Книга Эдгар По - Андрей Танасейчук

Полковник Джаспер Хаус, 1-й артиллерийский полк,

Генералу, командующему Восточным округом армии США, Нью-Йорк».

Из приведенного текста нетрудно догадаться, что история Перри, изложенная полковником, была сочинена нашим героем. «Несущественные детали» он опустил, и полковник (как, впрочем, и другие офицеры) не был посвящен в непростые отношения между опекуном и пасынком. Впрочем, для них они не были интересны. Главное, что «дела службы в результате замены ничуть не пострадают».

Генерал реагировал соответствующим образом и уже 4 апреля 1829 года подписал представление. Согласно ему Эдгар А. Перри увольнялся от службы Соединенным Штатам начиная с 15 апреля того же года.

Бумага поступила в штаб полка накануне указанной даты. И вот тут имеется интересная подробность, игнорировать которую не стоит. По стечению обстоятельств в тот день, когда пришел приказ об увольнении, в расположении части не оказалось ни лейтенанта Ховарда, ни капитана Грисволда. А Эдгар По то ли не захотел, то ли не мог их дожидаться. В соответствии с принятой тогда процедурой, прежде чем будут подписаны бумаги об увольнении, увольняемый должен представить себе замену (об этом как о свершившемся факте упоминает полковник Хаус, но на самом деле никакой замены тогда еще не было). В свое время лейтенант Ховард объяснял, что сделать это довольно легко: он отдаст распоряжение какому-нибудь из новобранцев, и тот займет освобождающееся место. Единственное, что должен сделать По, — выплатить месячное содержание — 12 долларов — тому, кто его заменит (так было принято). Но Ховард отсутствовал, найти желающего (а тем более отдать приказ) главный сержант полка не мог. И вот, вместо того чтобы подождать Ховарда, По решил найти добровольца самостоятельно. Почему? Ведь поступать так было совершенно нелогично. Но многое в своей жизни По совершал спонтанно — под влиянием эмоций. Видимо, и на этот раз они возобладали: ему просто не терпелось сбросить — теперь уж ненавистный — армейский мундир.

В конце концов добровольца он нашел. Это был один из старослужащих сержантов — Сэм Грейвз. Но соглашался он занять место только при условии, что По выплатит ему не 12, а 75 долларов. Связано это было, скорее всего, с тем, что Грейвз уже выслужил собственный пятилетний срок и теперь ему предстояло служить еще три года. Видимо, хотел подзаработать. Хотя у По было всего 50 долларов (отчим дал их на устройство дел и дорогу домой), это его не остановило. Пребывая в лихорадочном возбуждении, он не стал торговаться, а тем более менять планы и поступил так: отдал сержанту 25 долларов, а еще на 50 долларов написал вексель. Позднее Джон Аллан отказался его оплатить. Он не поверил пасынку — посчитал, что тот его обманул и деньги «прикарманил». Ведь он говорил, что нужно только 12, откуда же взялась эта сумма в 75 долларов? Объяснения По предоставил, но даже несколько лет спустя этот «обман» припомнила ему вторая миссис Аллан, хотя тогда ее еще не было рядом с торговцем. Следовательно, он запомнил. И не поверил.

Как бы там ни было, 15 апреля служба нашего героя в армии США завершилась. Не навсегда он простился с армией. Впереди еще был Вест-Пойнт. Но это уже другая история. А «Эдгар А. Перри» перестал существовать, вновь превратившись в Эдгара Аллана По. И теперь снова возвращался в Ричмонд — «к отеческим гробам, к родному пепелищу».

«Аль Аарааф» и другие события. 1829–1830

Отставка и обратное превращение Эдгара А. Перри, солдата армии США, в Эдгара Аллана По, воспитанника уважаемого виргинского негоцианта, знаменовали для нашего героя не только возвращение в родной Ричмонд, но и начало неприкаянных скитаний, конец которым положит только смерть. Разумеется, ни о чем подобном он не задумывался, хотя, конечно, знал, что на этот раз его пребывание в Ричмонде будет недолгим: предполагалось, что вскоре он отправится в Вашингтон для поступления в академию.

В доме на Пятой улице на этот раз он провел меньше месяца — вторую половину апреля и первую неделю мая — и все это время большей частью был занят подготовкой к отъезду. Насколько можно судить по сохранившейся бухгалтерской книге партнера мистера Аллана господина Эллиса, важное место в этих приготовлениях принадлежало «обмундированию» юноши: записи за этот период сообщают об отпущенных по просьбе Аллана перчатках, носовых платках, тканях на белье, рубашки и верхнюю одежду. Понятно, что ему необходимо было основательно приодеться. Но, конечно, не только походы в лавку, к портным и сапожникам поглощали его время. Необходимо было заручиться рекомендательными письмами от видных жителей города к военному руководству.

К этому немало стараний приложил мистер Аллан: он не только приодел своего воспитанника, но и заручился поддержкой многих уважаемых граждан города. Среди них конгрессмен полковник У. Уорт, спикер конгресса США преподобный Эндрю Стивенсон[77] и другие. Конечно, он и сам сочинил послание, присовокупив к другим рекомендательным письмам в военное ведомство, адресовав его военному министру майору Джону Итону[78]. Письмо это стоит привести, поскольку оставляет оно двойственное впечатление, разительно отличаясь от других рекомендаций, данных будущему кадету:

«Ричмонд, 6 мая 1829

Дорогой сэр,

юноша, податель настоящего письма, то же лицо, что представило вам рекомендации лейтенанта Ховарда, капитана Грисволда, полковника Уорта, нашего представителя в конгрессе и спикера преподобного Эндрю Стивенсона и моего друга майора Джонатана Кэмбелла.

В свое время мы расстались с ним в связи с его игрой в карты (во всяком случае, полагаю, что это так), которой он увлекся в университете в Шарлоттсвилле, а я отказался оплатить его „долги чести“. С огромным удовлетворением хочу отметить, что он очень изменился в лучшую сторону за последний год и многого добился. Его история коротка. Он внук генерал-квартирмейстера По из Мэриленда, вдова которого, насколько мне известно, и сейчас продолжает получать пенсию за службу и утраты, понесенные ее мужем.

Сэр! Должен открыто заявить, что мы не состоим в каком бы то ни было родстве; много в ком я проявлял подобную заинтересованность, с тем чтобы помочь им в делах; те же побуждения движут мной и сейчас, ибо забота моя принадлежит всякому, кто оказывается в нужде. Я ничего не прошу для себя, но был бы признателен, если бы вы явили любезность, поддержав юношу в свершении его планов. Мне доставит огромное удовольствие ответить на любую услугу, которую вы можете ему оказать. Прошу извинить меня за откровенность, но я обращаюсь к солдату.