Книга Голубая роза - Яна Темиз

Айше попыталась прикинуть, как ей оценить сказанное братом по придуманной системе. Все-таки слово «Октай» опередило слово «ты»!

– О чем ты только думаешь? Ты, наверно, даже не представляешь себе, что такое «доктор Октай Гюльолу»! Конечно, ты выше материальных соображений, ты газет не читаешь…

– А при чем здесь газеты?

– А при том, моя дорогая возвышенная Айше, что если бы ты заглядывала в местные газеты, то видела бы и статьи о нем, и рекламу его методики лечения глазных болезней, и интервью с ним. И лучше представляла бы себе, с кем имеешь дело.

– Но он никогда не говорил, что о нем писали в газетах! Ни разу!

– Что, между прочим, тоже говорит в его пользу. Или ты и с этим не согласна?

– Да, то есть нет, то есть я не знаю… – Айше чувствовала, что мысли ее путаются, а вслед за ними становятся беспорядочными и несвязными слова, которые она произносит. Чего профессиональный филолог никогда не должен допускать. Поэтому она быстро сосредоточилась, приказала себе выкинуть из головы Октая, газеты, в которых о нем, оказывается, пишут, и тот факт, что он никогда об этом не упоминал.

«Я не хочу все это обсуждать! Точнее, хочу, но не знаю – с кем. Не с братом. Не с Сибел и не с Софией. Они все чувствуют и понимают не так, как я. Неужели к тридцати годам у меня нет никого, с кем я могла бы поговорить, ничего не скрывая и не притворяясь? Ну и дела!» – но Айше тут же приказала и этим мыслям если не уйти прочь, то хоть умолкнуть на время.

– Я пришла поговорить об убийстве, – решительно сказала она Мустафе, резко сменив тему.

– Да, кстати, что это у вас там за убийство? – Мустафа, казалось, не обратил внимания на перемену тона сестры: он привык, что его клиенты периодически не желают обсуждать некоторые вопросы и любят резко осадить адвоката, чтобы не лез слишком глубоко в их личную жизнь.

– А откуда ты знаешь про наше убийство? – удивленно спросила Айше.

– Утром заезжал муж твоей Сибел, а его вчера вечером полицейский допрашивал. Вернее, не допрашивал, а просто интересовался, не встречал ли Мехмет убитую.

– И что же он так перепугался, что сразу помчался к адвокату?

– Да нет, он совсем по другому делу приехал – насчет ипотеки и контракта. Заодно и про убийство рассказал.

– А ты знаешь, что ее убили в той самой квартире, которую они покупают?

– Знаю, – недовольно поморщился Мустафа. – Мне из-за этого уже из полиции звонили. У этого Мехмета хватило ума ляпнуть, что я недавно в этой квартире был. И теперь они заявятся за отпечатками пальцев. Кто его за язык тянул? И ведь вдобавок врет, что ничего полиции не говорил!

– Он и правда не говорил. Это я сказала.

– Ты? – Мустафа изумленно уставился на сестру. – Ну, знаешь ли… Ты с ума сошла? Ты хоть можешь объяснить, зачем ты это сделала?!

– А что в этом такого? Во-первых, не люблю врать, а во-вторых, когда я это сказала, то еще не знала, что убийство совершено именно там. И, кажется, даже вообще не знала про убийство. Нас же спрашивали, не встречали ли мы эту девушку – и все. А потом спросили, бывали ли мы в той квартире.

– Кто это «мы»?

– Я и Октай. И всех соседей так же опрашивали.

– Ну хорошо, а зачем было впутывать в эту историю меня? Тебя разве спрашивали: «Был ли ваш брат в этой квартире?»?

– Нет, конечно. Но я подумала, что… ну, в этом ведь нет ничего плохого. Если мы там были, то зачем это скрывать? Пусть возьмут отпечатки, если им это нужно. Может, убийцу быстрее найдут.

– Ты об этом и хотела со мной посоветоваться? – взгляд Мустафы смягчился: он подумал, что сестра, сделав глупость, запаниковала и решила его срочно предупредить о возможных звонках и визитах полицейских. – Только ты опоздала. Жаль, что ты мне по телефону не сказала, в чем дело. Я был бы морально готов, когда позвонили из полиции.

– Я решила, что это не телефонный разговор. И потом ведь у тебя кто-то был, ты же обычное телефонное шоу устраивал! – Айше не сказала ни слова неправды и похвалила себя за это. Решение пришло мгновенно: «Я не буду с ним советоваться. Зачем? Я же все уже решила. Я скажу всю правду этому полицейскому, даже если это не понравится брату, Сибел, Октаю. Не знаю, почему, но я уверена, что им – всем! – это не понравится. Зачем я вообще хотела советоваться с Мустафой? Чтобы он похвалил меня за принятое решение?»

– У меня была стажерка, и я вполне мог тебя выслушать. Если бы соизволила ясно и четко сообщить, в чем дело…

Год назад Мустафа начал использовать в своей конторе стажеров. Он, не скрывая самодовольства, рассказал Айше, что выпускникам университета становится все труднее устроиться на работу: никто не хочет брать молодежь без опыта и стажа. Поэтому студенты старших курсов юридических факультетов готовы бесплатно работать на любого, кто потом напишет им похвальную характеристику и подтвердит, что они год или два совмещали учебу со службой в какой-либо фирме. Лучше, конечно, приличной и не принадлежащей их собственному папочке.

Мустафа радостно рассказывал сестре, что теперь он спокойно может доверить всю несложную работу стажеру и нанять совсем дешевую секретаршу, которой останется лишь подавать чай и говорить «Алло» по телефону.

Но Айше не разделила его радости:

– И ты им совсем-совсем ничего не платишь? – спросила она тогда.

– Конечно. Я заранее составляю характеристику, пишу прекрасный отзыв о его работе, официально оформляю его как сотрудника фирмы, плачу выплаты в пенсионный фонд – и стажер счастлив.

– Но это же нечестно. Ты используешь их, наверняка загружаешь всякой черной работой, гоняешь в суд и архив… это нехорошо!

Эта дискуссия тогда так и завершилась, не начавшись всерьез. Мустафа втайне хотел, чтобы сестра гордилась им, одобряла его, и ему были неприятны и ее выпады по поводу его секретарш, и ее возмущение насчет новых стажеров. Подумаешь, борец за права человека!

Вот и сейчас она поморщилась при упоминании о стажерке. Того и гляди начнет упрекать его, что он эксплуатирует стажеров и морит голодом своих секретарш. И, кстати, новая секретарша скоро придет!

Подумав все это, господин адвокат спокойно закончил начатую фразу:

– …то я прекрасно мог бы обсудить с тобой все это по телефону. И тебе не пришлось бы тратить время на поездку сюда. У тебя во сколько лекция?

– В три. Я спокойно успеваю. Значит, к тебе тоже придет полицейский?

– Придет – по твоей милости. А мне только не хватало быть втянутым в такую историю!

– Но ведь тебе абсолютно ничего не грозит! А если бы мы скрыли, что были в той квартире, это потом могло бы обнаружиться, и было бы только хуже. А при посторонних по телефону ты бы не ответил честно на мой вопрос.

– Какой вопрос?

– Опасно ли лгать, давая показания об убийстве?