Книга Подлинная история Куликовской битвы - А. Синельников

Портрет четвертый. Мамай и Крым

«С одной стороны, Мамай представляется в роли крупнейшего сепаратиста данного периода, выдвигавшего собственных претендентов на ханский престол и проводившего активную завоевательную политику. С другой стороны, Мамай определяется как узурпатор, лишенный реальной социальной опоры и вынужденный прибегать к услугам временных внешних союзников (русских, литовских, итальянских и др.). Следует также отметить, что в историографии деятельность Мамая характеризуется, как правило, во внешнеполитическом аспекте, и прежде всего в контексте взаимоотношений с русскими княжествами»[35].

Письменные источники практически не содержат каких-либо сведений биографического характера, позволяющих уточнить происхождение этого сановника.

Пожалуй, наиболее ранние известия о Мамае относятся ко времени правления хана Бердибека (1357–1359). Согласно сообщению арабского автора Ибн Хальдуна, Мамай уже в это время находился в числе придворных эмиров, «управлял всеми делами», являлся удельным держателем города и области Крым и состоял в родственных отношениях с верховным правителем Орды.

К нашему счастью, в исторических хранилищах других народов сохранились еще источники по интересующему нас вопросу. В 1950 году в Ереване были изданы «Памятные записи армянских рукописей XIV века». Среди них иногда мелькают крупицы интересующих нас сведений.

«…написана сия роспись в городе Крым… в 1365 году, 23 августа, во время многочисленных волнений, потому что со всей страны – от Керчи до Сарукермана собрали людей и скот, и находится Мамай в Карасу с бесчисленными татарами, и город в страхе и ужасе». Итак, Мамай за пятнадцать лет до битвы базируется в Крыму. Что там дальше? «Завершена сия рукопись в 1371 году во время владычества Мамая в области Крым…»; «…написана сия рукопись в 1377 году в городе Крыме во время владычества Мамая – князя князей…».

Заметьте, он там все время развития конфликта. И во время отказа в уплате дани, и во время ее последующей уплаты. При этом именуется князем князей, там, в Крыму, ибо летописи крымские.

Это он когда дань на севере собирает – хан, когда по мобилизации приезжает в Сарай-Берке. Я намеренно написал «по мобилизации», мог бы написать «на лагерные сборы». А то сразу вспоминается рассказ о том, как «выдающийся военачальник и политик Мамай захватывал столицу Золотой Орды четыре или даже пять раз, но все-таки вынужден был покидать ее. Причину этого уяснить ученые не в силах, а сообщение летописей свет на это не проливает».

Да не захватывал он Сарай-Берке, и не менялось там двадцать пять ханов за короткий, всего в 23 года, период «заката» Золотой Орды. Просто свои функции сборщиков положенной десятины они, то есть ханы, выполняли в ротационном режиме, и Мамаю за это время их пришлось выполнять пять раз. В этом и весь секрет. Вот и был он пять раз ханом в столице, а дома, в Крыму, был, как и все, князем.

Эней был парубок бедовый,И хлопец хоть куда – казак!

Так писал И. П. Котляревский в своем переводе «Энеиды». И продолжал:

Хоть были крови не троянской,Иной какой-то басурманской,Но знали службу казаки.Молодцеваты, крепки, ловки,Пошли к Энею по вербовке.

Вот и Мамай из тех же, что по вербовке. Пришел в Орду – стал ханом, вернулся в Крым – князем.

Повторим, в период с 1365-го по 1377 год Мамай, согласно этим, сделанным тогда же, армянским записям, был властителем Крыма, притом есть все основания полагать, что его владычество началось здесь значительно раньше, а завершилось только в конце 1380 года.

Теперь настала пора вспомнить о роли генуэзцев в Крыму. О том, что генуэзцы прочно утвердились в Крыму в средневековье, знают все и каждый. Кто забыл, извольте полюбоваться на остатки их крепостей в Феодосии, Судаке или Балаклаве, мощь которых ясно видна и теперь, в наши дни. Вспомнили? И историки об этом знают, но их мирное сосуществование с «неверными», и в частности с Мамаем, не объясняют. Чрезвычайно редки случаи, когда понимание отдельных сторон проблемы, так сказать, вписано в общую картину мировой истории. А если и вписано, то как?

«Западная цивилизация последовательно продвигалась на восток к линии Эльбы, затем – Одера и, далее, Двины, и к концу XIV века континентальные европейские варвары, противостоявшие… развитым цивилизациям, исчезли с лица земли… В результате западное и православное христианство… оказались в прямом соприкосновении по всей континентальной линии от Адриатического моря до Северного Ледовитого океана»[36].

Вот так! «Континентальные европейские варвары… исчезли с лица земли». Это о ком? Неизвестно. Просто о варварах.

А пока о генуэзцах, армянах и других противниках «неверных» татар, спокойно живущих под их игом. Именно так. Кроме генуэзцев там живут в это время армяне, как нам сообщают те же летописи – христиане.

«Миссионеры и латинские епископы в Кафе нередко прибегали и к насилию… даже к подкупу отдельных служителей армянской церкви… Армяне в знак пассивной борьбы уходили из Кафы к своим соотечественникам в другие части Крыма. Вероятно, это вызвало необходимость основания в тот период – в 1358 году – недалеко от Старого Крыма знаменитого армянского, монастыря Сурб-Хач (Святой Крест)»[37].

Следует отметить, что ко времени указанных событий взаимоотношения жителей Кафы и других генуэзских городов с Мамаем были достаточно напряженными. Письменные источники этого времени представляют краткие сообщения об имевшем место военном конфликте между Мамаем и генуэзскими колонистами Крыма.

«Последние летом 1365 года захватили у „гордых и сварливых греков“ город Солдайю (Судак) с прилегающей сельскохозяйственной округой»[38], однако «впоследствии им пришлось уступить Солдайю и 18 мелких поселений «сеньору Мамаю»[39]. Датировка этого похода Мамая затруднительна, поскольку указанные события не имели строгой хронологической последовательности (к моменту переподчинения Солдайи Мамаю генуэзцы успели учредить здесь католическую епархию).