Книга Наследие Артанов - Вячеслав Вигриян

Смотреть, откровенно говоря, было не на что. Все тот же лес, на который я уже успел вдоволь наглядеться за время своего пребывания здесь, перемежался с редкими проплешинами полян. Некоторые из них были частично выгоревшими. Некоторые (а таких чем дальше мы ехали, тем становилось все больше) успели уже обзавестись свежим ковром из сочной ярко-зеленой растительности. Временами попадались поваленные деревья. Пейзаж уже не казался диковинным, глаз успел привыкнуть к нему в точности так же, как привыкает к любому ландшафту, и впоследствии мы потом даже не замечаем его, занятые, так сказать, решением проблем насущных.

– Кокошник одень, – внезапно озадачил меня водила.

– С какого перепуга?

– К посту подъезжаем.

Действительно: за изгибом дороги виднелось средних размеров деревянное строение: с плоской крышей, двором, огороженным бревенчатым забором из кольев. Вид постройка имела довольно неказистый. Такой, словно строилась еще во времена царя Гороха. В сибирской глубинке разве что можно увидеть такие вот срубы, да и то время их уже стремительно уходит. Зато пулемет на крыше выглядел вполне себе современно. Установленный на высокой треноге, он, повинуясь воле засевшего за ним стрелка, хищно повел своим вороненым дулом, нацеливаясь точнехонько в нашу сторону.

Видно было что мужик, сидящий сейчас подле меня за баранкой своего мастодонта, здорово занервничал. Пока я разглядывал здание, он уже успел нацепить на себя действительно нечто вроде кокошника и теперь во все глаза таращился на меня, с нетерпением ожидая, когда же я сделаю то же самое.

– А нет у меня никакого кокошника! – не видя иного выхода из ситуации, я рискнул-таки ошарашить водителя этой новостью и сейчас наблюдал за тем, как стремительно бледнеет его лицо.

– А где он?

Следовало что-то придумать, причем немедленно, ибо, судя по поведению пулеметчика на крыше и нервозностью моего оппонента, в противном случае меня ожидали серьезные проблемы, возможно даже несовместимые с жизнью.

– В лесу еще из кармана выпал.

– Фу-х, ну так бы сразу и сказал, блин. А то я уж подумал было, что ты из… Неважно! На вот, возьми, короче. – Он извлек из бардачка в точности такую же штуковину, что красовалась у него на макушке и протянул ее мне. Не мешкая, я нацепил ее на голову, втайне радуясь тому, что никто из знакомых, включая Эльвианору, меня сейчас не видит, а также отсутствию зеркала. Нацепил – и тотчас же услышал старческий голос, время от времени прерываемый возражениями более молодого диктора. Не иначе как в кокошник были вмонтированы самые обыкновенные наушники. Ну и зачем, спрашивается, весь этот маскарад?

К посту уже подъезжали довольные оба. Я – тем, что проблема так здорово разрешилась, и, скорее всего, сегодня умирать не придется, водила – оттого, что подобранный им найденыш не оказался одним из неназванных им врагов. Кто такие эти пресловутые «враги» я конечно же не знал, но расспрашивать своего нового знакомца ни о чем не стал во избежание новых подозрений.

– Меня Игнатом кличут, – тут же представился водила, стоило нам отъехать от злосчастной хибары. Фейсконтроль мы прошли вполне успешно, постовой просто глянул на нас мельком, прошвырнулся по салону и, не найдя ничего подозрительного, спрыгнул с подножки, пожелав под конец счастливого пути. Наличие кокошников сыграло здесь свою роль, видимо в этом мире они были чем-то наподобие пропуска.

– Илья, – представился я в ответ и крепко пожал протянутую руку.

Откровенно говоря, водитель мне нравился. И, хотя трехдневная щетина на щеках и крепкий запах перегара говорили сами за себя, прямота его характера скорее привлекала, нежели отталкивала.

– Ну что, Илья, куда тебе: на Млинки или в Прикополь?

Вопрос этот его невинный меня озадачил. А действительно, куда? Ясно ведь что это совершенно иной мир, не тот, который я так надеялся увидеть. И имущества у меня никакого здесь нет, не считая тех нескольких вещей, что в рюкзаке сейчас болтаются, подпрыгивая на каждой выбоине в такт с поскрипывающим агрегатом. А может быть ну ее, секретность всю эту? Выложить правду-матку, а там уж будь что будет? Тем более, что и платить за свою доставку действительно нечем. Нет «литрухи», обещанной водителю, нет квартиры, не говоря уже о счете в банке и заначке в подвесном шкафчике. Раскроется ведь, рано или поздно, моя наспех придуманная легенда, как пить дать раскроется. Так может быть лучше раньше чем позже? Глядишь, поступком своим на первый взгляд весьма неадекватным, хоть какое-никакое доверие у человека заслужу.

– Даже не думай! – в голосе Антонины Семеновны слышалось нешуточное волнение. – Ты хоть понимаешь, что эта пьянь подзаборная сможет тебя сдать потом в любую минуту? Опять в камеру захотел или в пыточной давно не был, не говоря уже о…

– Да понял я, понял. Антонина Семеновна, а вы что предлагаете? Немым прикинуться, а то может и вовсе блаженным? Или другие какие-то соображения у вас имеются?

– А никакие соображения и не нужны были бы, если бы кое-кто советы полезные от умудренной опытом женщины вовремя слушал!!!

– Ну, знаете ли, в последнее время вы меня уже здорово достали!

Мельком взглянув на водителя я понял, что наш слегка затянувшийся с лингвинихой спор ситуации не только не улучшает, но, пожалуй, с каждой минутой промедления делает ее все более серьезной. Взгляд его уже не был вопрошающим, в глазах отчетливо читалась напряженная работа мысли.

– Ты сам-то откуда? – буркнул я, желая хоть как-то потянуть время.

– Я-то прикопольский, – водила замолчал, демонстративно выдерживая длительную паузу. – А ты?

– Так, Игнат, останови-ка машину, разговор у нас будет долгим. Давай так: я тебе сейчас все как на духу расскажу, а там уж верить мне или нет – твое дело. Договорились? Его утвердительный кивок послужил мне знаком, этаким спусковым механизмом, после чего речь моя полилась плавно и размеренно. Я пожелал начать с самого начала – с дня той пресловутой аварии, когда я, ничего не подозревая, сидел за баранкой своей старенькой ауди, поглощенный немудреными житейскими заботами. Рассказывал, стараясь не упустить не малейшей подробности. Лично для меня это казалось сейчас самым важным. Найдя благодарного слушателя в лице подвыпившего аборигена, я как бы заново прокручивал свою жизнь, вновь переживал трагические и комические ее моменты. Местами улыбался, местами хмурился. Войдя в раж, даже познакомил Игната с Антониной Семеновной, вслух озвучив ее короткое высказывание, состоящее из отборного трехэтажного мата, в его адрес.

Разговор действительно у нас вышел долгим. Игната интересовала каждая мелочь. Словно ребенок, слушал он раскрыв рот, лишь время от времени позволяя вставлять себе коротенькие высказывания типа: «Ну надо же!», «Ишь ты!», «А дальше-то, дальше-то что было?» Закончив с повествованием и ответив на целую уйму вопросов своего благодарного слушателя я тоже не остался в долгу – с такой же дотошностью расспросил Игната о его мире, попросив излагать все в мельчайших деталях, какими бы незначительными они ему не казались. Уже вечерело, когда мы, словно два заговорщика, пожали друг другу руки, окончательно избавившись от взаимного недоверия и мельчайших недоговоренностей.