Книга Ошибка Синей Бороды. Фантастический мистический роман - Ирина Лем

Молодого человека начали одолевать угрызения обиды, жадности и уязвленной гордости. Угрызения были свежи и болезненны. Через несколько секунд мозг его достиг состояния котла, кипящего недовольством. Котла – в виртуальном выражении, который, к сожалению, не помог физически согреться.

Чтобы нечаянно не потревожить подругу раздраженным высказыванием или жестом, Жюльен откинулся на сиденье. Задышал нарочито размеренно - для снижения кипящего возмущения до температуры тела. В помощь использовал единственный, охлаждающий взбудораженные мозги довод: у него не было выбора. Ни альтернативного, ни запасного. Вообще никакого.

Хотя... если честно сказать, имелся один, завалящий, малоподходящий: бросить задуманное и, обманув надежды Жаннет, вернуть ее домой в неизменном виде. В разочарованном состоянии - неопределенности и несбывшихся ожиданий.

Но - нет. Столь коварно обмануть любимую еще до женитьбы Жюлю не позволило бы чувство ответственности. Да, он правильно сделал - согласился на путешествие в этом доисторическом морозильнике. Желание во что бы то ни стало достичь цели пересилило логические аргументы. Оправданно ли? Это второй вопрос.

Постепенно температура кипения ума снизилась. Чему способствовало сиденье, окружившее Жюля с двух сторон: со спины и ягодиц. Сиденье было жестким, промерзшим до костей или что там у них внутри – пружины? поролон? - и незамедлительно начало согреваться теплом усевшихся.

Что не способствовало наступлению благодушия у молодого человека. Отдавать последнее тепло в продавленное сиденье было бы неосмотрительной роскошью. Жюль испугался: внутри машины они замерзнут быстрее, чем снаружи. Жаннет тоже испугалась, по-своему: застудит придатки, не сможет в дальнейшем родить Жюлю ребенка. Или родит больного. Или случится преждевременный выкидыш. Или останется бесплодной на всю жизнь.

Впрочем, сильно убиваться по этому поводу не стоило. Благодаря просвещенным подружкам, она была в курсе последних открытий в области деторождения. Современная медицина нашла способы, с помощью которых остаться бездетными не грозило даже роботам: суррогатное материнство, ребенок из пробирки, а там и клонирование человека не за горами...

Страхи пассажиров завитали в воздухе отчетливее прокуренного «амбре», достигли Делакруа. Устроившись на шоферском месте, он снял рычаг ручного тормоза, поднял глаза к зеркалу заднего вида. Поглядел на молодых людей. Они походили на сирот, с настороженно застывшими лицами приютившихся на кончике дивана у богатых родственников. Сдвинулись плечо к плечу и чуть ли не вслух дрожали от холода.

- Сейчас печку включу, согреемся, - пообещал Гастон грубым голосом - без малейшего намека на доброжелательность.

Сказать-то сказал, да сам себе не поверил.

Хлопнув дверью и закрепив ремень безопасности - через грудь в ячейку - он потянулся к ключу. Все трое напряглись. С общей надеждой – услышать звук добродушно ворчащего мотора, готового по приказу хозяина мчаться на край земли. А до крепости Тиффож – раз плюнуть.

Но – несрослось. После трех попыток стало ясно: машина заводиться отказалась. Наотрез. Даже не чихнула. Не подала слабейших признаков жизни. Ни искорки желания - пробудить мотор от зимней спячки.

Казалось, душа застуженного «Ситроена» покинула его бренное тело если не навсегда, то до весны точно. Не оставив ни адреса, ни номера телефона, разбив ожидания внутрисидящих в пух и прах. Надежды их приготовились раствориться в печали. Молчание мотора для каждого значило больше, чем просто невозможность тронуться с места.

Для Жюльена – нарушенное обещание, неудавшееся Рождество, вникуда потраченные деньги и время.

Для Жаннет – неисполнившаяся мечта, пропавшее ожидание романтического Сочельника. Плюс совершенно практическое неудобство: если придется вылезать на мороз, имеется опасность сильно простудиться.

Для Гастона – жестокое разочарование в наиболее тяжелой, неоперабельной форме. Если проклятый «Ситроен» со следующей серии попыток не заведется, он потеряет обещанную студентом сотню. Помашет рукой трехлетняя мечта, к которой он преодолел одну пятую пути, выпросив двадцать евро задатка.

И не только это. Противная новость - опять придется тратиться на запчасти. На какие шиши, спрашивается? Полученное два дня назад пособие почти истрачено: на отдачу старых долгов, предпраздничные покупки и лекарства. Следующее поступление ждать целую вечность – двадцать четыре дня. Единственное утешение: сам ремонтировал, иначе бы машину не потянул.

Да что машина - Делакруа жизнь тянул еле-еле! Неполадки с «Ситроеном» - пример его всеобщей человеческой несостоятельности, которая включает несколько других: супружескую, профессиональную, отцовскую и так далее. Доказательство существования подлого закона, который звучит так: если есть возможность случиться несчастьям, они случатся в самый неподходящий момент.

Самое обидное: закон пристал, будто именно ради Гастона был создан. Сопровождал его с упорством танка, одержимого манией преследования и желанием задавить.

Угораздило же «Ситроену» не завестись именно когда выпала удача - по воле Бога, в которого Гастон давно перестал верить, или по иронии Судьбы, которую всю жизнь проклинал. Единственный раз созвездия сошлись в его пользу: в дыру под названием Дожон занесло тупоголовых, денежных студентов. Шальных бельгийцев, согласившихся заплатить сотню за пустяковую услугу, в нормальных погодных условиях не стоящую тридцатки.

Немыслимый улов, а он не в состоянии сдвинуться с места. Черт бы взял проклятую погоду! Мороз и снег, и эту кучу ржавого барахла. Впридачу к ним – бельгийцев, вместе взятых: валлонцев, фламандцев и арденнцев заодно. Не тронется «Ситроен» - не получит Гастон сотню. Придется те, с кровью добытые, даром полученные две десяти-евровые купюры отдавать...

Нет, это слишком! Жестокое испытание для истерзанного хроническими болезнями и жизнеными коллизиями человека.

- Э-э... пальцы замерзли, не слушаются, – протянул Делакруа, чтобы выиграть время. Дать одуматься машине и не дать впасть в панику гостям, в особенности - себе.

2.

В ускоренном темпе Гастон соображал, чем занять паузу. Убрал руку от стартера, повернулся к пассажирам, постарался сделать беззаботное лицо. Как сделать? Единственным способом - улыбкой. Но тут загвоздка: улыбнуться без передних зубов, значит, напугать студентов до поседения. Прикончить на месте без применения оружия. Даже не дотрагиваясь – одним видом.

Они и так выглядят полуживыми. Вероятно, от холода. Еще – от неопределенности. Его ненатуральный оскал их насторожит, заставит с отвращением отпрянуть. Делакруа заметил это на опыте с соседями. Именно по причине беззубости он давно перестал с ними здороваться, тем более болтать. Ограничивался общим «привет» и – до свиданья!

С пассажирами портить отношения раньше времени ему не сруки. Финансово невыгодно. При передаче двадцатки Гастон приметил в кошельке студента другие купюры, составлявшие именно договоренную сумму. Те банковские бумажки он уже считал своими, только отданными студенту на хранение. Не собирался их упускать по глупости - из-за отсутствия зубов.