфе свои обычаи.

Прошло еще немного времени, и копилка прозвенела снова, на сей раз дважды – дзинь-дзинь!

– Денежки счет любят, – пояснила она в ответ на вопрос голема. Он позволил себе усомниться в том, что никельпеды действительно любят такого рода счет, однако промолчал.

– Дзинь-дзинь-дзинь! – доносилось из-под кровати. – Дзинь-дзинь-дзинь-дзинь!

Притерпеться к этому звяканью было не так уж трудно.

– Гранди, – произнесла Рапунцель через некоторое время, – там, в лодке, ты кое-что сделал.

Можно спросить тебя, почему?

– Ничего я особенного не делал, просто пытался доставить нас всех на берег.

– А вот и сделал, причем очень даже здорово.

Голем пожал плечами:

– Скажи, что ты имеешь в виду, и я попробую объяснить.

– Ты.., ты меня обнял.

– Правда? – удивился Гранди.

– Правда-правда. Я предложила тебе использовать в качестве посланника рыбу, а ты меня обнял. Почему?

Голем припомнил: так оно и было.

– Это.., от растерянности. Я действовал, не подумав. Прошу прощения.

– За что? Мне это понравилось.

Гранди задумался:

– Ты предложила очень хороший выход.

Я.., ну, просто таким образом я хотел сказать спасибо.

– Так почему же ты не сказал спасибо?

Гранди в полном смущении пожал плечами:

– Я должен был.., боюсь.., э.., тогда мне показалось, что так проще.

– Матушка Сладость никогда меня не обнимала.

– Конечно. Ведь на самом деле она тебя не любила.

– Вот оно что! Значит, ты меня любишь?

– Я считаю, что ты красивее всех в Ксанфе.

– А я считаю, что ты не ответил на мой вопрос.

– Не знаю, что и ответить, – признался голем.

– Почему?

– Да потому, что ты прекрасная девушка, а я голем.

– Это значит, что я тебе не нравлюсь?

– Это значит, – с трудом вымолвил он, – что я не могу позволить себе любить тебя.

– Почему? Я не понимаю.

Гранди сознавал, что Рапунцель, действительно, находится в затруднении. Выросшая в Башне из Слоновой Кости девушка имела слабое представление об иерархии населявших реальный мир существ. Конечно, девушка знала о них, слышала про них, но их самих никогда не видела и не представляла себе, каковы их взаимоотношения.

Откуда ей знать, как унизительно быть ничего незначащим големом?

Разговор требовал особой деликатности, а как раз в этом Гранди не был силен. Он привык окорачивать всех и каждого задиристой бранью, но не мог и помыслить о том, чтобы применить такой метод к Рапунцель. Это было бы все равно что растоптать цветок.

– Представь себе, – начал он издалека, – что Храповик встретил подкроватное чудовище женского пола. Встретил, влюбился, а потом узнал, что подкроватных чудовищ женского пола не бывает и она представляет собой.., нечто иное.

Она только выглядит как подкроватное чудовище. Может он позволить себе любить ее?

– А почему нет? – спросила девица, по-прежнему недоумевая.

– Потому что они принадлежат к разным видам.

– Разве существа разного вида не могут нравиться друг другу? Тебе нравится Храповик?

– Конечно, но…

Рапунцель помрачнела:

– Но не нравлюсь я.

– Это не одно и то же. Мы с Храповиком не…

– Что – не?

– Не мужского и женского пола, – промямлил голем, решительно не зная, как выпутаться.

– Я женского пола, – заявила девушка. – Значит ли это, что мне не может нравиться Храповик?

– Нет, – простонал Гранди, – это совсем другое! Разумеется, он может тебе нравиться.

– Выходит, если мне нравишься ты, то все в порядке?

– Само собой, но…

– Но я не нравлюсь тебе?

Бедняга голем вконец запутался. Положение усугублялось тем, что он старался проявлять деликатность, боясь обидеть Рапунцель неосторожной фразой.

– Ты… – неуверенно начал он, – сейчас ты выглядишь как самая распрекрасная големская девица. Будь ты ею и вправду, я бы мечтал… э.., иметь с тобой отношения, которые.., вели бы… – Он сбился и потерял нить – решительно невозможно говорить с ней о таких вещах.

Но Рапунцель кое-что поняла.

– Ты бы хотел жениться на мне! – воскликнула она.

– Ох! Я не имел в виду…

– Нет? – Девушка выглядела расстроенной.

– Хотел бы, конечно, – отчаянно пролепетал Гранди, – но все это пустые слова. Ты не големская девица, и…