Книга Преломление - Питер Клайнз

– А тебе и не надо.

– Вот спасибо.

– Но я могу попросить тебя взглянуть на тело уже после вскрытия.

– Это совсем не моя область знаний.

– Не делай из меня лоха. Твоя область знаний – это вообще все. – Реджи потер виски. – Так что за чертовщина там случилась?

– Я не знаю.

– А почему?

– Потому что отвернулся на полсекунды. – Майк закрыл глаза и в восемьдесят седьмой раз проиграл в мозгу то, что видел во время кросса.

Ему доступна была лишь одна картинка – та, которую зафиксировали его собственные глаза. С того места на дорожке, где он играл в мяч с Бобом, он не видел ни одного монитора. И все происшедшее оставалось еще слишком свежо, чтобы просить о просмотре видеозаписей.

– Это могло случиться оттого, что он слишком часто делал кроссы? У него же их было больше, чем у всех остальных, да?

– Следующий после него Олаф, у которого тридцать один переход. Но они все проходили медосмотры. Если дело в кумулятивном эффекте, то я понятия не имею, что там могло накапливаться во время кроссов. А значит, это бессистемная штука, которая никогда не случалась раньше – за все четыреста с лишним испытаний.

Раздавшийся в Вашингтоне вздох посредством спутника и вышки мобильной связи достиг планшета.

– Можешь что-нибудь мне сказать?

Майк закрыл глаза и в восемьдесят восьмой раз представил последний переход Боба.

– Не прямо сейчас. Нет.

– Тогда позволь мне задать один мерзкий вопрос.

Майк открыл глаза:

– Боб действительно погиб из-за несчастного случая?

– Да. – Глаза Реджи метнулись к другому экрану. – «Надо их остановить. Не дать им…»

Майк снова принялся расхаживать по трейлеру.

– Я думал над этим. Как раз перед тем, как открылась Дверь, Артур дал Джейми флешку с какими-то изменениями. Если их целью было убить Боба, значит, они оба идиоты, потому что разговаривали об этом прямо при мне. – Он тряхнул головой. – Не думаю, что это было подстроено. Насколько мне известно, все, кроме Олафа, любили Боба, и даже Олаф его не ненавидел.

– Но Боб собирался что-то сказать тебе за ужином, а Олаф его заткнул.

– Я бы сформулировал иначе, но – да.

– Боб не пытался вернуться к этому разговору?

– Нет.

– Может, кто-то хотел гарантировать, что и не вернется. Вроде как это согласуется со словами Боба. «Надо их остановить».

– Может быть. Олаф упертый и высокомерный, и чувства юмора у него нет, но я не думаю, что он убийца. К тому же за экспериментом наблюдали еще трое.

– Это если предположить, что они не соучастники.

Майк опять проиграл в голове всю сцену, начиная с последнего броска мячика. После этого он смотрит на Олафа и видит, как расширяются его глаза и отпадает нижняя челюсть. Улавливает боковым зрением, как поднимаются руки и брови Артура, слышит его восклицание. Резко оборачивается и видит бледно-желтую кожу и глаза. На заднем плане Саша вскакивает со своего стула.

– Все распсиховались и запаниковали, – сказал Майк. – Никто не знал, что произошло. Если это было притворством, значит, все они ошиблись, выбирая карьеру.

– Может, не ожидали, что выйдет так… неопрятно.

– Для человека, который заинтересован в продолжении проекта, ты находишь слишком много причин, чтобы прикрыть его.

– Я просто задаю вопросы, которые руководство задаст мне, – пояснил Реджи. – Вашингтон один-ноль-один.

– Может, Боб об этом и говорил, – пожал плечами Майк. – «Надо остановить больших дядей. Не дать им… нас прикрыть»?

– Преданность до гробовой доски? – потер подбородок Реджи. – Это хорошо. С этим можно работать.

– На самом деле мы не знаем, что он имел в виду именно это.

– Но не можем утверждать обратного.

– Он ведь и еще кое-что говорил.

Реджи удивленно поднял брови:

– В твоем отчете этого нет.

– Потому что я не уверен, что именно он сказал. Не хочу делать предположений.

– Будь свободен в предположениях, которые увеличивают шансы на финансирование.

– Думаю, это было слово «гангстер». Может, «гангстеры», во множественном числе.

– Что?

– Только это. Я не уверен. У него губы дрожали, и он терял сознание.

– Но он обращался к Олафу?

– Смотрел на Олафа, – уточнил Майк, – но, возможно, уже ничего не видел.

– Но ты уверен, что он сказал именно «гангстер»?

– Нет. Потому и не написал об этом в отчете. Не уверен. Может, он обозвал Олафа монстром. Может, вообще мать звал. Я ни в чем не уверен.

Реджи снова потер подбородок.

– Ты правильно сделал, что пока не внес это в отчет.

– Тут вот какое дело. Исходя из того, что я знаю о работе Двери, подобного не могло произойти.

– Уверен? Звучит так, будто это был… как же они говорят… эффект Шалтая-Болтая.

– Это из старого проекта, когда они еще работали над классическим телепортом.

– А мы уверены, что они и сейчас над ним не работают?

– А смысл? Они заявляют для протокола, что создать телепорт невозможно, а потом создают его и говорят, что сделали нечто совсем другое?

– Поскромничали, может?

– Ты вообще этих людей слышал?

– Значит, это не эффект ШБ?

Майк покачал головой:

– Дверь вообще не влияет на путешественника. Вот почему рану Боба никак не объяснить.

– Это ты о чем?

– У него была настоящая рана. Колотая или резаная, в левом боку, сразу под ребрами. Мне не дали возможности на нее взглянуть. Думаю, он потерял много крови.

– Откуда она взялась?

– Не знаю.

– Потому что не видел.

– Не будь ослом. Отчасти поэтому. Но я понятия не имею, что могло его ранить. Вокруг него не было никаких зазубренных или острых краев. Я стоял ближе всех. На Точке Б с ним находилась Саша, и она ничего не сказала. Чуть дальше, чем я, от него был Артур, он стоял в пяти с половиной футах от меня.

– А мог на Точке Б находиться кто-то еще? Кого ты не видел?

– Сразу за Дверью? Возможно. Но нужно быть очень быстрым, чтобы пырнуть человека и убраться с дороги. Не говоря уже о том, что все надо было провернуть именно тогда, когда я оглянулся на Олафа.

– Может, тебя отвлекли специально?

Майк покачал головой:

– Я отвернулся совершенно случайно. И это все равно не объясняет всего, что произошло. – Он закрыл глаза и снова проглядел кусок, где в его поле зрения попал Боб.