Книга Совесть негодяев - Чингиз Абдуллаев

Господи, только не это, содрогнулся Дронго, а женщина междутем продолжала.

— Подъехала машина. А я стою, даже внимания не обращая.И вдруг какой-то чернявый к машине подбежал. Наклонился так и что-тоспрашивает. А потом трах, как будто кто из хлопушки бабахнул, потом еще разбабахнуло, и я смотрю, человека убили. Вот какой ужас у нас творится. Уже наулицах людей убивают. Милиция приехала, спрашивает меня, что я видела. А что ямогла видеть? Ничего. И даже если бы видела, не сказала бы ничего. У меня ужевнуки есть. Зачем мне такие неприятности? Потом этот бандит меня и порешит. Ну,я им ничего и не сказала.

— Да, — мрачно сказал Дронго, — да,действительно безобразие.

Он отошел от продавщицы и выбросил мороженое в мусорныйящик.

Значит, нужно исходить из того, что Родионов убит. Как глупоон подставился. Неужели, приехав сюда, он не понимал, что за ним будетнаблюдение? Взбешенные неудачами с Дронго, они, конечно, попытались взятьреванш и пристрелили Родионова. Эх, полковник, полковник! А ведь он былнеплохой специалист, работал поочередно то в Первом, то во Втором главномуправлении. И так просто попался. Видимо, нервы. Или возраст, все-таки он ужена пенсии несколько лет.

Полковник был одним из немногих людей, которым доверялДронго. И вот теперь его нет. Если учесть, что в Москве они смогли выйти на ихместо встречи, а в Ташкенте Дронго сразу узнали, то их соперники были людьми непросто хорошо подготовленными, а обладающими очень большой, значительнойинформацией. И из этого следовало исходить в будущем.

Теперь легче всего было плюнуть на все и уехать. ПолковникаРодионова больше не было, а его друга Иваницкого он просто не знал. И не имелпонятия, насколько можно доверять этому Иваницкому. Но Дронго знал, что теперьон не уедет. Нельзя оставлять безнаказанным убийство своего старого друга, еслихоть немного уважаешь самого себя. Нельзя бросать поле боя в самый решающиймомент. Но теперь следовало менять тактику ведения борьбы. Следовало исходитьиз того, что оборваны все нити и ты находишься один на вражеской территории.Как всегда, один и, как всегда, окруженный врагами.

Поздно вечером он позвонил снова по известному ему телефонуполковнику Иваницкому.

— Это снова от Петра Петровича, я, к сожалению, не могуждать, мне нужно увидеться с вами очень срочно.

— Хорошо, — не колеблясь, ответилИваницкий, — мы увидимся с вами через полчаса. Вы можете приехать к метро«Планерная»?

— Через сорок минут, — попросил Дронго, — янахожусь довольно далеко.

— Договорились, — положил трубку полковник. Дронгопришлось добираться до этой отдаленной станции не сорок, а сорок пять минут, ион несколько опоздал. У входа в метро стоял высокий пожилой человек,опиравшийся на палку. Заметив Дронго, он сам подошел к нему.

— Это вы звонили от Петра Петровича?

— Да.

— Идемте со мной.

Иваницкий, чуть волоча правую ногу, пошел в сторонуближайших домов. Дронго — следом, стараясь держаться рядом. Они уже прошлишагов сто, когда наконец Иваницкий спросил:

— У вас что-нибудь случилось?

— Да. Поэтому мне нужна была срочная встреча.

— Сейчас поднимемся ко мне и там поговорим.

— Нет, — возразил Дронго.

— Что нет? — не понял Иваницкий.

— Не нужно к вам подниматься, лучше поговорим прямоздесь.

— На улице?

— Так больше шансов, что нас не услышат. У вас в домемогут быть вмонтированные микрофоны. Иваницкий остановился, повернулся к нему.

— Почему?

— Я так думаю, — быстро сказал Дронго, — те,против кого мы действуем, либо группа «Феникс», либо очень подготовленноеподразделение какой-то спецслужбы.

— С чего вы решили?

— Знаю.

— Идемте, сядем там на скамеечке. Мне трудно говоритьстоя, — предложил Иваницкий, — рассказывайте, что конкретно вы имеетев виду?

Они прошли еще шагов тридцать и устроились на скамейке вглубине двора. Отсюда хорошо просматривался весь дворик. Несмотря на темнуюночь, двор был неплохо освещен, и они видели, что, кроме них, в этот позднийчас здесь никого нет.

— Так что вы мне хотели рассказать? — спросилИваницкий, обхватив обеими руками свою палку.

— Они знали, что я приеду в Ташкент, — вздохнулДронго.

— Как вы сказали? — спросил, заметно волнуясь,Иваницкий.

— Они знали, что я приеду в Ташкент, — упрямоповторил Дронго, — они даже знали, кто именно приедет к ним для проверки.

— Рассказывайте, — глухо попросил полковник.

— Мне удалось выйти на банкира Будагова, который меняпринял. Но в момент встречи я обнаружил, что он знает о моем прибытии. И непросто знает, а конкретно знает, кто я и зачем туда прибыл. В результате мне сбольшим трудом удалось оторваться.

— Как он узнал?

— Там был человек, бывший майор литовского КГБ, которыйменя опознал. Фамилии его я не знаю. Зовут Валдис, блондин, лет сорока,спортивного вида, хорошо двигается, в общем довольно подготовленный тип. С нимцелая команда профессионалов.

— Они вас узнали?

— Да.

— И они вас отпустили? — недоверчиво спросилполковник.

— Не совсем. Они очень просили меня задержаться, но ярешил не доставлять им слишком большого удовольствия.

— Давайте без метафор. Я не понимаю таких вещей. Такчто произошло в Ташкенте?

— В банке меня ждала целая группа подготовленныхпрофессионалов. В общем, они готовы были меня ликвидировать.

— И вам удалось от них уйти?

— Как видите.

— Можно узнать, каким образом?

— Они убрали из банка всех сотрудников и начали охотуза мной по всему зданию, — спокойно ответил Дронго, — охота кончиласьтем, что двое из них были ранены, а двое заперты на складе.

— У вас было оружие?

— Вы же наверняка знаете, что нет. Иваницкий замолчал.Потом, наконец, спросил:

— Вы хотите сказать, что в одиночку сумели расправитьсяс четырьмя вооруженными профессионалами. Я вас правильно понял?

— Неужели вы думаете, что я вас обманываю? —устало спросил Дронго. — Вы ведь должны были обо мне слышать. Или хотя бызнать, как действовали эксперты специального комитета ООН. Однажды в Кампучиимы вчетвером, причем один был достаточно серьезно болен, взяли целую базуполпотовцев, освобождая своего товарища. Там их было около пятидесяти человек.Неужели и это вы считаете выдумкой?

— Теперь я вспомнил, — кивнул Иваницкий, — выДронго, тот самый. Живая легенда всех советских спецслужб. Странно, я считалвас намного старше. А вам, по-моему, не больше пятидесяти.