Книга Меч дьявола - Мэттью Хаффи

Оба его сына, ошеломленные внезапным нападением, не сумели оказать сопротивления и были сразу же убиты разбойниками.

Хенгист не проявил ни малейшего интереса к бедам, обрушившимся на Кинрика и его семью.

– А сколько людей было в войске Кадваллона? – спросил он. – И куда они вообще направлялись?

Кинрика, похоже, ошеломил подобный вопрос, но он все же попытался хоть как-то на него ответить:

– Я этого не знаю. Мне показалось, что эти валлийцы двигались куда-то на запад. Думаю, Осрик, король Дейры, выступил в поход и пытался их нагнать.

В течение всего этого разговора заплаканная Катрин сидела молча рядом с отцом. Ее глаза поблескивали. Беобранд пребывал в своего рода оцепенении. Вся его энергия куда-то улетучилась, и он угрюмо слушал рассказ Кинрика, не очень-то вникая в смысл его слов. При этом Беобранд частенько поглядывал на Катрин и не раз замечал, что и она поглядывает на него.

Хенгиста же очень интересовало все то, что относилось к перемещениям войск и к переменам в расстановке сил в северных королевствах. Произошедшая недавно схватка с разбойниками, похоже, на какое-то время вернула его в нормальное состояние, но в нем все же чувствовалось какое-то странное напряжение. Он время от времени бросал взгляд на разбойника, все еще лежавшего без сознания там, где его оставили.

Дренгу, Тондберкту, Хавгану и Артаиру, похоже, нравилось сидеть возле костра и глазеть на Катрин. Они все без какого-либо стеснения рассматривали ее красивое лицо и изящную фигуру. Когда она вставала и ненадолго уходила куда-то в сторону от костра, они, не отрываясь, следили за ее движениями. Если это ее и смущало, то она не подавала виду. Кинрик, конечно же, заметил внимание к своей дочери, но не знал, как мог бы этому воспрепятствовать. Это ведь были шесть хорошо вооруженных мужчин, способных запросто убить любого человека. Они спасли его с дочерью от верной смерти (а Катрин – и от кое-чего еще). Позволять им просто пожирать его дочь глазами – это не такая уж и высокая плата за спасение.

Когда солнце опустилось почти к самой линии горизонта, в лесу стало быстро темнеть. Кинрик предложил Хенгисту направиться вместе в Гефрин, и Хенгист согласился. Он сказал, что, возможно, он и его товарищи смогут поступить там на службу к королю Энфриту. Беобранд, услышав все это, очень удивился. Он ведь был уверен, что они с Хенгистом двинулись сегодня утром на юг, и не мог представить, как их встретят в Гефрине после того, как Хенгист попытался напасть на Галана – одного из приближенных Энфрита. Однако Беобранда все же обрадовало то, что Хенгист наконец-то открыто заявил, куда направляется возглавляемый им маленький отряд.

Они решили заночевать на этой поляне: собрали побольше хвороста, установили очередность дежурства и приготовили скудный ужин из своих запасов и из остатков мяса, которое добыли Хавган и Артаир в ходе недавней охоты.

Беобранд затем пошел к ручью, чтобы смыть с лица и рук засохшую кровь. Обжигающая ледяная вода моментально вывела его из состояния оцепенения, в которое он впал после схватки с разбойниками. Кровь на его лице и руках засохла на холоде так, что ее было очень трудно смыть. Его кожа сразу покраснела и даже начала болеть от ледяной воды и от того, что он ее усиленно тер.

Ему потребовалось куда больше времени на то, чтобы удалить засохшую кровь и запах смерти, чем на то, чтобы убить на поляне двух человек. Подумав об этом, Беобранд еще раз побрызгал себе на лицо ледяной водой. Ему самому не верилось, что он так легко отнял у этих людей жизнь.

Беобранд пробыл в стороне от лагеря не так уж и долго, когда вдруг ночную тишину прорезал пронзительный крик. Он донесся со стороны поляны с упавшим дубом. Беобранд вскочил и побежал обратно к лагерю, спотыкаясь в сгустившейся темноте о корни и задевая ветки деревьев.

В мерцающем свете костра перед Беобрандом предстала кошмарная сцена. Хенгист и Дренг, сев на корточки, склонились над раненым разбойником, уже пришедшим в сознание, и что-то делали с ним своими ножами. Свет, падавший на их лица снизу, искажал их черты и превращал в чудовищ. Беобранд с ужасом увидел, что Хенгист полоснул кончиком ножа по левому глазу разбойника. Из глаза тут же засочилась какая-то жидкость на уже залитую кровью щеку. Дренг, который тоже орудовал ножом на голове разбойника, с торжествующим видом поднял его отрезанное ухо. Лицо Дренга при этом сияло от радости. Разбойник, похоже, пытался что-то кричать, но звуки, которые он издавал, были приглушенными и гортанными. Беобранд догадался, что этому бедняге уже отрезали язык.

Беобранд с отвращением отвернулся и тут же встретился взглядом с Катрин. Она лежала на спине на замерзшей земле. Молочно-белая кожа ее бедер, обнажившихся из-за того, что ее платье задрали вверх, ярко выделялась на темном лесном грунте. Хавган держал ее за запястья, упершись в ее руки коленями и придавив их к земле своим телом. Артаир лежал на ней сверху. Его обнаженные белые ягодицы, хорошо заметные в ночной темноте, двигались то вверх, то вниз по мере того, как он снова и снова яростно входил в нее. Тондберкт стоял рядом, наблюдая за всем этим с восторгом на лице.

Седовласый Кинрик лежал возле костра абсолютно неподвижно.

Катрин с мольбой смотрела на Беобранда. По ее лицу текли слезы, поблескивающие в свете костра. В ушах у Беобранда эхом отдавались приглушенные крики терзаемого Хенгистом и Дренгом разбойника. Артаир протянул руку, отбросил в сторону накидку и разорвал платье Катрин, обнажив ее грудь. Затем он схватил большим и указательным пальцами ее сосок и сильно его сжал. Катрин закричала от боли и зажмурила глаза, словно желая хотя бы не видеть того, что с ней происходило.

Беобранд почувствовал, что начинает возбуждаться. Он только один раз лежал с девушкой – еще тогда, когда жил в Хите. Однако та девушка – ее звали Удела – отнюдь не была такой красивой, как Катрин, да и он тогда сам толком не осознавал, что делает. Та встреча закончилась быстро и стала волнующим, но при этом в общем-то постыдным событием, о котором можно было вспомнить, разве что улегшись ночью спать… Глядя на то, что сейчас происходило, Беобранд задался мыслью: неужели в этом и заключается жизнь воина? Слышать вопли поверженных врагов, насиловать красивых девушек? Его возбуждение все усиливалось, и он уставился на обнаженную плоть Катрин.

Движения Артаира ускорились. Он наклонил голову и укусил Катрин за грудь. Катрин вскрикнула и еще сильнее зажмурила глаза, чтобы не видеть того, что он делает.

Перед мысленным взором Беобранда предстало безжизненное тело Таты, лежащее на алтаре в маленькой часовне. Ему вспомнились следы от укусов на ее груди, вспомнился ее невидящий взгляд, в котором словно чувствовался упрек тем, кто не смог ее уберечь, вспомнилось, как горевал Кенред. Неужели он, Беобранд, так изменился за каких-то несколько недель, что стал воспринимать убийство и изнасилование как самое обычное дело? У него в ушах прозвучали слова умирающей матери: «Ты… не… сын… своего… отца…» Он помотал головой из стороны в сторону, пытаясь сосредоточиться. Его отец использовал свою силу для того, чтобы бить тех, кто слабее, а не защищать их. Он наслаждался, издеваясь над беспомощными людьми.