Книга Путин по Фрейду. Тайное и явное - Николай Ресслер

А особенность русского менталитета (подчеркиваю, не российского, а именно русского) заключается в том, что русские – Россия и множество народов, собранных под этой вывеской, а также Восточная Украина, Беларусь, частично Казахстан, Армения, Азербайджан и некоторые другие страны бывшего СССР, исторически привыкли жить при “сильной власти”. Демократы типа Горбачева, Ельцина, Ющенко тут же пробуждали в народе анархию и произвол. Но пресытившись хаосом, народ с тоской вспоминал Петра 1, Екатерину II, Ленина, Сталина и счастливую жизнь при Советском Союзе. Народ России поверил в Путина как в царя-батюшку. Да и не только в России, В Украине, Беларуси, Венгрии и некоторых других государствах президент Путин воспринимался как образец, благодетель своей нации.

И это действительно было так, причем настолько, что сам Путин в это поверил и вырос в своих глазах.

Таким образом, из-за ошибки западных политиков Путин превратился в лидера почти 200 миллионной (речь идет не только о гражданах России, но и о многих гражданах ближнего и дальнего зарубежья) послушной, легко управляемой нации. Одновременно, он укрепился в своих амбициях и роли человека-истории.

4. Но тут в разгар триумфа – Зимней Олимпиады в Сочи, на которой Путин очередной раз утверждал себя в роли человека-истории, в Украине Майдан перешел в активную фазу. Путин долго не воспринимал значимость Майдана, потому что все факты убеждали его в том, что Украина осталась независимой только на бумаге и в умах небольшой части народа. Фактически по всем сферам деятельности она тотально зависела от России и ее финансовых вливаний.

Майдан выступил раздражителем (возможно, вызовом) для Путина как человека-истории. Он помнил свой проигрыш в 2004 году, когда украинский народ выставил его в роли клоуна на весь мир (только он поверил в президента Януковича и поздравил его с президентством, а народ добился перевыборов и к власти пришел демагог и националист Ющенко). И от прямого вмешательства в события на Украине его останавливал только образ положительного героя, либерал-демократа, который Путин пока не готов был менять. Но наказать Украину, воспользоваться ее слабостью – Путин уже начал об этом думать.

5. Вторая ошибка западных политиков – многие из них начали потакать позиции, которую занял Путин по отношению к Украине. Я до сих пор помню, как не только ведущие телевизионные каналы в России, но многие каналы в европейских странах преподносили Майдан как борьбу националистов против законного правительства. Правый сектор, одиозные фигуры Яроша, Тягнибока, Сашка Белого (Музычко) мелькали на экранах западных телеканалов, затмевая истинную суть Майдана.

Продажные западные политики, не желавшие портить отношения с Путиным, уверили последнего в возможности сделать следующий шаг – попытаться вернуть в состав России Крым. По большому счету Крым – это мелочь в амбициях Путина. Это порыв, вызванный необходимостью сыграть на опережение и не потерять важнейшую базу Черноморского флота. Для Путина, как человека-истории, потеря Севастополя значила очень многое. Поэтому не поддающийся логике побег Януковича и нейтральная поддержка западных политиков сподвигли Путина к активным действиям.

6. Взятие Крыма превратило образ Путина как человека-истории в новый формат – героя нации. Безумная поддержка собственного народа и неоднозначная реакция западных политиков пробудили у Путина двоякие эмоции.

С одной стороны, эйфория в России от легкой победы в Крыму, всячески подогреваемая послушными массмедиа и купленными общественными деятелями. Рейтинг Путина в России просто зашкаливал. Образ героя-нации льстил, ложился бальзамом на душу.

Но, с другой стороны, Путин как трезвый политик видел, как рушится более желанный для него образ человека-истории. Путин не хотел терять Украину. Но теперь Украина не только не вписывалась в его планы, но и мешала им. Под угрозой оказался Таможенный союз, некоторые европейские друзья отвернулись от него, на мировой арене образ Путина-демократа стал замещаться образом Путина-агрессора.

И это двоякое чувство победы-поражения, смены имиджа человека-истории, на более мелкий формат героя-нации, превратили Путина из трезвого, расчетливого политика в мстительного демона, который мечтал только о том, чтобы наказать тех, кто стал на пути его амбициозных планов, и одновременно выкрутиться, перевернуть ситуацию в свою пользу. Путин еще надеялся восстановить с таким трудом созданный образ либерал-демократа, несокрушимого лидера мирового масштаба. Путин видел в этом свое предназначение, смысл своей жизни. Он считал себя мессией, способным прервать гегемонию США на мировой арене. Сколько времени и денег было вложено в имидж-человека истории. И по большому счету, что такое Крым, в сравнении с образом лидера мирового масштаба!?

Путин судорожно искал выход из создавшейся нелегкой ситуации. И европейские политики подсказали ему этот выход, совершив третью непоправимую ошибку».

* * *

В заключение приведем мнение одного из главных российских «путиноведовов», политолога и журналиста Станислава Белковского (С. Белковский, интервью для «Эхо Москвы», 17 мая 2014 г.):

С. БЕЛКОВСКИЙ: …Путин так устроен, что он не любит принимать решения, исключающие в дальнейшем пространство для маневра. Ясно, что если он вводит войска по полной программе, то он получает по полной программе и санкции Запада, и уже выйти из этого клинча он не сможет, пока он остается президентом, он обрекает себе на некий неизбывный сценарий. Он этого не любит. Поэтому он сделает все возможное, чтобы войска не вводить. А если вводить, то для нанесения каких-то точечных ударов, каких-то спецопераций. Потому что вся концепция военной реформы по-путински состояла в преобразовании российских вооруженных сил из бывшей советской армии, главным бизнесом которой было ожидание большой войны, в некие войска специального назначения, по большому счету.

И вот ныне ожидаемая реформа внутренних войск МВД, которые возглавил бывший начальник охраны Путина Виктор Золотов, говорят о том, что эти внутренние войска будут выведены из подчинения МВД и трансформированы в некую национальную гвардию, подчиненную непосредственно президенту с помощью того же Золотова и так далее и так далее. Все это тиражирование модели армии для спецопераций, штурмовых отрядов. Поэтому вот как что-то скоротечное Путин там может учинить, но не какую-то длительную интервенцию с оккупацией, нет, этого не будет.

Но есть масса способов дестабилизировать ситуацию на Украине и без вторжения, в первую очередь за счет огромного финансового ресурса семьи Януковича, который сегодня вкладывается в дестабилизацию, и за счет значительного количества силовиков, в первую очередь сотрудников органов внутренних дел, которые на финансовом уровне подконтрольны этой семье Януковича по сей день во многих регионах востока и юга страны. Поэтому там масса возможностей, и этими возможностями Путин будет пользоваться, чтобы решить свои главные задачи – обезопасить себя от вступления Украины в НАТО, а также подтвердить участие ряда украинских предприятий в необходимой для России кооперации с предприятиями российскими.

С. КОРЗУН: Дмитрий Мезенцев спрашивает, вопрос пришел уже по ходу этой программы: «Это санкции Запада остановили Кремль от вторжения на Украину, либо что-то другое?»