Книга Покер с аятоллой. Записки консула в Иране - Реваз Утургаури

Действительно, небо затянуло серыми тучами, поднимался порывистый ветер. Отдали швартовые. «Гурьев» отошел от причала. Берег стал удаляться. Отойдя от него на расстояние нескольких сот метров, пароходик замедлил ход и остановился, раздался звук опускавшейся якорной цепи.

Чего это мы? — спросил я у пробегавшего мимо матроса.

Шторм пережидаем, — ответил тот.

Двое суток среди здоровенных волн и проливного дождя болтался «Гурьев» на рейде вокруг якоря. Вблизи, на расстоянии вытянутой руки, поднимался и падал недосягаемый Баку. Зелено-желтые пассажиры — несколько иранских семей — не вылезали из гальюнов. Мы с Филиппом пили в кают-компании лимонную водку, которой угощал нас добродушный капитан, и слушали его морские рассказы. На третий день, когда шторм утих и мы продолжили путь, я спросил старпома (к этому времени я всех уже знал), чего нам не сиделось в порту.

Понимаешь, земляк, — сказал старпом, — когда сидишь в порту — командировочные «ёк»! А если успел выйти в море до начала шторма, командировочные «чик-чик, чик-чик».

А какие у вас командировочные? — спросил я.

2 руб. 47 коп. в сутки, — сказал старпом. — В валюте!

На следующий день мы пришли в Энзели. Отдых закончился. Начиналась работа.

ПРЕЗИДЕНТ И МАСОНЫ

К началу 1985 г. термин «группировка Хомейни» во многом утратил свое прежнее значение из-за откровенной конфронтации между входившими в нее крупными религиозно-политическими деятелями. Они были едины при достижении главной цели — установления абсолютной диктатуры шиитского духовенства в Иране, утверждения самого Хомейни и его ближайших последователей на ключевых позициях в создаваемом государственном аппарате. После захвата власти в их действиях наметилась тенденция к укреплению единоличных политических и экономических позиций и нейтрализации попыток своих бывших единомышленников добиться превосходства. Эти тенденции усилились и переросли в откровенную конфронтацию в связи с заметным падением авторитета имама и его постепенным отходом от практического руководства страной из-за ухудшающегося состояния здоровья.

Центральными фигурами междоусобной борьбы стали председатель меджлисаХашеми-Рафсанджани и президент страны Хаменеи.

Секретно Экз. № 1

... Хашеми-Рафсанджани пользуется поддержкой клана Хомейни, куда входят: сын имама Ахмад, министр КСИР Рафигдуст, командующий вооруженными силами КСИР Резаи, министр информации ходжат оль- эслам Рейшахри, министр внутренних дел ходжат оль-эслам Мохташами, генеральный прокурор страны ходжат оль-эслам Хоэниха и ряд других крупных религиозно-политических деятелей, занимающих высокие государственные посты. Группировка поддерживает связи с аятоллой Монтазери и прочит его на место Хомейни.

Президент Хаменеи опирается на высший командный состав армии и флота. Однако это не дает ему перевеса, поскольку по указу Хомейни в КСИР стали создаваться военно-воздушные и военно-морские силы, чем снизилась роль армии в борьбе группировок. Кроме того, недавно с государственных постов были сняты сторонники президента: министр внутренних дел ходжат оль- эслам Нури и первый заместитель руководителя исламских ревкомов ходжат оль-эслам Салек. На их место были назначены люди Хашеми-Рафсанджани. Им даны широкие полномочия для проведения кадровых перестановок в МВД и ревкомах.

В настоящее время, в ходе предвыборной президентской кампании, борьба двух группировок особенно обострилась.

Испытывая необходимость в дополнительной поддержке, Хаменеи вступил в непрямые контакты с частью высшего иранского духовенства, принадлежащей к обществу «Ходжатие».

Контакты состоялись при посредничестве Исфаганского теологического центра, тесно связанного с теологическим центром Мешхеда, где находится штаб-квартира общества, ортодоксальным духовенством Хузестана — третьим по значению центром этой организации — и частью духовенства Кумского теологического центра во главе с великим аятоллой Гольпаегани, самым авторитетным противником группировки имама, приверженцем «Ходжатие». В результате возник новый альянс.

Новые политические альянсы в Иране — явление частое. Они зависят от личных, клановых и корпоративных интересов участников на каждом отдельном этапе борьбы за власть. Уникальность данного случая заключается в том, что президент Хаменеи вступил в контакт с силами, выступающими против самих основ нынешней формы государственного правления.

Общество «Ходжатие» по структуре аналогично масонской ложе. Оно является одной из самых влиятельных религиозно-политических организаций страны. В нем объединены авторитетные представители ортодоксальной части высшего иранского духовенства, которые выступают против единоличной власти Хомейни и ведут с ним непримиримую скрытую борьбу.

В настоящее время связь с «Ходжатие», даже через посредников, представляет для президента высшую степень риска, но в стратегическом отношении открывает путь к самым широким возможностям.

Союз с «Ходжатие» дает Хаменеи реальный шанс занять место имама после его ухода со сцены.

ЗАБЛУДИВШИЙСЯ АН[46]

Они летели из Герата на юг. Сбились с курса. Пытались сориентироваться визуально. Но внизу песчаная буря — ни черта не видать. По прикидке штурмана аэродром назначения был где-то рядом. Снизились, и вот удача, в просвете мелькнула взлетная полоса. «Садимся, командир, — облегченно выкрикнул штурман, — приехали!»

Маленький АН-26РТ приземлился. Он совершал транспортный перелет, вез людей и никакой боевой задачи не выполнял. Экипаж и несколько наших военных инструкторов спустились с борта и огляделись. Местность для здешних краев обычная: солончак, две чахлые пальмы, одинокий сараюшка, но почему-то пустое летное поле и ни души. Зашли в помещение. Сидевший там служка подобострастно привстал, залопотал что-то по-своему, видно, приветственное. У наших переводчика не было, сами языка не знали. Поэтому поздоровались («салам» он и в Африке «салам») и спросили по-русски, где самолеты и люди — военные «шурави». Служка оказался какой-то странный, не смея присесть, с ужасом глядел на них и ни слова не понимал. «Тупой какой-то!» — подумал командир.

В те годы в Афганистане люди, связанные с техникой, тем более авиацией, русский язык знали. Пустой разговор «на пальцах» шел минут сорок. Отчаявшись втолковать этому дураку элементарные вещи, командир устало поднял глаза и увидел, портрет Хомейни!

Это был не Афганистан! Это был Иран! [47]