Книга Прогулки по допетровской Москве - Мария Беседина

Другая характерная деталь интерьера, которую можно отметить в Проходных сенях, — украшенные резьбой деревянные подоконники. Такие подоконники, а также резные наличники и порталы дверей, можно увидеть во всех помещениях Теремов; Историческую экзотику этих интерьеров подчеркивают и вставленные в окна разноцветные стекла, своего рода наборные витражи. Вы можете возразить мне: Москва никогда не славилась на Руси как центр стеклоделия — пальма первенства принадлежала Киеву А после татаро-монгольского ига это ремесло на московской земле заглохло окончательно, до такой степени, что Иван Грозный, желая украсить свой обиход стеклянной утварью, повелел доставить мастеров-«стеклянников» издалека. Но даже в XVII в. застекленные окна оставались неслыханной роскошью! Что-то тут не так, скажете вы, и будете правы. На самом деле при постройке Теремного дворца в окна были вправлены пластины слюды. Правда, они тоже были разноцветными — этот слоистый прозрачный минерал хорошо поддается окрашиванию. Но, разумеется, слюда в значительной степени уступает стеклу и по своим оптическим свойствам, и по долговечности, и вот в XIX а слюдяные окошки были заменены на стеклянные. Сочетание цветов в их рисунке, впрочем, повторяет окраску слюдяных пластин.

Роспись на стенах комнат Теремов тоже достаточно точно воспроизводит ту, которая появилась здесь по замыслу создателей дворца. К сожалению, только воспроизводит. Стенопись Теремов, выполненная Симоном Ушаковым, практически не сохранилась (обнаружено лишь несколько незначительных фрагментов), а те росписи, которыми мы любуемся сегодня, выполнены в XIX в. Т. Киселевым. Эскизы для художника подготовил академик Ф. Г. Солнцев, максимально приблизив их к изначальным образцам. Для этого академику пришлось проделать немалую работу по реконструкции, восстанавливая облик осыпавшейся живописи, но дело того стоило! Перед нами предстает практически неизмененный интерьер XVII в.

Соответствует стенописи и мебель: стулья, скамьи, поставцы (своеобразные витрины для посуды) и шкафы. По большей части, правда, мебель в Теремах тоже была восстановлена позднее, однако и она полностью воспроизводит дизайн XVII в. (Впрочем, сохранились и подлинные предметы меблировки, и с одним из них нам предстоит вскоре встретиться, но не будем забегать вперед.) В те времена, когда Терема служили домом для своих царственных обитателей, полки поставцов и шкафов буквально ломились от серебряной, а то и золотой посуды. «По двум стенам держались ставцы из дуба, на вырезе из злата, в которых за стеклами стояла серебряная посуда, назначенная, казалось, для употребления исполинов», — писал И. И. Лажечников («Басурман»). Сейчас многие из этих предметов можно увидеть в экспозиции Оружейной палаты Московского Кремля.

Но вернемся к комнате, в которой мы с вами сейчас находимся, — к Проходным сеням. Они служили приемной — на лавках вдоль стен рассаживались бояре, терпеливо ожидая, пока царь соизволит выйти к ним. С XVII в. Проходные сени были переименованы в Переднюю комнату.

Из Передней комнаты мы попадаем в Гостиную комнату. Это — второе и последнее помещение Теремов, куда допускались посторонние. Здесь проходили «сидения царя со бояры».

Иногда, демонстрируя подчеркнутое расположение, царь принимал здесь иностранных послов.

За Гостиной комнатой расположен царский кабинет — Престольная комната. В XVII в. она по праву считалась наиболее красивой комнатой Теремного дворца. Посторонним вход в царский кабинет был строжайше запрещен, и лишь в знак особой милости и доверия «ближним» боярам по утрам дозволялось войти в него на несколько минут, дабы приветствовать царя и получить от него указания.

В Престольной комнате до сих пор стоит «рабочее кресло» русских государей — оно было выполнено в XVII в. Обтягивающий его бархат выглядит на удивление хорошо сохранившимся, но не стоит обольщаться: кресло было обтянуто им уже в XIX в.

А вот и еще одна достопримечательность Престольной комнаты. Ее среднее окно имеет собственное имя — Челобитное. С внешней стороны стен Теремного дворца Челобитное окно хорошо различимо — его обрамляет наличник из резного белого камня. Дело в том, что из Челобитного окна вывешивался специальный ящик с прорезью, в который любой из подданных государя имел право положить письмо с просьбой или жалобой. Предполагалось, что царь лично рассматривает все эти письма, вынося по каждому резолюцию (хотя, разумеется, большую часть этой работы выполняли «ближние» бояре). У этого прекрасного в своей демократичности обычая был, однако, существенный недостаток: письма из ящика извлекались только после того, как он оказывался набитым ими доверху. Затем следовало неспешное рассмотрение дел и вынесение резолюций… Эта неторопливость послужила причиной того, что ящик для челобитных в народе прозвали «долгим». Так вошла в русский язык поговорка: «откладывать какое-либо дело в долгий ящик».

Из Престольной комнаты есть боковой выход в небольшое помещение, из которого поднимается узенькая винтовая лестница из белого камня. Ома ведет в Верхний Теремок, а через него — в «смотрильную» башенку. Но мы с вами проследуем по анфиладе дальше, прямо.

Следующая комната носит название Опочивальни. Это — единственная из спальных комнат членов царской семьи, сохранившаяся до наших дней. В опочивальне проводили ночи повелители Земли Русской. «В низкой, жарко натопленной палате лампады озаряли низкий свод и темную роспись на нем: райских птиц, завитки трав… У заиндевелого окна… в круглых стеклышках играл лунный свет» — такой увидел ее А. Н. Толстой («Петр I»). Спальни царицы, царевича и царевен находились в другой, снесенной части дворца.

В опочивальне тоже есть боковая дверца. За ней — небольшая комнатка, которую называют Молельня. Подобные комнаты имелись во всех домах знати и даже в более скромных жилищах купцов и обеспеченных горожан. Здесь, в уединении, не отвлекаясь на домашние заботы и посторонние впечатления, русские цари совершали утренние и вечерние молитвы. Разумеется, царская Молельня по богатству убранства и ценности помещенных в ней образов не шла ни в какое сравнение с такими же комнатами менее знатных персон. И сегодня мы не можем без волнения видеть распятия и образа XVI–XVII вв. — прекрасные творения русских резчиков и иконописцев. Впечатление, которое они производят, тем больше, чаю здесь эти изумительные по мастерству исполнения предметы находятся гораздо ближе к зрителю, чем в огромных соборах или тем более в музеях. Можно насладиться каждой деталью их исполнения. Но, конечно, гораздо большее впечатление производит осознание того, что перед нами — те самые священные изображения, которым поверяли свои мечты и надежды русские цари.

Благочестивые самодержцы. Верхоспасский собор, церковь Распятия, церковь Воскресения Словущего, церковь Св. Екатерины

Как вы знаете, непременной принадлежностью жилищ русской знати были так называемые домовые храмы. Религиозная традиция требовала неукоснительного выполнения всех положенных Богослужений. При этом вознесение молитв в специально отведенной комнате, подобной той, которую мы с вами только что осмотрели, было ритуалом очень личным, требовавшим уединения. Но, кроме этого, главе дома предписывалось непременно молиться вместе с домочадцами — это должно было объединять семью, сглаживать ссоры, способствовать доверительности отношений. Иногда в таком молении принимали участие гости и особенно близкие к хозяевам слуги. Но главное — это должна была быть полноценная церковная служба с последующей проповедью, которую полагалось проводить священнику. Вот почему строились домовые храмы — как правило, маленькие, рассчитанные на незначительное количество прихожан.