Книга Кому мы обязаны "Афганом" - Аркадий Жемчугов

К мерам «инициативного воздействия» следует также отнести инициированную НДПА пропагандистскую кампанию в прессе, в ходе которой разъяснялись цели декретов и содержались эмоциональные призывы поддержать их. При этом, правда, не учитывалось то, что крестьяне не могли читать газеты, во-первых, в силу своей поголовной неграмотности, а во-вторых, потому, что пресса в кишлаки никогда не доставлялась. Не было такой практики.

Достаточно простой и эффективной формой в этом плане выглядела еще одна инициатива НДПА — посылка в кишлаки агитбригад из молодых активистов партии. Принудительно собирая жителей кишлаков на митинги и собрания, молодые люди выступали с пылкими речами о том, что великая Саурская революция открыла для простого народа дорогу к зажиточной и счастливой жизни, к освобождению от оков феодального рабства и т. д. и т. п.

Однако ни марксистская теория классов и классовой борьбы, ни прочая революционная риторика безбородых чужаков из Кабула не находили, да и не могли найти понимания, а тем более, поддержки у тех, кто преклонялся перед маликами и муллами, говорившими с ними на привычном, понятном им языке.

Ну как можно было прекратить, руководствуясь декретом № 6 PC, выплату долгов маликам, своим благодетелям и защитникам? Или как можно было присвоить себе землю, отобранную согласно декрету № 8 у тех же маликов и других, пусть и проживающих в городе, землевладельцев, если эта земля всегда по праву принадлежала им? А как могли реагировать крестьяне на то, что чересчур ретивые активисты НДПА насильно заставляли их жен и дочерей посещать курсы ликвидации неграмотности? И можно ли вообще верить тому, о чем толковали эти чужаки: о какой-то «эксплуатации», о «теории классовой борьбы» и «классовой солидарности», о каком-то «империализме» и его происках в Афганистане?

Ничего подобного жители кишлаков никогда не слыхивали. Да и слов-то таких не знали. То ли дело малик и мулла! Они всегда говорят правду, разъясняют суть происходящего. А те говорили так:

«Не верьте этим неправоверным! Аллах не даст вам урожая на земле, отобранной у законных владельцев. Аллах накажет вас и не примет вашей молитвы на этой земле. А эти неверные из Кабула сегодня отбирают землю, а завтра отберут жен. Не верьте им!»

Земельная реформа уже на начальном этапе наглядно показала, что она глубоко чужда жителям кишлаков, ценностные ориентации которых базировались на институтах, пришедших из глубины истории и все еще сохранявших силу.

Примечательной в этом плане выглядит реакция американского посла в Кабуле Адольфа Даббса на публикацию декрета № 7 ГС ДРА:

«С помощью нового декрета, — говорилось в направленной им в госдеп США шифртелеграмме № 8517 от 23 октября 1978 г., — правительство ДРА планирует ликвидировать принудительные браки детей и вдов, сократить традиционные расходы на женитьбу, которые зачастую заставляют участвующие стороны залезать в долги. Ликвидация калыма и расходов на свадьбу будет, возможно, с удовлетворением встречена потенциальными женихами и их родителями. Но этот обычай имеет в афганском обществе глубокие корни и как исторические, так и религиозные основы. Поэтому настойчивая попытка правительства навязать этот декрет, особенно в более консервативных сельских районах, непременно столкнется с сопротивлением».[125]

Земельная реформа довольно быстро и чувствительно аукнулась «халькистам» и в городе. Она напрямую задела интересы значительной части офицерского корпуса и генералитета, а также высокопоставленных чиновников государственного и правительственного аппаратов, наконец, влиятельных мусульманских богословов. Многие из них были крупными землевладельцами. Земельная рента была далеко не последней статьей дохода в их семейных бюджетах. Теперь они лишались этого устойчивого источника дохода, причем без каких-либо отступных. Непродуманная, не просчитанная в деталях аграрная политика режима Тараки толкнула подавляющее большинство из них в лагерь контрреволюции.

Таким образом, земельная реформа оказалась подарком для исламских фундаменталистов, о котором злейшие враги НДПА и мечтать не могли.

Понимали ли «халькисты» и их наставники, чем оборачивается для них земельная реформа? Вопрос риторический.

Н. М. Тараки докладывал на Старую площадь, причем через резидента КГБ в Кабуле, что принятые Государственным советом декреты будут способствовать расширению и упрочению революционной базы НДПА путем привлечения на ее сторону безземельного и малоземельного крестьянства.

Курс НДПА на коллективизацию кишлаков, равно как и на социалистическое переустройство всего афганского общества, не претерпевал ни малейшей корректировки. Ставка по-прежнему делалась на механический перенос опыта шурави на афганскую землю.

Лишь многие годы спустя, 20 ноября 1986 г., последний генсек ЦК НДПА и последний президент ДРА Наджибулла честно заявит на XX пленуме ЦК НДПА:

«Задумаемся все вместе, что же у нас происходит: в крестьянской стране мы не занимаемся как следует крестьянством. Такой животрепещущий вопрос, как земля и вода, мы пытались решить выдачей абстрактных документов, направляя поток бумаг на головы крестьян. Мы начали аграрную реформу не с того конца, разрушая сложившиеся производственные отношения, не считаясь с национальными обычаями, традициями и нравами».[126]

* * *

Первые вооруженные бунты кишлаков против «халькистского» режима были зафиксированы в июне 1978 г., т. е. еще до пресловутых декретов. Они вспыхнули в провинциях Бадахшан, Купар, Пактия, Бамиан, Нангархар и носили стихийный характер. Предводительствовали малики и муллы. Кабул отреагировал скоропалительно и жестко. Была задействовала армия. И не только пехота, но и авиация и артиллерия. Взбунтовавшиеся кишлаки подверглись почти полному разрушению. Существенно пострадали ирригационные сооружения. Полностью уничтожен урожай на полях. Среди жертв были женщины и дети.

Но это была пиррова победа «халькистов». Слухи об их жестокости моментально разлетелись по всей стране, вызывая негодование и жажду мести. Разумеется, противники правящего режима, прежде всего, исламские фундаменталисты, не упустили шанса возглавить крестьянские массы в борьбе за свержение ненавистного безбожного правительства.

Как уже упоминалось выше, руководители фундаменталистской организации «Мусульманская молодежь» в 1975 г. попытались свергнуть республиканское правительство М. Дауда, но, не сумев заручиться поддержкой кишлаков, потерпели поражение и бежали в Пакистан. Там ими были созданы центры подготовки моджахедов.

И вскоре на смену стихийному протесту крестьян пришла настоящая война моджахедов за возврат своей родины на традиционный путь развития. Эта война разворачивалась под религиозными антихалькистскими и антисоветскими лозунгами «Шурави — враги ислама!», «Долой продавшийся шурави безбожный режим Тараки!».