Книга Выбираю любовь - Барбара Картленд

Она вскочила со стула и принялась мерить шагами комнату, словно физические движения могли прогнать неприятные мысли из головы и давящую боль из сердца.

«Ну что ты, глупая, трусливая, беспомощная девчонка, можешь дать такому искушенному светскому человеку, как Рейберн?»

Виоле показалось, что кто-то невидимый произнес эти слова вслух — горькие слова, на которые ей было нечего возразить…

Лишь в шесть часов Виола очнулась от тяжелых мыслей и поняла, что она все так же сидит в кабинете, как будто только что вернулась с Белгрейв-сквер.

Виола вспомнила, что через полчаса должна вернуться домой ее мачеха, уехавшая в Уимблдон на собрание суфражисток.

Обедать они сегодня будут вдвоем. Леди Брэндон заранее объявила, что рано ляжет спать, так как намерена завтра отправиться на митинг, который состоится в Оксфорде.

«Интересно, будет ли мачеха пить чай, когда вернется?» — подумала Виола и решила, что вряд ли — уже слишком поздно. Обедают они обычно в восемь часов, и леди Брэндон наверняка подождет до этого времени.

За дверью раздались шаги, и Виола, решив, что это вернулась мачеха, встала, чтобы поздороваться с ней.

Дверь отворилась, однако на пороге показался дворецкий, а не леди Брэндон.

— Там в холле двое полицейских, мисс Виола. Они немедленно хотят поговорить с вами.

— Полицейские? — в изумлении переспросила Виола. — А что им от меня нужно?

— Этого они не сказали, мисс. «Очевидно, это как-то связано с мачехой», — решила Виола, от души надеясь, что леди Брэндон не ввязалась в очередной скандал.

«Рейберн это вряд ли одобрил бы», — подумала она.

Девушка вышла в холл и увидела двух полицейских, которые неуклюже держали в руках свои шлемы.

— Вы хотели меня видеть? — спросила девушка.

— Вы мисс Виола Брэндон? — вопросом на вопрос ответил старший из полицейских.

— Да.

— Мы обязаны арестовать вас, мисс, за то, что вы устроили пожар на Белгрейв-сквер.

— Устроила пожар? Я? — в испуге воскликнула Виола, ничего не понимая.

— Да, мисс. Нам сообщили, что вы заезжали с визитом к леди Давенпорт, а уходя, подожгли одну из комнат нижнего этажа. Там же вы оставили листовки, в которых говорилось, почему вы это сделали.

— Это неправда! — воскликнула перепуганная Виола.

— И тем не менее, мисс, вам придется отправиться с нами в участок, — строго сказал тот же самый полицейский.

Это, должно быть, какая-то ошибка! — попыталась объяснить им Виола. — Я действительно пила чай с леди Давенпорт, однако потом сразу же отправилась домой в ее карете.

— Вы можете сделать заявление в участке, мисс.

— Я что, должна там… остаться?.. Собственный голос показался Виоле чужим и слабым.

— Вообще-то это решает дежурный офицер, но боюсь, что так оно и будет, мисс.

Сердце Виолы гулко забилось, все поплыло перед глазами. Собрав остатки мужества, она попыталась успокоиться.

— Скажите, могу я написать записку своему жениху, что не смогу с ним увидеться в назначенное время? — спросила она. — Его зовут Рейберн Лайл, он заместитель министра иностранных дел.

Такое громкое имя явно произвело впечатление на полицейских. Они молча переглянулись, а затем один из них ответил:

— Думаю, что можете, мисс. Только не пытайтесь тайком покинуть дом!

— Можете не беспокоиться об этом, — обещала Виола. — Вы можете даже сопровождать меня в кабинет и присутствовать там, пока я буду писать.

Это великодушное предложение явно смутило констеблей, и они разрешили Виоле подняться в кабинет одной.

В письме Виола сообщила Рейберну, что произошло и в чем ее обвиняют, и в конце добавила:

«Но это неправда, клянусь Вам! Пожалуйста, помогите мне!.. Я очень Вас прошу…»

Затем, поставив свою подпись, Виола вложила письмо в конверт и отдала дворецкому.

— Немедленно пошлите кого-нибудь с этим посланием в палату общин и передайте сэру Лайлу, — распорядилась она. — Это очень важно!

— Слушаюсь, мисс.

Вернувшись в свою комнату, Виола надела белые перчатки, шляпку, украшенную глициниями, и взяла сумочку.

Теперь она была готова следовать за полицейскими.

У крыльца уже стояла «черная Мария», запряженная парой лошадей.

Полицейские помогли Виоле забраться внутрь, затем один из них сел на жесткую скамью напротив девушки, а второй поместился спереди, рядом с возницей.

Карета тронулась, а Виола принялась размышлять о том, что ее ждет, ничуть не сомневаясь, что все происшедшее, несомненно, дело рук леди Давенпорт.

Она была уверена, что этот скандал не только заденет ее саму, но и наверняка повредит Рейберну.

Не приходилось сомневаться в том, с каким удовольствием газеты подхватят и раструбят на весь Лондон новость о том, что невеста молодого политика устроила пожар в доме светской львицы, с которой у него был в прошлом роман.

Виола закрыла глаза. Она представила себе кричащие заголовки завтрашних газет. Казалось, до нее уже доносятся презрительные насмешки, которыми будут осыпать не только ее, но и Рейберна.

«Как она могла? Как посмела эта коварная женщина совершить такой чудовищный поступок?» — задавала себе недоуменный вопрос Виола.

Не приходилось сомневаться, что она оказалась права, когда с первых минут знакомства мысленно сравнила леди Давенпорт со змеей.

Все было подстроено заранее. Вознамерившись отомстить бывшему любовнику, эта низкая женщина направила удар в самое уязвимое место — решила повредить его карьере.

В то время, когда все члены правительства единодушно выступали против предоставления женщинам избирательных прав, оказаться как-то связанным с суфражистским движением означало лишь одно — политической карьере Рейберна будет положен конец.

А кроме того, этот эпизод сделает его посмешищем в глазах общества.

«Ему придется уйти в отставку!» — в отчаянии подумала Виола и в очередной раз пожалела, что бомба, благодаря которой она познакомилась с Рейберном, не взорвалась…

В полицейском участке, куда вскоре доставили Виолу, ее обвинили в поджоге, причинившем урон дому леди Давенпорт на Белгрейв-сквер, и хотя несчастная девушка доказывала, что это обвинение ложно, чувствовалось, что офицер ей не поверил.

— Завтра утром вы предстанете перед судом, — строго сказал он, — и там изложите все доводы в свое оправдание.

Было видно, что он не питает симпатии к суфражисткам, к которым он, без сомнения, причислял и Виолу.

— Вы можете отпустить меня под залог? — робко спросила девушка.