Книга Очень тонкая сталь - Сергей Самаров

— Схватка!

Между тем я заметил, что воздух он разрубал ребром правой ладони. То есть со сломанной ключицей, на мой взгляд, он не сумел бы сделать такое резкое движение. Эти мысли слегка отвлекли меня, и я пропустил первую атаку Немчинова. Вернее, не совсем пропустил, но опоздал с защитой. Валентин подступил ко мне скачком, раскачивая корпус из стороны в сторону вместе с рукой, вооруженной «смарт-маркером». И в какой-то момент я прозевал, когда он совершил дополнительный шаг вперед. Я попытался ударить навстречу его руке, но Валентин резко изменил траекторию движения своей руки, и я почувствовал удар по предплечью, ближе к кисти. «Смарт-маркер» фиолетовой полосой подтвердил точное попадание.

Два судьи из четырех подняли руки, показывая победное очко Немчинова. Ионеску согласно кивнул:

— Счет: один — ноль.

Когда мы сошлись во второй схватке, я усиленно рисовал в воздухе «восьмерки», не давая возможности Валентину определить, в какой момент я начну атаку. И начал я ее для него совершенно неожиданно, нанеся удар по руке рядом с кистью.

Теперь взметнулись руки у двух других судей. Оба фиксировали нанесение удара по фиолетовой полосе. Ивон подтвердил и эту атаку:

— Счет: один — один.

Немчинов правильно просчитал ситуацию, сообразив, что у меня руки длиннее и в атаке издали я буду более опасен, чем на короткой дистанции, и потому пошел вперед. При этом он наносил размашистые силовые удары, часть из которых я без особого труда нейтрализовал переборами, но все же один раз он обманным движением левой руки отвлек мое внимание.

— Счет: два — один, — изрек рефери.

Следующая схватка проходила по сценарию второй, только я решил изменить тактику. Я начал больше двигаться и в движении нанес Немчинову два лоу-кика. Однако при третьей попытке использовать ногу, когда я бил мидл-кик[26] по печени, он успел захватить мою ногу, резко дернул и тут же отпустил, поскольку захваты ног в ножевом бою запрещены. Но я оказался в неустойчивом положении, и Валентин сделал резкий выпад. Это было даже туше[27]. А я не был готов защититься.

— Счет: три — один, — с удовольствием констатировал Ивон.

Я решил отказаться от пробития лоу-киков, поскольку ноги у Немчинова были по-настоящему железные. По ним можно было безрезультатно бить ломом. Ивону Ионеску такой мощи явно не хватало. Но, неожиданно для меня, сам Валентин ударил сильный лоу-кик. Я даже замер на месте, потому что нога какое-то время отказывалась мне подчиняться. У меня ноги были не слабые, но не такие мощные, как у Немчинова. А он момент не упустил и нанес с размахом резаный удар мне от середины груди до пояса. На протекторе хорошо было видно полосу.

— Счет: четыре — один…

Это уже походило на разгром.

Признаюсь, что я умею концентрироваться в самые сложные моменты. И тогда, когда мне для победы следовало нанести еще четыре укола, а Валентину было достаточно одного, я собрал в кулак свою волю, включил полное внимание и просто пошел на него.

Немчинов снова попытался пробить лоу-кик, но теперь мне достаточно было просто поднять ногу и ответить ему фронт-киком[28] в грудь. Это было несложно, поскольку он был намного медленнее меня и в каждый свой удар старался вложить весь вес своего мощного тела, что замедляло его еще больше.

Ногу я успел убрать до того, как Немчинов нанесет по ней резаный удар, но тут же сам атаковал выпрямленной рукой в маску.

— Счет: четыре — два…

Я и дальше стал действовать быстро и расслабленно, работая переборами, которые у меня хорошо получались. А против размашистых ударов Валентина они вообще оказались лучшим средством защиты. Но, защищаясь одновременно и свободной рукой, и рукой с ножом, я не забывал и о нападении, и, выбрав момент, нанес резкий режущий удар в горло, прикрытое нижней частью маски. Чем почему-то сильно разозлил Немчинова.

— Счет: четыре — три, — объявил Ивон, но даже по его голосу можно было догадаться, что он очень недоволен этим счетом. После каждого успеха Валентина голос румынского молдаванина просто звенел. А мои успехи он лишь вяло констатировал, хотя боковые судьи поднимали руки равнодушно и непредвзято.

Немчинов решил, видимо, что пора заканчивать. Я увидел его глаза через маску. Он был очень зол, то ли на меня, то ли на себя, ринулся вперед, действуя мощными размашистыми ударами. Я же вступать в «рубку» не пожелал, отступил, но не назад, а в сторону, позволив Валентину «провалиться», и атаковал его сбоку, нанеся удар в плечо.

— Счет: четыре — четыре, — теперь голос Ивона звучал даже удивленно.

Через маску на меня смотрели глаза ожесточенно-возмущенного противника. А еще я увидел в глазах Валентина глубочайшее несчастье. Бессилие и несчастье. Но сдаваться он не думал, хотя уже понимал общий итог. Опыт подсказывал ему, что я знаю, как его победить. Он снова ринулся в мощную атаку, надеясь все же додавить меня. Я думал было снова повторить вариант предыдущей схватки, то есть уйти в сторону и атаковать сбоку, но тут вдруг сообразил, что авторитет Валентина в его же собственной школе, им же созданной, висит на волоске, а мне требуется с ним еще работать. Не с авторитетом, понятно, а с самим Валентином. И я отступил, позволяя ему догнать меня и нанести решающий резаный удар.

— Счет: пять — четыре. Схватка закончена! — объявил радостный Ивон.

Валентин сорвал с себя маску и отбросил ее в сторону. Пот катился по его лицу, хотя я за этот бой даже вспотеть не успел. На его лице уже не было того отчаяния, которое искажало его только минуту назад.

Он протянул мне руку для рукопожатия.

— Ну что, помогла тебе твоя школа?

Я приобнял его и шепнул на ухо:

— Мне ничего не стоило бы в последней схватке повторить предыдущий вариант, но я решил, что в твоей школе твой авторитет должен держаться на высоте.

Он и сам, видимо, понимал это, только не знал моих мотивов. Но все же шепнул мне в ответ:

— Спасибо. Я умею ценить такие жесты…

Он обернулся к залу:

— Все! На сегодня занятия окончены…

* * *

На выходе я напомнил о себе дежурной старушке, которая сдавала смену старикашке с красными, как у кролика, глазами.

— За носками я приеду обязательно. Послезавтра, как договорились.

— Послезавтра я как раз дежурю в ночь. После занятий своих меня и увидишь.