Книга Диана. Жизнь, любовь, судьба - Сара Брэдфорд

Эдварда Одена воспитывал отец, личный секретарь королевы, который считал абсолютно неприемлемым подобное ведение дел. Еще больше Одену не нравилось, что принц прислушивался к советам того, кто высказался последним, пренебрегая его мнением, и совершал поступки, о которых личный секретарь и понятия не имел до тех пор, пока не оказывалось слишком поздно. Последней каплей, переполнившей чашу терпения Одена, стало пресловутое выступление принца 30 мая 1984 года во дворце Хэмптон-Корт на ужине в честь стопятидесятилетия Королевского института британской архитектуры.

В тот день принц сравнил новый дизайн крыла Национальной галереи на Трафальгарской площади с «чудовищным гнойником на лице близкого и элегантного друга», а затем обрушился на современную архитектуру и архитекторов. Эдвард Оден, заранее ознакомленный с планом выступления, был категорически против: речь была не просто оскорбительна для хозяев приема, современных архитекторов, но еще и определяла взгляды широкой публики на развитие и прогресс в этой области. Оден пытался отговорить принца от опрометчивого поступка даже в машине по пути в Хэмптон-Корт, но он не знал, что Чарльз уже отправил текст в The Times и Guardian, которые должны были опубликовать его на следующий день[184]. Через полгода Оден уволился – после следующей ссоры.

Отставка Майкла Колборна также была связана не с прихотями принцессы, а с высокомерием придворных принца Уэльского, которые не могли смириться с его довольно скромным происхождением и образованием и распространяли про Колборна безобразные сплетни. Колборну было крайне сложно балансировать между принцем и принцессой. «Я не мог угодить сразу обоим, – говорил он. – Он хотел от меня одного, она – другого, поэтому я решил уйти, пока не перессорился со всеми. Я уволился в апреле 1984 года, но уйти смог только в декабре, потому что оба уговаривали меня остаться и сделать то-то и то-то».

Последней соломинкой для Колборна, как и для Одена, стало поведение раздраженного и одержимого ревностью принца во время апрельского визита в Канаду после австралийского вояжа 1983 года. По просьбе принцессы Колборн провел день с Дианой, а Чарльз выполнял свои официальные обязанности. По возвращении он накричал на Колборна и обвинил его в том, что тот слишком много времени уделяет Диане, пренебрегая своими обязанностями по отношению к нему, Чарльзу. Дверь кабинета осталась открытой, и Диана слышала каждое слово. Она горько расплакалась. Чарльз обнял ее, пытаясь утешить, но было уже поздно. Диана смертельно обиделась на мужа, но помочь Колборну ничем не могла.

Хотя Колборн уже привык к вспышкам гнева Чарльза, этот конфликт стал в его карьере последним. «Я почувствовал, когда ситуация начала меняться, – вспоминал он. – Но в моей жизни было десять замечательных лет». Приближенные королевы понимали, что Колборн – один из немногих, кому Диана доверяет и кого слушается. Они пытались уговорить Майкла остаться. После увольнения Одена и Колборна в секретариате принца не осталось искренне преданных ему людей.

Диана хотела, чтобы муж принадлежал только ей, и сначала он был готов сделать что угодно, лишь бы доставить ей удовольствие, а себя избавить от постоянных ссор. Поэтому он отдалился от самых близких своих друзей. Николас Соме, который на протяжении многих лет звонил принцу не реже раза в неделю, не общался с Чарльзом два с половиной года. Паркер-Боулзы и Трайоны не получали приглашений – в этом Диана была непреклонна еще с тех пор, как в 1981 году вычеркнула их из списка приглашенных на свадебный завтрак. В черный список попали Ромси, Брэберны и Палмер-Томкинсоны: во время одной из ссор Чарльз проболтался, что Нортон Ромси отговаривал его от женитьбы на Диане. Из списка рассылки поздравительных рождественских открыток Диана скрупулезно вычеркивала всех женщин, с которыми Чарльз был знаком ранее.

Семья Камиллы и близкие друзья Чарльза очень встревожились, когда он прекратил общение с ними. Они не только искренне любили его, но еще и наслаждались неким ореолом избранности и близости к королевской семье. «Вероятно, они были разочарованы тем, что больше не могут с ним встречаться…» – рассказывал один из соседей Паркер-Боулзов[185]. Друзья Чарльза – и Камиллы – были крупными землевладельцами. Им принадлежали величественные особняки – Баувуд в Уилтшире, Чатсворт в Дербишире, они носили известные фамилии – Шелберн и Уиллоуби де Брок. Диана оскорбила множество людей – от поместных дворян до придворных, и они не собирались ее прощать.

Несмотря на то, что Диана была принцессой Уэльской и носила фамилию Спенсер, у нее не было такого широкого круга друзей и сторонников, как у Чарльза. «Изгнанники» с удовольствием распространяли слухи о ее ужасном характере, и все больше людей считали ее настоящим «чудовищем». Все полагали, что Диана расставила ловушку, поймала в нее ничего не подозревающего Чарльза, а теперь ловко им манипулирует. Она «ужасный человек», «с ней невозможно жить – вот почему многие служащие быстро уволились». С принцем Диана жестока, с самого начала она решила подмять его под себя.

Один из друзей вспоминал, как Чарльз и Диана заехали к нему во время помолвки. Диана забыла свое кольцо в другой комнате и велела Чарльзу принести его. Тогда это показалось восхитительным – какая твердость характера! – но позже мнение о Диане изменилось. По словам друзей, Диана мучила принца, твердила ему, что он никогда не станет королем, потому что никто этого не хочет. А на самом деле Диане приходилось постоянно слышать: «Они интересуются тобой только потому, что ты – моя жена»[186].

В августе 1984 года застрелился любимый дядя Дианы, лорд Фермой, не в силах справиться с длительной депрессией, и сразу заговорили о «дурной крови Фермоев»: Фрэнсис – выскочка, ее сестра Мэри – отшельница, лорд Фермой страдал депрессией – неудивительно, что Диана ведет себя подобным образом. Подливала масла в огонь и бабушка. Рут Фермой всем твердила: «Диана с раннего детства умела манипулировать людьми».

В этих словах была доля правды. Диана действительно хотела, чтобы Чарльз ради нее «бросил все», что было совершенно невозможно, поскольку у принца Уэльского имелись официальные обязанности. Да и не собирался избалованный холостяк кардинально менять образ жизни. Однако, как бы серьезно они ни ссорились, все же Диана любила мужа гораздо сильнее, чем он ее. «Принц Чарльз был настолько эгоистичен, что просто не мог понять поведение Дианы. Она его обожала и всегда ставила интересы Чарльза выше собственных, – вспоминал один из ее слуг. – Принцесса очень любила мужа – в романтическом смысле слова, – но в то же время очень его боялась»[187].

Ирония ситуации заключалась в том, что Диана боялась потерять Чарльза, опасалась, что он вернется к Камилле, но ее истерические выходки все больше отталкивали мужа. Существует мнение, что Чарльз и Камилла вновь начали встречаться уже в 1983 году. Диана считала, что Камилла никогда и не исчезала из жизни принца и всегда общалась с ним.