Книга Убийство на площади Астор - Виктория Томпсон

– Я не уверен, что мисс Мина принимает, – сказал Альфред. – Может быть, она сделает исключение для вас, миссис Брандт. Не угодно ли пройти внутрь и немного подождать, пока я схожу и узнаю?

Сара была довольна и этим. Подождать так подождать. Альфред усадил ее на мягкую банкетку в переднем холле, а сам отправился во внутренние покои, чтобы отыскать там Мину и получить соответствующие инструкции.

В доме было неестественно тихо, словно даже часы перестали ходить из уважения к семейному горю и печали. Слуги явно сидели у себя наверху и разговаривали приглушенными голосами, а члены семьи закрылись в своих комнатах. Саре было довольно трудно представить, что Мина заперлась у себя и все время оплакивает погибшую сестру. Хотя если бы кто-то явился к ней с визитом и возникла подобная необходимость, она, несомненно, сумела бы вполне достоверно изобразить горестный акт, как изображала его перед Сарой пару дней назад. Миссис ван Дамм, очевидно, лежит в постели, в полной прострации, накачанная успокаивающими лекарствами. Ее врач вряд ли нуждался в дополнительных настоятельных просьбах, чтобы прописать миссис ван Дамм опиаты в качестве успокоительного, а многие женщины ее социального статуса легко и свободно принимали эти лекарства даже при гораздо менее печальных событиях, чем утрата дочери. В конечном итоге Сара добралась и до мистера ван Дамма. Он скверно выглядел, когда она его видела в последний раз, был весь какой-то измученный и измотанный, и миссис Брандт без труда представила себе, как он горюет по Алисии. Не так явно, конечно, как его жена, не слишком выдавая свои истинные чувства, но иначе, по-своему. Точно так, как отец Сары горевал и оплакивал Мэгги, прекрасно осознавая, что это его действия довели ее до столь ужасной смерти, но тем не менее будучи совершенно уверенным в правильности этих своих действий. И как это подобные люди могут жить в мире с собственной совестью?! Понять такое Сара была не в силах.

Прошло немало времени, прежде чем она вновь услышала шаркающие шаги Альфреда. Дворецкий появился из дверного проема в дальнем конце холла с соответствующим унылым выражением на лице. Его глаза при этом смотрели необычно мрачно.

– Мне очень жаль, миссис Брандт, но мисс Мина сегодня не в состоянии никого принять. Она сказала, что вы должны ее понять.

Сара отлично ее поняла, вот только не была до конца уверена, почему ее отказались принять. Возможно, Мина действительно чувствовала себя не в состоянии принимать посетителей, или, может быть, она просто не желала беспокоиться, одеваться и причесываться, чтобы выглядеть соответствующим образом. Или – и это тоже возможно, и этого Сара опасалась более всего, – она решила, что ее давняя подруга недостойна того, чтобы уделять ей внимание. Если дело обстоит именно таким образом, тогда Саре уже никогда не получить в этом семействе никакой дополнительной информации.

Стараясь скрыть разочарование, она поблагодарила Альфреда. Дворецкий уже провожал миссис Брандт к выходу, когда они услышали, как открылась дверь одной из других комнат, и оттуда появился некий джентльмен. На вид чуть старше среднего возраста, он был одет в костюм, который сидел на нем так прекрасно, что мог быть сшит только специально для него. Его густые волосы были крайне аккуратно зачесаны. Мужчина вежливо кивнул Саре, хотя в его глазах она заметила вопросительно-недоуменное выражение. Он явно удивился, что это здесь делает некто вроде нее, особенно в подобное время.

– Мистер Мэттингли, – приветствовал его Альфред. Сара почувствовала, что вся напряглась, и тут же навострила ушки. – Одну минутку, я сейчас принесу вашу шляпу, – сообщил дворецкий, открывая входную дверь, чтобы выпустить Сару.

Неужели это возможно? Неужели это тот самый адвокат, на которого работает Хэмилтон Фишер? И какие у него связи с семейством ван Даммов? Может, его просили направить Фишера разыскивать Алисию? Хотя это самое вероятное объяснение, Сара не могла не вспомнить скептическое отношение Мэллоя к ее именно такому предположению. Если ван Даммы поручили мистеру Мэттингли отыскать Алисию, то почему Фишер попросту не уведомил их о ее местонахождении, когда он ее нашел? Зачем Фишер поселился в пансионе, где она проживала, и вместо этого пытался завязать с ней знакомство? Но если Мэттингли знаком с ван Даммами – а он явно их близкий друг, раз уж его впускают в дом, когда семейство пребывает в трауре и сидит в полной изоляции, – тогда почему он послал кого-то разыскивать Алисию без их на то согласия, а сам не сообщил им об этом?

Альфред не сделал ни малейшей попытки представить Сару этому Мэттингли. Дворецкому не полагается представлять гостей и посетителей друг другу, но даже если б он ее представил, процедура знакомства Сары и Мэттингли была бы весьма сомнительного свойства, принимая во внимание их разный социальный статус. Сара – уже не в первый раз – прокляла незыблемые правила, управляющие обществом. В другое время и в другом месте она бы, скорее всего, сама ему представилась и задала ряд вопросов, ответы на которые дали бы ей сведения, которые она так отчаянно старалась раздобыть. Так бы наверняка поступил детектив Мэллой, окажись он сейчас здесь.

Альфред выпустил Сару из дома. Акушерка прикусила губу, чтобы не улыбнуться при мысли о том, как бы она использовала возможности и привилегии полицейского детектива, если б хоть на один день оказалась в этом качестве. Мэллой точно заинтересуется информацией о том, что Мэттингли, по крайней мере, знаком с семейством ван Даммов. Но какого свойства их отношения? Он что, просто близкий друг семьи или же адвокат мистера ван Дамма? Сможет ли Мэллой это выяснить? Он же не умеет допрашивать таких людей, не знает, как завоевать их доверие. Они будут смотреть на него, как на ирландского проходимца и головореза, если не хуже; могут даже вообще отказаться с ним разговаривать.

Есть ли у полиции возможности и средства заставить кого-то вроде Мэттингли отвечать на их вопросы, если он того не желает? Сара почему-то сомневалась в этом, хотя мысль о том, что этого представительного и уважаемого адвоката засунут в грязную комнату для допросов и станут бить, показалась ей весьма интересной и завлекательной. И она решила, что детектив-сержант Фрэнк Мэллой вполне способен на нечто подобное.

Некоторое время Сара медленно прогуливалась по тротуару перед домом ван Даммов, в надежде, что мистер Мэттингли наткнется на нее, когда выйдет. Тогда она, возможно, заведет с ним разговор, если найдет какой-нибудь разумный и подходящий предлог. Но в следующую минуту к подъезду подкатила карета, мистер Мэттингли быстро спустился с крыльца и сел прямо в нее.

Жаль, что карета не ждала его прямо перед крыльцом, когда Сара вышла наружу. Тогда она, возможно, сумела бы кое-что вызнать у кучера или лакея. Слуги – бесценный источник информации о своих хозяевах, как уже успел убедиться Мэллой. Но имеется и еще один ее источник, не менее надежный, и Сара до него еще не добралась. Такой источник, доступ к которому она себе отрезала много лет назад, от злости и горя.

Но сейчас, подумав об этом, Сара, однако, обнаружила, что ее злость и печаль в значительной мере ослабели и перегорели. Возможно, уже пришло время восстановить эти давние связи. Она давненько подумывала об этом, только не могла придумать подходящей причины. Вернее, подходящего предлога. Такой предлог был ей необходим, чтобы уберечь и сохранить собственную гордость. Теперь он у нее имелся, и преотличный.