Книга Тайна черных дайверов - Александр Ковалевский

— И поджарим нашу добычу на костре.

— Можно еще мидий насобирать.

— Устрицы под шампанское хорошо бы пошли, — мечтательно произнесла она.

— Вернемся домой, я тебе ванну с шампанским организую, — пообещал Илья.

— Когда только мы вернемся, вот в чем вопрос…

— Не позже чем через шесть дней.

— Почему ты так в этом уверен?

— А у меня через шесть дней отпуск заканчивается.

— Железная логика, — улыбнулась Настя.

Боевой настрой мужа, при любых обстоятельствах не терявшего самообладания, придавал уверенности и ей. Рядом с ним она всегда чувствовала себя защищенной и не впала бы в отчаянье, даже если бы им предстояло прожить на этом забытом богом острове до конца своих дней.

Пообедали они на катере. Настя тонко нарезала сыр и приготовила салат из фруктов, и они с наслаждением выпили по стакану апельсинового сока. Теперь Настя была готова к любым подвигам. Облачившись в гидрокостюмы, они загрузили на плот акваланги, компенсаторы плавучести, маски, трубки, ласты и отправились исследовать местные глубины.

Полагая, что в месте сброса на глубину должны водиться большие рыбы, первое погружение Илья сделал под скалами главной башни. Нырнув с аквалангами, они оказались в настоящем лесу разнообразных водорослей, а на подводной части скалы обосновалась целая колония мидий. Интересно было понаблюдать, с какой поразительной быстротой эта колония реагировала на малейшую внешнюю угрозу. Стоило дотронуться до раковины моллюска, как приоткрытые створки моментально защелкивались и сигнал тревоги передавался под водой всем остальным раковинам колонии, которые захлопывались в одно мгновение.

Среди водорослей прятались кучки морских ежей. Эти представители подводного мира, как и моллюски, тоже всегда были настороже — их ядовитые иглы поворачивались в направлении возможной опасности.

Качающиеся водоросли были в основном зеленоватого и бурого цвета, зато для тропических рыб природа на яркие краски не поскупилась. Причудливые по форме, богатые разнообразием цветов рыбки радовали глаз своей изысканной красотой, но для барбекю они вряд ли годились. А чертовски красивая полосатая крылатка, которую называют рыбой-зеброй за ее ярчайший узор из разноцветных полос, вообще была смертельно опасной рыбой. Когда к полосатой крылатке подплывает опасное для нее существо, она тут же поворачивает навстречу отравленные копья своих колючек и прежде всего стремится пустить в ход колючки спинного плавника. Даже чуть уколовшись о такую колючку, человек вскоре после укола испытывает резкую боль, которая постепенно усиливается и может стать невыносимой и привести к потере сознания. Если получить глубокие уколы сразу несколькими колючками при попытке поймать эту рыбу или нечаянно наступить, то возможен летальный исход.

Заметив притаившуюся в скальной расщелине барракуду, заостренная голова которой с выступающей нижней челюстью по форме напоминала щучью, Илья предпочел не связываться с этой морской щукой, хотя у рыбаков барракуда считается неплохим уловом и мясо ее высоко ценится. Множеством острых как лезвия зубов такая добыча может сильно поранить, и с подводным ружьем лучше охотиться на более безопасные виды.

Илья знал, что из крупных рыб, обладающих высокими вкусовыми качествами, в тропических водах распространены парусники, которых легко распознать по очень высокому и длинному спинному плавнику, имеющему форму паруса, синий марлин и желтоперый тунец, названный так потому, что оба задних плавника его окрашены в ярко-желтый цвет.

Наиболее крупные парусники достигают в длину трех метров и весом около ста килограммов, но обычно их вес не превышает двадцати килограммов. Синий марлин вырастает в длину более пяти метров и имеет вес до девятисот килограммов, но в основном преобладают сравнительно мелкие особи весом не более ста килограммов. Желтоперый тунец может быть до двух метров в длину, а весом сто тридцать и более килограммов. Подстрелить одну такую рыбину — и мясом они были бы надолго обеспечены. При всем своем оптимизме Илья настраивался на то, что домой они вернутся нескоро. А выжить на этом безлюдном острове будет непросто. И отправиться в плавание на неуправляемом катере было крайне легкомысленно — второй такой шторм им не пережить, на скальном острове же никакие ураганы и тайфуны были не страшны. В общем, на скалах он чувствовал себя куда более уверенно, чем в открытом океане, что было естественно, ведь он альпинист, а не «морской волк».

Обнаружив в пещере маленького осьминога, Илья выманил его, чтобы показать Насте. Заливаясь темно-бурой краской, осьминог опустился на камни и глядел на них грустными глазами. Стоило Насте подплыть к нему, чтобы получше его рассмотреть, как осьминог тут же пустил облако темных чернил и под его прикрытием бросился наутек. Вытянув назад щупальца, он понесся с такой скоростью, что догнать его было невозможно, да никто за ним и не гнался.

Внимание Ильи привлек групер яркой окраски, подстерегавший добычу в засаде. Стараясь не делать резких движений, чтобы не вспугнуть притаившуюся в водорослях хищную рыбу, Илья снял пневматическое ружье с предохранителя и метров с трех выстрелил навскидку. Гарпун, как игла с ниткой, прошил брюхо групера насквозь, и полуметровый хищник забился на лине[16], распугивая остальных рыб.

Снять с линя трепыхающегося групера под водой было не так-то просто. Чтобы не упустить пойманную рыбу, следовало сначала насадить ее на кукан. У Ильи кукан был простейшей конструкции — отрезок капронового шнура с двумя жесткими проволочными петлями на концах. Одна из петель фиксировалась на застежке жилета-компенсатора, на вторую петлю при помощи съемной застежки нанизывалась пойманная рыба. Проделав ножом отверстие в нижней челюсти групера, он пропустил в него проволочную петлю, после чего вытащил гарпун из брюха рыбы.

Запаса воздуха в баллонах было еще достаточно, и Илья, надеясь подстрелить жирного тунца, решил продолжить подводную охоту. Чтобы кукан с пойманным групером не мешал ему охотиться, Настя прищелкнула петлю кукана к своему жилету.

Стаю синих тунцов они обнаружили на глубине около пятнадцати метров. Подплыв к стае как можно ближе, Илья выстрелил в особь покрупнее, и гарпун пронзил тунца ближе к хвосту. Пронзенная рыбина отчаянно забилась, пытаясь освободиться от гарпуна, и стала уходить на глубину, увлекая за собой вцепившегося в рукоятку ружья Илью. Упустить подводное ружье было нельзя ни при каких обстоятельствах, и ему пришлось добивать полутораметрового тунца ножом. С третьего удара он попал тунцу в сердце, и тот перевернулся брюхом кверху, окрашивая воду вокруг себя облаком крови.

На этом подводную охоту можно было закончить, потому Илья не стал снимать тунца с гарпуна и потянул его под водой за собой, как на поводке.

Увлекшись охотой, Илья с Настей уплыли от плота метров на семьдесят, и эти метры чуть не стали для них роковыми. Белая акула, чей зловещий силуэт, раз увидев, не спутаешь ни с каким другим, блуждая в поисках пищи, давно уловила вибрацию трепыхавшегося на гарпуне групера, но когда насаженный на кукан групер затих, акула потеряла к нему интерес. Тянущийся же за тунцом кровавый шлейф не мог не привлечь ее внимания. Известно, что акулы по запаху и вибрации воды способны учуять добычу на очень большом расстоянии, и белая акула — серая на боках, почти черная на спине, с темным плавником и ярко-белым брюхом, прозванная за ее кровожадность и агрессивность «белой смертью», безошибочно пошла на запах свежей крови, как самонаводящаяся торпеда.