Книга Бой-КОТ. Дело доверчивого ветеринара - Роман Матроскин

Не теряя время, Ричи и его вынужденная напарница бросились прочь от пруда. Это был несуразный, нелогичный финал. Откровенно говоря, это был провал.

Глава двадцатая,
в которой котектив принимает сторону своего «двуногого»

Хмурый Ричи зашел в гостиную и запрыгнул на диван. Лег на одной стороне, полежал несколько минут, вскочил и перешел на другую сторону. Там тоже не лежалось. Он вскочил и, нервно подергивая хвостом, лег ровно посередине. Мася запрыгнула к нему и потерлась мордочкой за его ухом:

— Все плохо?

— Хорошо, дорогая. И плохо. И я окончательно запутался. Схожу в кабинет, может, у «двуногого» есть новости. — Ричи спрыгнул и трусцой побежал в кабинет к писателю.

— Милый, его там нет! — крикнула вдогонку Мася. — Ему Лыжин позвонил и позвал к себе, отметить какой-то Три Умф. Ума не приложу, что это, а ты как думаешь? «Двуногие» придумали себе новый праздник?

— Почти, Масенька, почти. Праздник Дураков, — сердито фыркнул Ричи и потрусил к Лыжину.

Котектив застал Прапора за поеданием огромной рыбины.

— О, сосед! Проходи! — Он махнул сальной лапой в сторону кабинета Лыжина и хихикнул в жирные усы: — Мой все продолжает расследование, опять, слышь, Лину арестовывает.

— Говорил я тебе, — раздавался из кабинета зычный голос Лыжина, — все эти эксперименты-шмексперименты — ерунда! Только отвлекает от верной дороги мой цепкий профессиональный ум! Лина отравила мужа — это очевидно, безмозглая кошка, думала, ускользнет от меня! Алчная «черная вдова» — вот она кто! — Капитан во весь голос захохотал своей шутке, после чего продолжил: — Послезавтра генеральный прокурор подпишет мне ордер, и ее песенка спета. Упеку ее в тюрьму, а там она у меня быстренько запоет. Эта дура прятала пакетики из-под гербицида под подушкой! Ты только подумай! Под подушкой! Натуральная дура!

— Дык! — продублировал Прапор. — Че еще ждать от куриных мозгов? Самка, она и есть самка.

«Все-таки что-то здесь не так, — подумал Ричи. — Класть пустые пакетики под подушку? Лина, может, не самая умная «двуногая», но такой бессмыслицы явно не станет вытворять. Зачем? Зачем ей хранить этот мусор? А пакетики могли ей подложить. И мог это сделать тот же самый кот, что похитил их через окно в сарае. Кот. Или кошка? Ближе всех к объекту преступления была Франсуаза. Сначала так рыдала… потом всех очаровала… Атос о ней мурчал без умолку… Даже Прапор при ее появлении подтягивал свое жирное брюхо… Но зачем ей это?» — Он вздрогнул от внезапного тычка в бок.

— Что-то ты слишком задумался, сосед, — дыхнул на него валерианой Прапор. — А надо бы понять, что там в голове у этих самок? Мышиная горошина вместо мозгов — точно тебе говорю! Ты же слышал, как она ворчала от всех этих бесконечных рептилий, сер-бен… бернаров и прочей живности. Что в ее тараканий мозг может прийти? Хозяина травануть, свалить все на хозяйку, и оп-ля! Одна сама себе хозяйка на всю клинику! Ну, или в саааамом худшем варианте вернется, жалобно мяуча, к прежней «двуногой». Все просто, сосед! Просто как етот, как его… Лафавит!

А Лыжин лучился самодовольством. Его физиономия аж лоснилась от сознания собственной важности и гениальности. Казалось, что в его глазах уже сверкают очередные звездочки на погонах, а в ушах звучит хвалебная речь от начальства. Он небрежно швырнул мобильник на стол и повернулся к «двуногому» Ричи.

— Не кисни, дядя, — хлопнул он писателя по плечу с видом знатока жизни и умудренного опытом вояки. — Все уже ясно, дело раскрыто. Остается только надеть браслеты на эту… как ее? А! Лину. И дело в шляпе. С этими бабами всегда так: пригреешь ее на груди, потратишь на нее все деньги, квартиру на нее перепишешь, будешь с ней носиться, как дурень с кошкой, а она — ррраз! — и нож тебе в спину всадит. Найдет кого-нибудь помоложе, попригляднее и с толстым кошельком — только ты ее и видел. Как и квартиру, и все свои вложения… Тут именно такой случай, нечего думать-размышлять. Бабы по натуре своей змеюки. И то, что она своего мужа отравила, только лишнее тому подтверждение.

Прапор, с умным видом слушая излияния своего «двуногого», согласно кивал на каждое слово, отчего становился похож на китайского болванчика. Его шерсть топорщилась в подтверждение важности момента и радужных перспектив, и полосатый котище казался еще толще.

«Все-таки правду говорят, — думал про себя Ричи, стараясь скрыть ироничный блеск глаз. — «Двуногие» со временем становятся отражением своих котов. Хотя, может, они просто изначально выбирают тех, кто видит мир так же, как и они сами… Нда, вопрос. Но, судя по тому, что и как говорит уважаемый капитан, от женщин ему в жизни досталось. Уж он-то не способен выбрать себе подходящую пару. Бедолага».

Сочувственно-академические размышления котектива прервал голос писателя, который, как ни странно, решил в этот раз возразить своему самодовольному соседу:

— Нет, вы не правы, господин капитан, не правы! — Он даже встал и поставил на стол стакан, который держал в руке. — Нельзя так о женщинах отзываться, и думать так о них нельзя. «Бабами» они становятся только из-за глупых и слабых мужчин, которые рядом с ними и которые не способны повзрослеть. А девушки и женщины по внутренней своей организации прекрасны и добры! Они лучше, сильнее и добрее мужчин! Они способны дарить по-настоящему глубокую и преданную любовь и идти на огромные жертвы ради тех, кого любят. Я уверен, что Лина никогда не хотела и уж тем более никогда не участвовала в чем-то, что могло нанести вред доктору. Я миллиард раз их пару видел, да и саму Лину знаю не первый день. Она любила своего мужа. Они были счастливы вместе! Ругались, да, все ругаются! А любили! Любили друг друга! — Он еще раз стукнул стаканом о стол. — И никакого повода у нее не было, чтобы так подло и низко расправиться с ним… К ядам прибегают те, кому не хватает смелости и душевной силы взглянуть правде в лицо. Лина не такая. Она хороший человек, и я считаю, что вам необходимо еще раз тщательно все проверить. Уверен, вы найдете других людей, кто на самом деле виноват…

Горячее выступление писателя прервал громкий раскатистый смех Лыжина:

— Ну, вы даете, сеньор писатель! Я бы сказал, что вам книги строчить надо с такими-то идеями… — И капитан зашелся еще сильнее, буквально складываясь пополам.

Прапор вторил ему, тряся толстыми боками и встопорщивая длинный полосатый хвост.

Ричи смотрел на них, сморщив морду. Пусть его «двуногий» и наивный поэт в душе, но, по сути, сказал все верно… И честно… Да, он страдает за свою честность, но, может быть, за это кот его и любит?

Только эти два армейских идиота не способны оценить ничего, что находится чуть дальше их коротких носов и куцего понимания мирового порядка. Есть «баба»? Надо ее схватить и наказать, потому что какие-то другие сто лет назад обидели бравого капитана и его кота. Тьфу, гадость!

— Ты не обижайся, старик, — наконец-то немного успокоился Лыжин и утер рот тыльной стороной ладони. — Но твоя парафия — красивые слова, а моя — преступники. И я на них уже не одну собаку съел. Чаще всего все оказывается очень просто, без заговоров и подстав. Просто люди хреново живут вместе. Кому-то хочется денег, власти, влияния, а кому-то не хочется этим делиться. Семья — это проекция общества, а общество наше мало отличается от первобытного: сильный жрет слабого, а хитрый глупого.