Книга Иван Грозный - Казимир Валишевский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Второе послание Ивана IV Андрею Курбскому. 1577 г. Переписка русского царя Ивана Грозного и находившегося в эмиграции его подданного князя Андрея Курбского, продолжавшаяся в течение 1564–1579 гг., ставшая широко известной, занимала значительное место в публицистике XVI века
Неизвестны даты первых трех посланий. Четвертое же сам Иван пометил Вольмаром. Очевидно, оно было написано сразу после взятия этого города в 1577 году. Царь не упустил случая извлечь из этой победы аргумент для себя. Ему очень хотелось подчеркнуть, что она досталась ему без всякой помощи Курбского и его друзей. В ответном письме Курбский ссылался на Цицерона, но противник молчал. Курбский шлет новое послание. Ответа нет. На сцену выступил Баторий: у царя явились новые заботы.
Среди своих соотечественников противник Грозного находил как защитников, так и обвинителей. В настоящее время в России преобладают первые. В ожидании статуи, которая, без сомнения, украсит со временем какую-нибудь московскую площадь, они сооружают литературный памятник в честь этого героя. К числу апологетов Курбского относится ученый автор «Истории русской литературы» Пыпин, а также более ранний его биограф. Для них Курбский, при всех его недостатках, является выдающимся представителем идей, усвоенных Россией XVI века. Он служит показателем культурного уровня, до которого мог подняться русский человек того времени. Не нужно забывать, что русское общество жило в отдалении от источников западной цивилизации и в своих исканиях истины было подавлено правительственным террором. Как воин Курбский не щадил своей крови на защиту родины. Но он был к тому же и образованным человеком, старавшимся расширить тот круг познаний, которым довольствовались его соотечественники. Он был первым русским публицистом и первым гражданином своего отечества в полном смысле этого слова; его увлекала идея прогресса, и он смело возвышал свой голос против грубого деспотизма.
Эти мнения лестны для Курбского, но они нуждаются в критической проверке. Деятельность Курбского в Московском государстве далеко еще не выяснена полностью. Лучше известно то, что относится к его пребыванию в Польше, а то, что знаем мы о Курбском из этой эпохи, говорит далеко не в его пользу. В своем изгнании он был обеспечен приличными владениями и доходами. Как господин он был ненавидим своими слугами. Как сосед он был самым несносным, как подданный – самым непокорным слугой короля. Он переводил Златоуста и восставал против деспотизма, но себе позволял злоупотребления властью не менее чудовищные, чем те, в которых был повинен Иван. Например, он сам сажал евреев в темницы, наполненные водой с пиявками. Вздорил он со всеми, не исключая даже короля, который вовсе не был тираном. Он постоянно противился всякой власти даже тогда, когда ему приходилось платить налоги.
Курбский воплощал в себе ту группу московских людей, с которой пришлось бороться Ивану. Эти люди были доступны культурным влияниям, им были свойственны некоторые стремления к свободе, но то и другое они понимали в узком смысле, применительно к своим эгоистическим интересам привилегированного сословия. Некоторые отрицали, что Курбский примыкал к боярству, защищавшему свои устарелые права и привилегии. Но разве сам Курбский не заявлял своих прав на Ярославское княжество? Переходя в Польшу, он являлся корыстолюбивым карьеристом. Король предоставил ему Кревскую старостию, десять сел с 4000 десятин земли в Литве, город Ковель с замком и 28 селений на Волыни. Король думал, что этим возмещает потери, понесенные вследствие бегства с родины Курбскому.
Допустим, что опальный вельможа Ивана стремился лишь защитить против посягательства государственной власти и расширить свои наследственные права – участие в совете царя или подача голоса при обсуждении государственных дел, право боярина служить царю лишь в той мере, в какой ему угодно было. При всем своем сочувствии прогрессу Курбский, таким образом, является политически отсталым человеком: он защищал начала, «завещанные глубокой стариной». У него были свои идеалы, но в них он сходился, быть может и незаметно даже для самого себя, с Польшей, которую он ненавидел и презирал, несмотря на то, что ел ее хлеб. Эти идеалы оказывались уже анахроническими даже на их родине – в Польше. Они были опасны и гибельны. Перенести их на московскую почву было невозможно. Здесь они сталкивались с другими понятиями и нравами и превращались в полное отрицание государства, что выражалось в отказе от службы, бегстве за границу и предательстве родины. Курбский напрасно старался представить Ивана гонителем угнетенной невинности. В народном же творчестве Иван и доныне остается искоренителем крамолы на русской земле. Истребляя бояр, он казался защитником убогих и немощных. Эта легенда требует объяснений. Большинство русских историков не хотело допустить и мысли, что на стороне Грозного был сам русский народ. Что же сделал Иван для крестьянской массы? До него люди эти были свободными земледельцами, теперь они оказались полурабами, в скором времени окончательно утратившими свободу. Прикованные к жалкому клочку земли, они при Иване несли более тяжелое бремя, чем раньше. Государство все более и более эксплуатировало крестьянскую массу из-за своих непрерывно растущих потребностей. Но этот народ, нищету и бесправие которого увеличил Иван, воспевал и превозносил его. Когда страдания становятся невыносимыми, всякая перемена кажется благодеянием, хотя бы она и ухудшала положение. В 1582 году крестьяне польских владений, предоставленных Курбскому, открыто заявили жалобу на своего нового господина. Жалоба была признана справедливой. Это было в Польше. Можно представить себе, как он пользовался своей властью и распоряжался судьбой крестьян в своих родовых вотчинах у себя на родине! Таких владельцев были тысячи. Курбский ведь еще слыл либеральным человеком! На этой ненависти народа к притеснителям-боярам и созидалась популярность Ивана среди угнетенных масс.
Курбский умер в Ковеле в мае 1583 году. Его семья уже успела принять католичество в Польше. Вернувшись на родину, она снова приняла православие и вымерла в 1771 году. В борьбе между старым и новым порядком Курбский был самым блестящим защитником прошлого. Но признать его героем или мучеником нельзя. Я хотел показать, с какими противниками пришлось мериться Ивану силами.
Опричнина
Вымысел и действительность драмы. Террор. Царь Симеон. Историческая оценка опричнины
Многие из моих русских и некоторые из французских читателей знакомы с приключениями князя Серебряного по повести графа Алексея Толстого. Возвращаясь в Россию из посольства в другое государство, герой романа встречается с отрядом вооруженных людей, по внешности и поступкам представляющих настоящих разбойников. На глазах князя Серебряного они грабят деревню, подвергают людей насилиям и убивают их. Князь вмешивается в побоище. Скоро его самого схватывают, и он узнает, что его обвиняют в преступлении против царских людей. Воображаемые разбойники оказываются царскими слугами, а их бесчинства – обычным явлением нового политического строя. Провинившегося князя приводят в новую резиденцию царя, в Александровскую слободу, где он делает новые ужасные открытия. На царском дворе он видит медведей, которыми травят пришлый люд. Наконец, избежав пытки, он попадает на царский пир. В столовой зале заседают царские клевреты, переодетые чернецами, сам царь, зловеще усмехаясь, наделяет гостей кубками с отравой. Нога скользит в крови. Воздух насыщен опьяняющим запахом бойни. Гул веселых голосов охмелевших гостей смешивается с раздирающими душу воплями жертв, мучимых тут же рядом в застенках. Этот дворец напоминал ад или бойню. Серебряный начинает догадываться, что это царь тешится такими страшными забавами. Изображая эту картину, автор не создавал ее своим воображением. Граф Алексей Толстой заимствовал у исторической науки, в лице самых блестящих ее представителей, и свой рисунок, и краски. В изображении Карамзина, Соловьева, Костомарова, Ключевского, Михайловского опричнина является кровавой эпопеей бессмысленных убийств, совершавшихся по повелению царя для его забавы. Исполнителями его приказаний являлись люди без стыда и совести. Со своими страшными эмблемами – собачьей головой и метлой у луки седла – они скачут по большим дорогам, грабят и убивают. Обрызганные кровью, они везут свою богатую добычу в Александровскую слободу. Здесь ко всем своим преступлениям они прибавляют еще одно – кощунство: облекшись в черные рясы, они вместе со своим игуменом, царем, предаются самым гнусным оргиям.
