Книга Скрытное сердце - Барбара Картленд

– Не важно, что ты сказал, – раздраженно перебила его Ромола. – Где ты видел эту девушку? Ту, о которой ты только что упоминал?

– Да я как раз и собирался об этом говорить, – ответил Чарли. – Всему свое время. Я уехал из Ньюкасла, так сказать, не чуя ног под собой, и отправился домой. Тут как раз началась пурга. Это было что-то, скажу я тебе!

Поезд остановился, и я вынужден был отправиться ночевать в местечко под названием Миклдон. Жуткая дыра, но, слава Богу, гостиница сама по себе была вполне сносной, по крайней мере, винный погреб совсем не плох.

– Да, да, ну а дальше! – топнув ногой, почти выкрикнула Ромола.

– А что за спешка? – спросил Чарли. – Еще не так поздно. Короче, я ожидал прибытия лондонского поезда, как вдруг в гостиницу зашла одна молодая особа. Стоило мне увидеть ее, как я сказал себе: «Чарли, мой мальчик, такого ты еще не видел, так, что открой свои глаза пошире».

– Как она выглядела? – спросила Ромола.

– Как выглядела? – Чарли сложил пальцы вместе, поцеловал и широко развел их в демонстративном жесте. – У нее были золотистые волосы, – продолжал он.

– Они были распущены? – спросил один из присутствующих мужчин.

– В тот момент нет, – ответил Чарли, – но я бы много отдал, чтобы увидеть их распущенными.

– Продолжай, – нетерпеливо сказала Ромола.

– У нее были золотистые волосы, голубые глаза – самые голубые, которые я когда-либо видел, а фигура…

– Ты уже говорил об этом, – перебила его Ромола. – Она была хорошо одета?

– Исключительно! Ты можешь положиться на своего старого друга Чарли, когда дело касается оценки одежды. Ее наряд стоил какому-то бедняге целое состояние. Я должен был сразу догадаться, когда увидел его, что мне здесь ничего не обломится, но я подумал, что кто не рискует… Но, увы, пришлось убираться подобру-поздорову. С ней был ребенок и…

– Ребенок? – почти выкрикнула Ромола.

– Я тоже сначала подумал, что он ее, – сказал Чарли, – но затем, что бы ты думала, я заметил? У нее не было обручального кольца! Я сказал себе: «Чарли, старина, девушка просто присматривает за этим маленьким ребенком. Он не ее. Она слишком хороша, чтобы иметь такой большой опыт».

– А мне всегда казалось, что чем опытнее женщина, тем лучше! – сказал кто-то, и сразу же раздался взрыв хохота.

Ромола не сводила глаз с Чарли.

– Продолжай, ну же!

– Ну, с присущим мне тактом, я сказал ей, что знаю намного лучшее занятие, чем присматривать за ребенком. Я сказал ей, что могу хоть сейчас предоставить ей место здесь, в самом центре огромного мегаполиса. А затем, что бы ты думала?

– Что? – не удержавшись, спросила Ромола.

– Мне сообщили, не ее милость, конечно, а владелец гостиницы, что это милое создание, эта Юнона, что сразила меня наповал, была предназначена не для меня, а для другого. И как ты думаешь, для кого же? Для того, кто содержит нашу Сесили, для человека всем хорошо известного, которому нет равных и от которого, мы все так или иначе зависим, для сэра Роберта Шелдона!

Со всех сторон раздались возгласы и крики удивления.

– Вот это да! Ты чуть не вляпался, дружок.

– Тебя тут же уволили, если бы сэр Роберт узнал об этом!

– Ты лучше помалкивай и не вздумай ни о чем рассказывать Сесили.

– Да за кого ты меня принимаешь? – спросил Чарли, обращаясь неизвестно к кому. – За дурака? Да я никому об том ни гу-гу.

– Как, ты говоришь, ее звали? – спросила Ромола тихим голосом. – И как ты это узнал?

– Я как раз собирался об этом рассказать. Я сказал себе: «Если у нашего Роберта есть нечто подобное в Шелдон-Холле, то, может быть, это означает конец его связи с Сесили и конец всем нам? Зачем ему тратить деньги в Лондоне, когда у него дома есть такое сокровище?» Вот я и бросился на станцию, чтобы посмотреть на табличку с ее именем на багаже.

– И ее имя было… – снова спросила Ромола.

– Сильвия Уэйс. Это имя, о котором можно только мечтать. «Кто такая эта Сильвия? Кто она?» – вот какой вопрос я задаю себе с этих пор.

Ромола отвернулась, она наконец-то выяснила то, что хотела. Итак, это была Сильвия, ее родная сестра. И она направлялась в Шелдон-Холл! Но почему? Зачем ей было туда ехать? Как случилось, что она вообще познакомилась с таким человеком, как сэр Роберт?

Ромола вспоминала, что несколько раз ей случилось проходить мимо него. Он стоял за сценой и ожидал примадонну их труппы, Сесиль, чтобы проводить ее на ужин; она также видела его сидящим в ложе на премьере. Странная, загадочная улыбка не сходила с его лица. Он ни разу не аплодировал в течение всего представления, что бы ни происходило на сцене. Но им всем казалось, что спектакль, безусловно, понравился ему, ведь именно на его деньги его и поставили.

После шести месяцев игры в пьесе «Девушка на воздушном шаре» Ромола заболела, и ее место во втором ряду хора было занято. И как это уже случалось раньше, после выздоровления ей поневоле пришлось пополнить ряды вызывающе одетых женщин. Тех, которые часто посещали бары и всякие другие увеселительные заведения, не переставая надеяться на лучшее… Вечер за вечером ей обещали, что, как только в хоре появится вакансия, она сразу же получит ее, но такие обещания ничего не стоили. Она прекрасно понимала, что последняя болезнь повлияла на ее внешность намного больше, чем все те, которые ей пришлось перенести раньше. Она стала измотанной, нервной, сильно постарела. Ей пришлось расстаться со своими последними драгоценностями и мехами, чтобы оплатить счета доктора и каким-то образом существовать, пока не подвернется работа. Она отдавала себе отчет, насколько серьезно ее положение, как низко она скатилась. Но, все же каким-то образом ей удавалось сохранить надежду на то, что счастье вернется к ней и что эта слабость, которая, казалось, высосала всю энергию и жизнерадостность, пройдет. Кого могла долго интересовать больная женщина? Полная дыма и вредных испарений атмосфера баров и ресторанов не пошла ей на пользу: у нее появился кашель. Иногда ей казалось, что все плывет перед глазами, и было трудно смеяться, казаться веселой и смотреть в глаза какому-нибудь внимательному кавалеру, не сводящему с нее нежного взгляда. А вокруг было столько конкуренток, и об этом постоянно приходилось помнить. Каждая вторая женщина обладала чем-то таким, чего у нее уже не было: будь то молодость и свежесть, которые неизменно привлекали внимание, или крепкое здоровье и энергия, которые помогали ей пить наравне с мужчиной, сопровождавшим ее, и смешить его грубыми, но в то же время искренними шутками, действовавшими на него как призыв. Какая-то врожденная утонченность удерживала Ромолу от попыток подражать такому поведению, а сама природа уже не позволяла конкурировать с женщинами помоложе. Она знала, что выглядит блекло. Было модно иметь округлости: высокую грудь, белые холеные плечи, пышные бедра, и она с трудом скрывала свою худую шею, костлявые руки и ноги и болезненный цвет лица, вызванный недоеданием. Но ее сестра была красавица. Слова Чарли просто сверлили мозг и в конце концов это стало невыносимым. Она должна знать правду, должна выяснить, где Сильвия, и заставить ее – да, именно это слово мысленно употребила Ромола – рассказать, кто помог ей добиться такого высокого положения.