Книга Иван Васильевич. Профессия – царь! - Михаил Ланцов

Красота! Одна беда. Людей не хватало совершенно катастрофически. Даже простых разнорабочих. Про квалифицированных и речи не шло — чуть ли не на вес золота. До такой степени, что агенты Ивана Васильевича натурально охотились за квалифицированными рабочими и мастерами по всей Европе. Конечно, никаких безумных зарплат им не предлагали. Но давали гарантии и помогали с переселением. Мало ли у кого какие проблемы на местах? Особенно люди Государя налегали на «вечных подмастерьев», которые никак не могли прорваться дальше, потому что у мастеров были свои дети…

Москва также преображалась, как и вся Русь. Она тотально перестраивалась. Ивану Васильевичу удалось пригласить несколько толковых архитекторов. Лидером их группы стал Андрея ди Пьетро, известный как Андреа Палладио, тот самый, который заложит основу палладианства и его развития — классицизма. В нашей истории он был одним из самых влиятельных архитекторов за всю историю человечества. А тут? А тут он смог получить шанс на куда больший размах самореализации. Иван Васильевич пощекотал его амбиции, предложив ни много, ни мало, а фактически построить «Третий Рим» с нуля. Ну и денег, конечно. Куда уж без них?

Вот Андрюша ди Пьетро не только сам нагрянул в Москву, но и друзей с собой привел в изрядном количестве. Идея-то какова! Масштабна, дерзка и удивительна! Не каждое столетие в чему-то подобном можно поучаствовать. Поэтому пришли не только архитекторы, но и скульпторы, художники, механики, специалисты по мозаике и так далее.

По их задумке получался не город, а торжество геометрии, симметрии и пропорции. Никаких вольностей. Все по линейке. Ровно, красиво, гармонично. И мощеные камнем широкие улицы, что прекрасно защищало от пожара. И канализация. И водопровод.

В будущем, конечно. Все в будущем.

Пока же работы только начинались и конца края им не было видно, ни по времени, ни по деньгам. Но Иван не сожалел. Столица — это квинтэссенция могущества державы. Она ее душа, лицо и сердце. И если она выглядит не эффектно и не монументально, то и представлять может не державу, а державку малую, а то и вовсе — государствишко. Кроме того, перестройка столицы должна была спровоцировать мощное развитие целой отрасль экономики. А та, в свою очередь, потянуть за собой и остальные. Для Руси в тех условиях это было необычайно ценно.

Хотя, конечно, но не все шло так гладко, как планировал Иван. Поместная служба, после ее реформирования, никак не желала налаживаться. Бардак в ней стоял феерический. И конца края ему не было видно. На бумаге то да все выходило довольно гладко. Собрались. Выехали. Обжились. Но на деле реализация оказалось намного сложнее…

Бароны заботились о своей твердыне — укрепленной усадьбе, которую только предстояло построить, а крестьяне — о своих домах и деревнях, находящихся в том же положении. Что порождало конфликты и бузу, а местами и вооруженные стычки. Сверху же на все это дело накладывались проблемы с обеспечением продовольствием и общей организацией труда. Ну и нехватка строительного материала, так как в степи остро не хватало древесины, а почти весь кирпич и строительный камень уходил в Москву и ее окрестности.

Поэтому Иван Васильевич смотрел на происходящие на границе дела с крепко зажмуренными глазами. И ждал, когда этот дурдом уже закончится, потому что ни сил, ни средств навести там порядок у него не имелось. Вмешайся он сейчас и, даже несмотря на сверхприбыли от торговли, он бы обанкротился. Слишком уж много ресурсов все это требовало. Впрочем, он особо и не переживал по поводу этого бардака. Ведь Дикое поле получило сильные удары под Тулой и Казанью. От такого и за десять лет не оправиться. А десятилетие — это было именно тем сроком, на который Иван Васильевич рассчитывал в плане стабилизации Поместной службы. Кроме того, Государь надеялся еще на Хаджи-Тархан, который он умудрился взять под свою руку.

Ну как взял Хаджи-Тархан? Просто посадил туда своего человека. Причем подошел к делу с куда большим размахом, нежели было принято в те годы. Поэтому по весне 1549 года глава Касимовского ханства Шах-Али взял своих татар и откочевал в устье Волги, оставив старые владения Государю. Что было само по себе неплохо. Хаджи-тархан же сдался этим «завоевателям» без боя. Противостоять пусть и слабой Касимовской, но орде, за спиной которой стояла Москва, там просто не решились.

Обновленный же Иван Васильевич, в отличие от своего оригинала, не стал сильно давить на татар нижнего Поволжья и установил очень мягкую форму вассальных повинностей. Хаджи-Тархан был довольно беден и слаб, поэтому Государь не стал от него требовать каких-то материальных благ и ограничился простой, но важной льготой. А именно беспошлинная торговля с Персией для московских купцов и свободный проход их в Каспий и обратно. Взамен же гарантировал покой и безопасность города, взяв его под свою защиту.

Степь притихла. Торговля пошла. Вся страна бурлила от строек и торговых да производственных дел. Красота и благость. Прямо-таки пасторальный облик чего-то светлого и замечательного. Ивану Васильеву даже как-то не верилось, что в это беспокойное время можно добиться такого положения дел. Из-за чего он изрядно и расслабился, потеряв бдительность…

Глава 3

1552 год — 7 мая, Москва

Большая лодка, плавно покачиваясь, шла по Москве-реке, неся Государя с супругой и близкими родичами. Как-то так сложилось, что эти речные прогулки в летнее время стали совершенно обыденными после прибытия Елизаветы. Кое-какие развлечения заехали вместе с англичанами.

Иван Васильевич был только рад. И даже больше того — стал их развивать и всячески поощрять. Так, например, в 1551 году провел первую речную регату на Москве-реке на гребных лодках. А в зиму с 1551 на 1552 — организовал пробег ледовых буеров от Москвы до Хаджи-Тархана по речному льду.

Речные же прогулки стали для монарха и его супруги совершенной обыденностью и способом развеяться. За одну навигацию их ни один, и ни два раза проводили. Вот и сейчас — по теплой солнечной погоде решили потешить себя водной прогулкой.

Государь прибывал в полудреме, когда вздрогнул от залпа. И мгновение спустя по его кораблю ударили тяжелые мушкетные пули.

Бам!

И с гадким, хлюпающим звуком тридцатиграммовый свинцовый шарик разворотил грудную клетку брата Басилевса — Юрия Васильевича. Умственно отсталый парень или, как говорили, блаженный, был безобидным созданием. Иван Васильевич тяготился его, но из уважения к матери, уделял немало внимания. В том числе брал на такие прогулки.

Он стоял возле борта и смотрел на воду. Совсем рядом к Государю. Поэтому и Ивана Васильевича, и его супругу, совершенно забрызгало кровью Юрия и фрагментами его тела.

Побледневший от неожиданности Басилевс ухватил свою Лизу и, уронив ее на пол, прикрыл собой. Прижавшись к дальнему борту, разумеется. Чтобы щепками и прочим добром не зацепили.

И очень своевременно, так как с берега донесся новый залп. Видимо сменились ряды стрелков.

И вновь тяжелые мушкеты обрушили на кораблик Государя град увесистых кусков свинца, разбивающих фальшборт и надежно убивающих всех, кого встречали на своем пути.