Книга Любить, чтобы ненавидеть - Нелли Осипова

И тем не менее народ газету читал, в метро по утрам всегда была возможность, повернув голову вправо или влево, прочитать у соседа пару столбцов.

Аркадий Семенович сам газет не выписывал, но фирма всегда получала с пяток разнообразной прессы. Секретарша неизменно являлась на работу за полчаса до прихода шефа, просматривала по диагонали главные полосы газет. Отбирала по своему усмотрению парочку-другую статей и оставляла на столе руководителя.

В злополучный день она выделила из вороха газет три материала и собиралась уже отложить оставшиеся, как неожиданно уперлась взглядом в знакомое слово — Средневолжск. Недолго думая и не вникая в суть публикации, она переложила газету в стопку отобранных и отнесла в кабинет шефа.

Дальше все покатилось, как в эстафете с передачей палочки из рук в руки. Аркадий Семенович, человек острого, аналитического ума, взглянув на злополучную информацию, тоже засек название знакомого города и, хотя город был с миллионным населением и с широкой сетью промышленных и прочих предприятий и фирм, подумал, что если это и совпадение, то двойное: во-первых, Средневолжск, а во-вторых, приезжий любовник был всего лишь в однодневной командировке в Москве. Два совпадения — почти закономерность, не так ли? И наконец, третье: Аркадий Семенович хорошо знал этот адрес, потому что бывал приглашен туда на дни рождения своих сотрудников, Кости и Кати.

Он отложил газету в сторону и запретил себе думать о ней — нет никаких оснований для беспокойства. Мало ли что может писать желтая пресса… Однако в конце рабочего дня понял, что все это время в подсознании крутилась мысль об этой проклятой заметке, и решил: если это наваждение, то следует избавиться от него. Чем раньше, тем лучше.

Аркадий Семенович вызвал секретаршу и попросил ее соединиться с гостиницей «Минск» — он знал, что Андрей всегда останавливается только там.

Через минуту секретарша объявила:

— Аркадий Семенович, «Минск». Говорите, пожалуйста.

Разговор занял еще пару минут. Из него следовало, что Андрей Витальевич Бурлаков не останавливался в гостинице ни пару дней назад, ни в прошлом месяце, ни…

Хотел он того или нет, но эстафетную палочку Аркадий Семенович понес дальше: велел забронировать билеты на ближайший рейс в Средневолжск и вылетел последним рейсом туда, явившись прямо из аэропорта в дом любимой племянницы.

Разговор с Андреем происходил в кабинете, Данусю дядя решил пощадить.

Он выложил на стол газету с заметкой, ткнул в нее пальцем, спросил:

— Твои подвиги?

Андрей ничего не отрицал, более того, признался, что это не какая-то интрижка, а серьезное чувство, и он не станет прекращать отношения с Катей.

— Ты что же думаешь, я безгрешен? Мало ли что у нас, мужиков, случается в жизни. Ну гульнул разок-другой налево и баста. Только не в моем огороде! Это понятно, надеюсь? Впрочем, завтра же я уволю Елагину, так что считай, с этим покончено.

Андрей попытался что-то сказать, но дядюшка жестом остановил его и продолжал выговаривать, но уже как-то по-родственному, по-отечески, чем привел Андрея просто в бешенство. Он вскочил, вышел из кабинета, чуть не столкнулся с подслушивающей у двери Данусей, взял ее за руку и почти втащил за собой в кабинет, говоря при этом:

— Я вышел специально, чтобы позвать тебя, потому что разговор касается нас обоих, но никак не предполагал, что ты можешь подслушивать у замочной скважины. Где ты этому научилась — в МГУ или в Париже?

— Оставь меня, мне больно! — Дануся выдернула руку и картинно стала растирать ее, словно боль была невыносимой.

— Садись, и давай поговорим. Только, Бога ради, без аффектаций, — попросил Андрей.

— Зачем ты привел девочку? — возмутился Аркадий Семенович. — Это наш, мужской разговор, ей незачем все это выслушивать.

— Вы хотите, чтобы девочка, — Андрей произнес это слово с подчеркнутой иронией, — узнала обо всем от других? Зачем? Рано или поздно все всплывет. Лучше уж сейчас. — Он обратился к жене: — Я полюбил другую женщину…

— Кто она? — вскричала Дануся.

— Успокойся, детка, мы сейчас все распишем и решим, — дядя погладил ее ласково по голове. — Она не стоит того, чтобы говорить о ней.

— Я хочу знать! Кто она?

— Зачем тебе это? — пожал плечами Андрей. — В любом случае нам следует с тобой расстаться.

— Никогда, слышишь, никогда! Я не отпущу тебя! Ты не имеешь права поступать со мной так! — Дануся все больше и больше растравляла себя, накручивала, пока не впала в истерику.

Аркадий Семенович в ярости стукнул кулаком по столу.

— Все! — рявкнул он. — Поговорили, покричали, теперь слушайте меня. Никаких разводов, уходов и прочих глупостей не будет, пока еще я хозяин фирмы и всего, что в вашем городишке крутится. Поэтому будем искать конструктивное решение вопроса. Надеюсь, Андрей, ты не забыл, что 51 % акций местного предприятия принадлежит Данусе. А ты, девочка, завтра же с утречка передашь их мне в доверительное пользование. Мы все нотариально оформим. С этого дня без моего ведома, без моего согласия, ты, Андрей, не будешь ничего предпринимать, ничего самостоятельно решать. А если попробуешь хотя бы заикнуться о разводе, останешься с тем, с чем пришел в семью.

— В семью? — горько усмехнулся Андрей. — Кто бы говорил! Вы называете семьей этот дом, где не слышно детских голосов?

— У меня всегда было слишком много обязанностей, чтобы еще о детях думать, — огрызнулась Дануся, как-то мгновенно успокоившись.

— Не стоит сейчас выяснять отношения. И не нужно ссылаться на занятость — ты утратила свою профессию, так толком и не овладев ею, ничего нового для себя не нашла, от всех моих предложений отказывалась, даже машину водить не научилась, а теперь вы с дядей решили посадить меня на цепь, чтобы тебе во что бы то ни стало оставаться в статусе замужней дамы, законодательницы моды и вкусов, — с горечью выложил все, накопившееся за все годы, Андрей.

— Это неконструктивный разговор. Полаяться вы сможете и без меня. Я даю тебе шанс: если ты выкинешь всю эту дребедень из головы, все останется по-прежнему. Если затеешься с разводом — пеняй на себя.

— Тебя устроит такой брак? — спросил Андрей жену, криво усмехнувшись.

— Я же люблю тебя, ты знаешь, — улыбнулась заискивающе Дануся, будто не она минуту назад металась в истерике.

При всей своей самоуверенности Дануся прекрасно понимала, что без такой опоры, как Андрей, без положения жены одного из крупнейших бизнесменов города, она, сорокалетняя красавица, не владеющая профессией и потому вынужденная уповать только лишь на любовь стареющего дяди, у которого свои дети и внуки да сестра, ее мать, в придачу, она останется в полном смысле слова на бобах. Рассчитывать на новый брак, такой, который сможет сохранить ее прежнюю вольную и обеспеченную жизнь, она не могла — у нее хватало ума, чтобы трезво оценить свои возможности. Даже едучи в машине с шофером, Дануся видела, как много появилось вокруг красивых, ухоженных, стройных девушек и молодых женщин. Только сейчас, когда, как говорят в народе, грянул гром, она, испугавшись, мгновенно прокрутила в голове все вероятные последствия и решила бороться всеми силами за свой брак.